Имя мое легион - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Климов cтр.№ 30

В ожидании конца Зарем трижды осенил себя крестным знамением. И тут вдруг произошло чудо. Черт, которого звали Максимом Александровичем, вдруг встал, похлопал За-рема по плечу, так что он даже почувствовал легкий запах одеколона, и сказал:

– Так вот что, раб Божий. Фактически вы совершенно правы, но юридически… В общем, мы это дело уладим. Идите себе с Богом!

После этого на катакомбных собраниях долго еще рассказывали необыкновенную историю о чудесном спасении брата Зарема, о всевеликой премудрости и милости Божьей, которая помогла ему переубедить самого черта. Да не просто черта, а самого большого черта из КГБ.

Но Зарема в покое не оставили. Через несколько дней его пригласили в какое-то другое учреждение, где его встретил тот же бородатый архиепископ. Но теперь этот архиепископ был не в рясе, а в мундире генерал-полковника госбезопасности. Это был здоровяк огромного роста и с таким же огромным пистолетом в руках. На его погонах поблескивали значки технической службы КГБ – скрещенные топорики, напоминающие не то пожарников, не то средневековую инквизицию.

Генерал-архиепископ сказал, что его зовут Питирим Федорович Добронравов и что его отец был сельским священником. Потом он спросил:

– Вы христианин какого толка?

– Я просто христианин, – сказал Зарем. – Я христианин в душе.

– Очень хорошо, – кивнул генерал-архиепископ. – В принципе я тоже против всякого деления христиан, даже на православных, католиков и протестантов. А теперь перейдем к делу. Нас заинтересовало то, что вы очень талантливый шахматист, и тем более по игре вслепую. Поэтому я и хочу с вами побеседовать.

Он вынул из папки книжку на английском языке, на обложке которой был изображен пистолет и какая-то красавица.

– Это известный шпионский роман Яна Флеминга «Из России – с любовью». В свое время Флеминг работал в английской разведке, и свое дело он знает. Кроме того, эта книжка понравилась даже американскому президенту. В этом романе описывается работа некоего самого секретного отдела советской тайной полиции, который автор называет «Смершем» и даже дает правильный адрес: Москва, Сретенка, No 13.

Зарем почувствовал, что на душе у него становится немножко тошно. Учреждение, куда его пригласили, не имело надписи на дверях, но Зарем хорошо помнил адрес – Сретенка, No 13.

– В этом романе много всякой чепухи, – продолжал генерал-архиепископ. – Но есть и некоторые интересные детали. Например, начальником планового отдела «Смерша» Флеминг делает некоего полковника Кронштейна, который одновременно является чемпионом Москвы по шахматам и кандидатом в гроссмейстеры. Понимаете?

– Нет, – покачал головой гроссмейстер. Зарем.

– А начальником 2-го отдела «Смерша», по пыткам и убийствам, Флеминг делает полковницу Розу Хлеб, садистку и лесбиянку. Детали довольно реалистичные. Но Кронштейн и Роза Хлеб – это фамилии явно еврейские, и это попахивает антисемитизмом. Удивляюсь, как это еврейская цензура пропускает такие вещи. Кроме того, после войны в КГБ евреев практически нет. Они просто перестреляли друг дружку. А новых мы не берем. У нас и своих психов хватит.

Генерал-архиепископ посмотрел на Зарема и дружески улыбнулся. Говорил он с такой подкупающей откровенностью, что Зарему стало немножко легче на душе.

– Теперь ближе к делу. Вы, конечно, знаете об американском шахматном вундеркинде и гроссмейстере Бобби Фишере. Так вот, у нас есть информация, что американская разведка Си-ай-эй делает с ним какие-то гешефты и платит ему деньги. А такой меценат, как Си-ай-эй, деньги даром не дает. В принципе шахматы – это военная игра. В Вашингтоне Си-ай-эй называют «Департаментом грязных трюков». А теперь, начитавшись Флеминга, они занимаются какими-то грязными трюками с гроссмейстером Фишером. – Генерал-архиепископ поиграл пальцами по столу. – Но, поскольку вы тоже гроссмейстер, да еще по игре вслепую… Вот мы и подумали, что в этой игре вы могли бы нам немножко помочь.

– Да, но, знаете, ведь я немножко сумасшедший, – печально сказал Зарем.

