Война. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шепельский, Олег Говда cтр.№ 43

С этими словами я развернул парнишку к деревне и отвесил ему под… в общем, приложился сапогом к его заднице.

— Беги, несчастный! — взревел ему в спину. — Беги!

И он побежал. Подтянув свой балахон, опрометью ринулся к деревне. Упал, вскочил, снова упал, прокатился по комковатой траве, вскочил и бежал так быстро, как только мог.

Я поглядел на Шутейника. Он привстал с земли и расхохотался.

— И вы думаете, мастер Волк, сработает эта… эта комедия?

Я пожал плечами.

— Любая секта, построенная на мистицизме, глубоко иррациональна. Участники ее настолько… — я помедлил, не в силах подобрать слова, эквивалентного земному «зомбированию», — настолько размягчились мозгом, что принимают любую мистическую чепуху, которую им льют в уши создатели секты, за чистую монету. И я подумал: почему бы не использовать это оружие против прозреца? Он-то не дурак, но большинство дэйрдринов после… размягчения мозга поверят в демона-кота с такой же легкостью, с какой поверили в постулаты самого прозреца, который по какой-то причине возненавидел всех кошек… А теперь убираемся отсюда, Шутейник, нам нужно отойти в глубину Оверри миль на пять-семь, ибо… ну, нет у нас огромного и многочисленного военного лагеря!

Говоря так, я ошибался. Бришер привел с собой армию горцев Шантрама.

И еще в одном я ошибся: мне стоило захватить еще одного дэйрдрина для допроса.

* * *

— Проклятие! Проклятие! Проклятие!

— Капитан Бришер, я поясню…

— Проклятие, господин архканцлер!

— Уже император.

— Кгхм! Поздравляю! Но все равно: проклятие! Проклятие семь тысяч раз!

Мы отошли от места лагеря примерно на десять километров, и остановились в ложбине, где решено было скоротать ночь. Снова разожгли костры, поставили котлы, кое-как обогрели и накормили ошеломленных пленников. Их взяли с собой: неизвестно, что дэйрдрины сотворили бы с обреченными на заклание людьми. Возможно, приговоренные к смерти были бы преданы казни в любом случае. Ну а труп главного дэйрдрина я велел забрать — его бы бросить собакам, как делали с трупами преступников в средние века, но я забрал его для усиления интриги. На самом деле, мы просто закопали квартального надзирателя под кустами.

— Все это была игра, чтобы дэйрдрины поверили, — в который раз повторил я, с искренним участливым теплом глядя на капитана. Капитан, однако, кипел гневом, да таким, что мне казалось — еще чуть-чуть, и из его ушей повалит раскаленный пар.

— Отвратное непотребство! Я не знаю новых ругательств, чтобы выразить как! Я! Я как! — внутри него все кипело. — Как я! Всех! Убью! Не приму унижения! И доблесть моя не иссякла! — Он снова приник к фляге со спиртным, буль-буль-буль. Я позавидовал его жажде. Сам я начал ограничивать потребление спиртного, ибо шибко не хотелось мне спиться.

С трудом мне удалось его успокоить. После начал расспросы. Капитан привел отряд в четыре тысячи горцев. Все с оружием, все на лошадях, все горят жаждой деятельности. Один из моих посланников добрался все-таки до Бришера, перехватил, и капитан срочно свернул в сторону Китраны. Расположился он лагерем благоразумно: не рядом с границей, а в десяти милях, на землях своего знакомца, барона Гроста, человека проверенного и заслуживающего всяческого доверия. Вдобавок он присутствовал на моей коронации и приносил клятву верности. Далее Бришер решил разведать обстановку, и, как полагается людям бесстрашным, с одним телохранителем отправился в Китрану, в саму провинцию и в город. Переоделись они крестьянами. В городе их не разоблачили, благо, кое-какая экономическая деятельность сохранилась и при дэйрдринах: крестьяне и ремесленники занимались торговлей. А вот когда они, закончив свои шпионские дела, пробирались к Оверри, тут-то их и разоблачили, заподозрили шпионов и отвезли в районную управу. Подвергли пыткам. Помощник Бришера умер, капитан был крепче, не проронил ни звука, тогда-то его и велели сжечь.

— Порядочная дыра эта ваша Китрана, тьфу, тьфу. Да и мерзкая притом. Да! Вы не представляете, господин император, какая мерзкая и гнусная это дыра! Страхом пропитан каждый камушек, кгхм! Каждый камушек! Я думал, меня там кондрашка хватит, так там страшно и гнусно, да, страшно и гнусно! А ведь я думал, я не боюсь никого и ничего, кроме собственной жены… кгхм, м-да. Но нет! Оказалось: есть вещи пострашнее жены, м-да. Это липкий страх от взглядов… Когда каждый может оказаться доносчиком… Да, доносчиком!

— Вы видели Курган с капищем, капитан?

Он набычился, затем вздернул на меня заплывшие глаза.

— Видел ли я? О, видел! И там не капище, а цельный скверный храм, выстроенный из камней разрушенных церквей Ашара! Да, Ашара! Дорога к скверному храму именуется Путем Страданий. Вдоль нее на кольях трупы и головы грешников… И живые люди в колодках, стоящие на коленях… Я рискнул посетить сам скверный храм, да простит меня Ашар, ведь я был там с целью разведать обстановку! Вход в него охраняют два гиганта — два страшных человека, каждый — на полторы головы меня выше. Глаза пусты и безумны. И еще там есть Палач. Тот, что обслуживает Путь страданий… Он массивен как бочка, и глаза его тоже пусты и безумны! — слова лились из капитана сплошным потоком, то, что он видел, несомненно, оставило страшные шрамы на его душе. — У него огромный кривой клинок, явно адоранской работы… Это даже не человек, гнусный демон, обиженный природой и Ашаром урод с огромным свисающим носом и отрубленными ушами… он глух, господин император, глух и лишен жалости… И он убивает, как… Будто в нем сидит кровавый демон. Убивает с довольным утробным урчанием, как огромный медведь…

— Что вы видели в храме, капитан?

Бришер на секунду зажмурил глаза. Кровь отлила от его красных щек, полные губы, скрытые в зарослях подпаленной бороды, скривились горестно.

— Ф-ф-фуххх… Я видел вымазанный свежей кровью алтарь, видел как Палач четвертовал на нем женщину… Видел… кровавый обряд…

— Который вел… прозрец?

Капитан быстро кивнул.

— Да, тот, кто именовал себя прозрецом.

— Видели его лицо?

— Лишь подбородок. Вымазанный белилами подбородок. Он был в капюшоне. Да, на нем была малиновая ряса с капюшоном. Он провел по мне взглядом, да, взглядом, и мне даже показалось, что узнал, а ведь я был тоже замаскирован, и бороду скрыл, а на голову повязал тряпицу. И мне стало не по себе. Мне стало очень не по себе, господин император. А ведь я не боюсь никого, кроме жены!

Воцарилось молчание. Капитан тяжело дышал. Затем снова надолго приник к фляге.

— Я с радостью сровняю это место с землей, господин император. Кгхм! Если мне не дадут людей — я возьму в руки кайло и лопату и сам, своими руками, сровняю Курган с землей, пусть даже на это потребуется десять лет! И своими же руками я хочу отрубить голову прозрецу, а еще больше — его Палачу. Да, Палачу! И я клянусь в том, что употребляю все силы, дабы извести их обоих, даже если мне потребуется на это сотня лет! Да, сотня лет!