Пианино из Иерусалима - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 9

– Добралась? – немедленно раздался в трубе знакомый сочный голос. – Павел мне тут ночью писал, просил твои приметы и фото. Встретил?

– Встретил, отвез в отель, обещает помогать с отправкой груза. Просто золотой человек!

Марина засмеялась:

– Ну, я бы сказала, что это не чистое золото, а позолота, и довольно тонкий слой! Иногда на него находит желание быть милым, оказывать услуги, причем от чистого сердца, вполне бескорыстно. Но вообще, это не самый приятный человек, с которым мне довелось общаться. Надеюсь, он изменился и тебе с ним больше повезет. Сама знаешь: что одному – яд, другому – мед…

– Да у меня нет никаких планов на него, – улыбнулась в трубку Александра.

– И не надо! – горячо поддержала ее Марина. Пожалуй, излишне горячо, как показалось художнице. – Нельзя связываться с мужчиной, который угрожает самоубийством, если его отвергли.

– Мне такие кавалеры не попадались, но ты права – это слишком сильные страсти. Я человек тихий, скромный.

– Нет, ты не подумай, что у меня тут есть какая-то личная заинтересованность, – продолжала подруга. – Но я просто обязана тебя предупредить. Паша очень влюбчивый. И ужасно тяжело переживает поражения.

– У него не будет времени в меня влюбиться, – рассмеялась Александра. – Сейчас я ему позвоню, и мы поедем куда-то в деревню, как я поняла. А потом в морской порт. И если все пойдет хорошо, я надеюсь уже завтра улететь в Москву. Мне надо готовиться к аукциону.

– Да пес с ним, с аукционом, – вздохнула Марина. – Неужели так не терпится вернуться в нашу слякоть? У тебя там море где? Рядом?

– Метрах в пятидесяти. Я на него смотрю.

– Зараза, – с чувством прокомментировала ее ответ подруга.

Перебросившись с Мариной еще парой реплик, Александра закончила разговор. И поняла, что тянет время – прежде всего она должна была позвонить Илане. Она не могла решить, стоит ли сообщать заказчице, что звонил Генрих? Его звонок был по меньшей мере неприятен. «И могут быть проблемы, несмотря на то что картина ему не принадлежит!»

Пока она размышляла, Илана позвонила сама – ее имя отразилось на экране ожившего смартфона.

– Вы не брали трубку, я уже пыталась дозвониться. – Голос казался на удивление близким и молодым. – Как добрались? Где вы, в Хайфе? В отеле? Уже были в Вифлееме?

– В Вифлееме? – Александра пригладила ладонью растрепавшиеся на ветру волосы, словно стараясь унять заодно и разбегавшиеся мысли. – Нет, но я сейчас туда собираюсь. Надеюсь вечером порадовать вас новостями.

– Ничего не случилось?

Вопрос поставил художницу в тупик. Она вопросительно посмотрела на свое отражение в балконном стекле.

– Все в порядке, – осторожно ответила она. – А что? Что-то может случиться?

– Всегда что-то может случиться, – невозмутимо заметила Илана. – Просто голос у вас был такой… Напряженный. Вы должны мне сразу сообщать обо всех затруднениях, вы помните, я вам говорила? О любых, самых мелких. Да вообще обо всем, до мелочей.

– Да, да, конечно… – Александра, наконец, решилась. – Знаете, о первом затруднении я вам уже могу сообщить.

И передала заказчице содержание вчерашнего телефонного разговора с Генрихом.

– Ваш супруг ясно заявил, что против отправки картины в Израиль и против того, чтобы пианино ехало в Москву, – подытожила Александра. – Я думаю, вы должны это знать.

– А я знала, – спокойно ответила Илана. – Жаль, что он вас смутил. То, что он против, не должно вас волновать. Я банкет заказываю, я за него и плачу. Он не имеет никакого права вам указывать.

– Примерно это я и постаралась объяснить вашему супругу, – вздохнула Александра. – Что мне ему сказать, если он позвонит еще раз?

– Он не позвонит. – Голос Иланы прозвучал жестко, и художница была готова поклясться – в нем ясно слышались презрительные нотки. – Обычно ему хватает одной отповеди. Я с ним сама разберусь. Давайте не будем больше это обсуждать. Лучше повторим ваши действия. Вы едете в Вифлеем и обращаетесь по адресу, который я вам дала. Вы должны найти Ракель Хофман, она работает гидом-волонтером в Музее истории мошава. Утром я написала ей, что вы приехали. Она готова принять картину и передать вам пианино. Платить ничего не надо. Картина передается в дар Музею мошава. Пианино, как думала Ракель, тоже являлось экспонатом музея, но потом выяснилось, что ни в одной описи оно не значилось. Так что это просто старый, не имеющий никакой ценности инструмент, который много лет простоял в сарае. Ракель с удовольствием от него избавится. Она предупредила, что пианино в плохом состоянии. Все предельно ясно, так?

Александра кивнула, забыв, что собеседница не может ее видеть.

– Вы отправляете пианино в Москву, и ваша миссия выполнена, – закончила Илана. – Только не откладывайте визит на завтра. Я заинтересована в том, чтобы все совершилось как можно быстрее. И без того много времени потеряно с Филом. Я должна была сразу понять, что на него где сядешь, там и слезешь…

– Я постараюсь сегодня же все и закончить, – пообещала художница. – Что ж, если вопросов больше нет, я приступлю немедленно.

– И да, если вам снова будет звонить Генрих, просто не отвечайте, – раздалось в трубке. – У него и всегда-то характер был неважный, а с возрастом и вовсе испортился. Каждый день новая блажь или новые страхи. Удачи!

И она дала отбой.

Александра взглянула на часы и набрала номер Павла. После нескольких долгих гудков ей ответил сонный голос. Художница поспешила извиниться:

– Я вас разбудила? Все, кладу трубку.

– Нет-нет, я не спал, так, валялся! Едем?

– Мне ужасно неудобно вас эксплуатировать…

– Да в чем неудобство-то? Я уже и машину заправил. Через полчаса спускайтесь, буду ждать внизу.

Торопливо одеваясь и собирая сумку, Александра твердо решила настаивать на том, чтобы оплатить хотя бы бензин. «Илана платит мне тысячу долларов в сутки, а этот Павел явно не купается в деньгах!» Она взяла синий пластиковый конверт, который передала ей Илана. Помимо документов – немногочисленных, впрочем, – в нем лежало два бумажных конверта, поменьше. В одном Илана передала Александре аванс, как она выразилась, – три тысячи долларов наличными. «За трое суток, – сказала она. – Думаю, больше времени это никак не займет. Но если вы управитесь за сутки, деньги все равно останутся у вас!»

Александра достала свой конверт, пересчитала купюры – после расчетов с квартирной хозяйкой их стало значительно меньше. Двести долларов переложила в бумажник. В другом конверте лежали деньги для расчетов с транспортной компанией. Илана, судя по всему, везде предпочитала расплачиваться наличными.

Напоследок художница пролистала документы – в Москве она взглянула на них только мельком. Адрес в Вифлееме. Координаты транспортной компании в Хайфе. Письменное согласие Иланы на вывоз картины из России. И ксерокопия ее паспорта.