– В данном случае это совершенно нормально, – улыбнулся генерал-архиеписком. – Статистика показывает, что большинство гениальных людей являются тяжелыми психопатамп. Кроме того, настоящий сумасшедший никогда не скажет, что он сумасшедший.

– Да, к сожалению, это так, – вздохнул гроссмейстер Зарем и немножко оживился. – В американской прессе пишут, что гроссмейстер Бобби Фишер патологический эгоцентрик и мономаньяк с комплексом разрушения, сублимирующимся в шахматной игре. Страшно жаден до денег. Патологический нахал. Женоненавистник. Он не интересуется ни женщинами, ни даже мужчинами. А такая штука – это источник большинства психозов.

Мозг гроссмейстера Зарема Волкова работал как электронный компьютер.

– По рождению гроссмейстер Фишер вроде полуеврей. Продукт неудачного брака: уже с двух лет он жил без отца. Его мать звали Региной, что означает «правительница», поэтому, вероятно, от нее и муж сбежал. С точки зрения Фрейда, имя Регина, как и Диана, – это плохой признак. Однажды Регина Фишер, чтобы привлечь к себе внимание, приковала себя к воротам Белого дома. Типичная психопатка. Сам гроссмейстер Бобби Фишер не окончил даже среднюю школу из-за плохих отметок. Типичная помесь дефективного ребенка и маниакального гения.

– Ну вот, видите, как вы хорошо знаете вашего противника, – похвалил генерал-архиепископ. – Впрочем, шахматный чемпион мира Алехин был тоже не лучше. – Он заглянул в свою папку: – Алкоголик, страдавший запоями и припадками помешательства. Однажды он перепутал шахматный зал с уборной и стал мочиться на пол. И женился пять раз – то есть от него сбежали пять жен. Мать Алехина, Агнесса Прохорова-Алехина, в 1913 году сошла с ума на почве хронического алкоголизма. И его брат, Алексей Алехин, тоже был алкоголиком и тоже сошел с ума. Так что, как видите, гениальность и сумасшествие – это как родные братья. Вот поэтому-то, гроссмейстер, мы и заинтересовались вами.

– Да, но поскольку я христианин, – сказал гроссмейстер Зарем, – я не могу заниматься всякими грязными трюками, как Си-ай-эй.

– О, насчет этого не беспокойтесь. Вы не будете планировать убийств, как Кронштейн у Флеминга, а только анализировать некоторые вещи. Вы двигаете королями и королевами на шахматной доске… И мы тоже двигаем королями и королевами, президентами и премьер-министрами, князьями мира сего… Понимаете?

– Да, но, может быть, я не смогу анализировать то, что вас интересует.

– О, не беспокойтесь, мы уже знаем, что вы прекрасно анализируете некоторые вещи. Например, нам очень понравились ваши высказывания на радио «Свобода». Видите, у нас даже стены имеют уши. Кстати, судя по вашему имени – Зарем, заря мировой революции, ваши родители были ярыми коммунистами. А вы пришли к христианству. Это означает, что вы честный человек. – Зарем опустил голову, а генерал-архиепископ продолжал: – Теперь запомните одну маленькую принципиальную вещь. Наш 13-й отдел, советская святейшая инквизиция, работает так: сначала мы смотрим, хороший это человек или плохой. Если человек хороший, то папка закрывается и дело прекращается. И если даже этот чудак сам кричит: «Так ведь я ж ненормальный!» – мы говорим: «Мы ничего не знаем – и знать не хотим». Решающим для нас является не плоть, а душа. И таких людей – с чистой душой, праведников – мы даже потихоньку охраняем, иногда от самих себя. Но если это человек плохой – грешник, грешный святой или святой грешник, или даже веселый грешник, – ну тогда дело другое. – Генерал-архиепископ советской инквизиции постучал по столу кулаком величиной с пудовую гирю. – У нас тут диалектическое христианство. Мы знаем и злое добро и доброе зло… Больше нас знает только Господь Бог… – Генерал-архиепископ встал и прошелся по комнате. – Приведу вам конкретное дело, где вы могли бы помочь нам. По линии психологической войны американская разведка Си-ай-эй теперь запускает против нас некую штучку, которая зашифрована как операция «Черный крест». Видите, они играют черными фигурами. Это очередная идеологическая диверсия, рассчитанная на возрождение в СССР неотроцкизма и необердяевщины. А теперь, гроссмейстер, скажите мне как христианин, с точки зрения Бога и дьявола: что такое троцкизм?