Драмы больше нет - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Риз cтр.№ 6

Мама пожала плечами.

– Отказать.

Я мялась, водила пальцем по краю чашки. Затем призналась:

– Не могу.

Мама повернулась ко мне, подперла рукой крутой бок и многозначительно хмыкнула.

– Тогда поезжай. Мне даже интересно, насколько тебя ещё хватит.

Я помолчала, затем довольно решительно проговорила:

– Последний раз.

– Ты всегда так говоришь.

Я с видом мученицы возвела глаза к потолку. Призналась:

– Знаю.

– Но не отпускает, да?

– Мам, а как меня должно отпустить? – удивилась я. – Все вокруг знают, чья я дочь. Без конца вопросы задают, присматриваются ко мне… так, будто у меня две головы. Как же, я дочь Родиона Кауто! Будто он какой-то небожитель. – Я вздохнула. – Хотя, так почти и есть.

– Глупости, – фыркнула мама, поднимаясь из-за стола. – Он обычный человек. Причем, не слишком хороший человек. Думаю, ты и сама это уже успела выяснить.

– Я не хочу это обсуждать, – тут же отказалась я. Тоже поднялась, поблагодарила маму за ужин и засобиралась домой. Мои младшие сестра и брат в комнате занимались своими делами. Антон сидел за компьютером и играл в какую-то стрелялку, а Маша, которой недавно исполнилось четырнадцать, не отрывала глаз от экрана телефона. Я с младшими попрощалась, но они даже не оторвались от своих занимательных занятий, только рукой мне каждый махнул на прощание.

Помню, однажды, Маша, в каком-то порыве подростковой откровенности, призналась мне, что завидует моей судьбе.

– У тебя такой папа! – выдохнула она тогда мечтательно. А я в ответ сестре лишь неопределённо улыбнулась. Ответить мне ей было нечего. По крайней мере, не тогда, в сознании моей сестренки бушует юношеский максимализм. Возможно, позже, через несколько лет я расскажу ей, что на самом деле мне пришлось пережить, и что я чувствовала всю свою жизнь, оказавшись ненужной дочерью известного человека. Сейчас Маша не способна меня понять. Не способна понять, что я всегда завидовала ей и Антону, потому что они воспитываются в полной семье, потому что никто не тыкает в них пальцем и не шепчется за их спинами. Никто не обсуждает, похожи они или не похожи, талантливы ли настолько же, сколь и их выдающийся родитель. Или природа на них отдохнула, обделила и внешностью, и способностями.

– Позвони, – попросила меня мама, целуя на прощание в коридоре. – Обязательно мне звони.

– Позвоню, – пообещала я. Улыбнулась ей и вышла за дверь.

Было у меня какое-то неопределенное, тревожное предчувствие. Но кто бы знал, чем для меня обернется очередная поездка к родственникам в столицу. Кто бы знал…

В Москве у меня была собственная квартира. То есть, как собственная? С появлением этой квартиры, в качестве наследства деда, Николая Михайловича Кауто, и началось когда-то моё общение с отцом и его семьей. Квартира, сама по себе, была небольшая, двухкомнатная, когда-то полученная Николаем Михайловичем от государства в качестве признания его таланта и достижений, ещё в начале семидесятых годов. После в семье Кауто появилось немало недвижимости, из двухкомнатной квартиры, семейство при первой же возможности выехало, сначала в квартиру побольше, а затем в загородный дом, но квартирка осталась. То ли про неё позабыли, то ли оставили, как память, особо ценным имуществом её не считали. Наверное, поэтому дед и решил подарить её мне, зная, что благосостоянию семьи никакого урона этим подарком не нанесет. А вот для меня квартира в Москве, и ни где-нибудь, а в Гагаринском переулке, всё-таки не шутка, а Центральный Административный Округ Москвы, оказалась отличным подспорьем в жизни, буквально дала старт и финансовый задел на будущее. Конечно, в восемнадцать лет я не особо об этом задумывалась и варианты не просчитывала, только радовалась, что у меня есть собственное жилье, пусть и в старом фонде, зато в центре столицы. Больше трех лет я жила в Москве, в собственной квартире, училась и работала, а затем, буквально в один день, решила вернуться в родной город. Шальную мысль о том, чтобы квартиру продать, чтобы меня с жизнью в столице ничего больше не связывало, я довольно быстро откинула. Обратилась в престижное риэлтерское агентство, чтобы мне подобрали правильных и порядочных квартиросъемщиков, кстати, те самые первые мои арендаторы до сих пор в моей квартире и проживают. Люди аккуратные, вежливые, платят вовремя, хлопот я с ними за последние шесть лет не знала. Да и встречаемся мы редко, раз в год я приезжаю проверить состояние квартиры, как у нас прописано в договоре. Остальное общение сводится к телефонным звонкам. Стоимость аренды квартиры в этом районе довольно высока, и я несколько лет старательно эти деньги откладывала, чтобы открыть собственное дело в родном городе. В конце концов, всё удалось, и дедушке, с которым мне так и не пришлось познакомиться, я искренне благодарна.

Но, так, как свою квартиру я сдавала, приезжая в Москву, мне приходилось либо останавливаться в гостинице, что, между прочим, было предпочтительнее, либо в доме отца. Раньше было проще отговориться, найти какие-нибудь причины для того, чтобы уехать ночевать в гостиницу. Не знаю почему, но в доме отца я чувствовала себя до ужаса неуютно. Скованно, будто за мной без конца наблюдали. Но пару лет назад бабушка, решив, что ей уже не по возрасту жить одной в просторной московской квартире, также переехала в дом отца. И с того момента ни о какой гостинице речи идти уже не могло. В каждый мой приезд мне выделяли гостевую комнату, и ежедневно все собирались к ужину за большим столом. «Играли в семью». Тяжкое это было бремя, надо сказать. Но бабушка считала, что делает для всех нас благое дело.

– Когда меня не будет, – любила ворчать она, – вы и не вспомните о том, что вы семья. Пытаюсь вам вбить это в голову уже сейчас.

От таких разговоров атмосфера и вовсе накалялась, становилось ещё тягостнее, но все продолжали старательно улыбаться друг другу.

Так что, и в этот раз мне предстояло провести несколько дней в загородном доме отца. И, насколько понимаю, вся семья должна была собраться под крышей его дома. В другие моменты меня не приглашали, очень редко. Как только Родион и Альбина вместе оказывались свободны от съемок, а случалось это не так часто, бабушка тут же торопилась собрать всех, чтобы напомнить важность семейного единства. А в этот раз ещё семейный выход в свет предстоял. Было от чего загрустить, по крайней мере, мне.

Моменты общения с журналистами я не любила. О том, что у Родиона Кауто есть ещё одна, причем, младшая дочь, всем было давно известно. Отец, по сути, моего существования никогда не скрывал, публично признал факт измены, и это его признание было ничем иным, как покаянием и раскаянием, правда, сильно смахивало игрой на публику. Понимаете, да? Мне, как и моей маме, радоваться от подобных заявлений не приходилось. Неприятно чувствовать себя ошибкой чьей-то бурной молодости. Даже если это всеми любимый актер, по которому мечтательно вздыхает половина женщин нашей страны. Они-то вздыхают, а нам с мамой с этим жить приходится, день за днем.