Лицо в зеркале - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 72

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Лицо в зеркале | Автор книги - Дин Кунц

Cтраница 72
читать онлайн книги бесплатно

Высокая, из дуба, подставка под декоративное растение служила столом. Глотнув «Мартини», Корки поставил на нее стакан.

Какое-то время смотрел на Вонючку, не говоря ни слова.

Разумеется, молчал и Вонючка, потому что на собственном горьком опыте узнал, что у него нет права начинать разговор.

Да и к тому же от когда-то зычного голоса осталось совсем ничего, жалкий шепот, умирающий больной туберкулезом и то мог говорить громче. Хриплый и скрипучий, прямо-таки голос песка, гонимого ветром по древнему камню. В эти дни звук собственного голоса пугал Вонючку, да и каждое слово вызывало боль. Поэтому вечер от вечера он говорил все меньше.

Поначалу, чтобы его крики не привлекли внимание соседей, Корки залеплял рот Вонючки липкой лентой. Необходимость в ней давно отпала. Кричать Вонючка более не мог.

Изначально, пусть и полупарализованного действием наркотиков, Вонючку приковывали к кровати. Но по мере того, как тело усыхало, а физическая сила уходила, цепи оказались лишними.

В отсутствие Корки в раствор глюкозы добавлялся наркотический компонент, обеспечивающий покорность пленника, гарантия того, что даже в таком состоянии он не попытается бежать.

По вечерам пленник получал только питательный раствор, чтобы на время беседы сохранялась ясность ума.

И теперь его переполненные страхом глаза пытались не смотреть на Корки, но их, словно магнитом, тянуло к нему. Пленник лежал в ужасе от того, что могло произойти.

Корки ни разу не ударил этого человека, не прибегал к физической пытке. И не собирался.

Словами и только словами он разбил сердце пленника, растоптал его надежды, порушил самоуважение. Словами он намеревался лишить его разума, если, конечно, Вонючка уже не сошел с ума.

Звали Вонючку Максвелл Далтон. Он был профессором английского языка и литературы в том же университете, где до сих пор преподавал Корки.

Корки говорил о литературе с позиций деконструктивиста, вселяя в студентов веру, что язык никоим образом не может точно описывать бытие, потому что слова объясняют только другие слова, но ничего реального. Корки учил, что для любого написанного текста, будь то роман или закон, каждый человек есть единственный судия того, о чем говорит и что означает написанное, что все истины относительны, все нравственные нормы — обманные толкования религиозных и философских текстов, в действительности не имеющие другого значения, помимо того, которое хочет придать им каждый человек. Эти идеи несли в себе огромный разрушительный заряд, и Корки гордился своей работой учителя.

Профессор Максвелл Далтон был традиционистом. Он верил в язык, значение, цель и принцип.

Десятилетия коллеги Корки, придерживающиеся аналогичных взглядов, контролировали кафедру английского языка и литературы. В последние несколько лет Далтон попытался поднять мятеж против бессмысленности, бесцельности.

И стал помехой, угрозой триумфу хаоса. Восхищался произведениями Чарльза Диккенса, Т.С. Элиота, Марка Твена. Отвратительная, гнусная личность.

Спасибо Рольфу Райнерду, последние двенадцать недель, даже чуть больше, Далтон провел на этой кровати.

Когда Корки и Райнерд поклялись, что вместе бросят вызов миру, организовав тщательно спланированное нападение на охраняемое поместье Ченнинга Манхейма, они также согласились, что в доказательство серьезности своих намерений каждый должен совершить тяжкое преступление в пользу сообщника. Корки выпало убить мать Райнерда, актеру — похитить Далтона и передать его Корки.

Помня о том, что намерение убить свою мать с минимумом крови столь легко сменилось непреодолимым желанием превратить ее голову и тело в кровавое месиво, которое он и осуществил с помощью каминной кочерги, Корки достал пистолет, выйти на который полиция не могла, чтобы избавиться от Мины Райнерд быстро и профессионально, выстрелом в сердце, не заливая весь дом кровью.

К сожалению, в то время он не был метким стрелком. И первая пуля поразила не сердце Мины, а ногу.

Миссис Райнерд начала кричать от боли. По причинам, в которых Корки не удалось разобраться до сих пор, вместо того, чтобы вновь воспользоваться пистолетом, он вдруг осознал, что наносит удар за ударом антикварной мраморной лампой с бронзовыми фигурками, которую, кстати, серьезно повредил.

Потом он извинился перед Райнердом за порчу части наследованного тем имущества.

Верный своему слову актер вскорости похитил Далтона. Привез потерявшего сознание профессора в эту самую спальню, где Корки подготовил бутыли с питательным раствором и наркотики, призванные подавить способность Далтона к сопротивлению в первые недели заключения, когда у профессора еще хватало физических сил.

С того самого момента он методично морил коллегу голодом, держа его на внутривенном кормлении. Поступающих из капельницы питательных веществ хватало лишь на то, чтобы поддерживать в профессоре жизнь. И вечер за вечером, а иногда и по утрам, он подвергал Далтона жестокой психологической пытке.

Добрый профессор верил, что его жену, Ракель, и их десятилетнюю дочь, Эмили, похитили вместе с ним. Он думал, что их держат в других комнатах этого дома.

День за днем Корки рассказывал Далтону, каким оскорблениям, надругательствам, пыткам подвергал он накануне очаровательную Ракель и нежную Эмили. Находил самые образные, жестокие, грязные слова.

Порнографические выдумки давались Корки на удивление легко и выходили на редкость затейливыми. Его даже удивил и порадовал вновь открывшийся талант. А еще больше его удивила готовность Далтона принимать на веру его истории, корчиться от горя и отчаяния, слушая их. Если бы он, Корки, действительно уделял время трем пленникам, не забывая о повседневных делах, а потом совершал по отношению к Ракель и Эмили хотя бы малую толику тех жестокостей, которые столь живо описывал, то наверняка стал бы таким же тощим и слабым, как и лежащий на кровати голодающий.

Мать Корки, экономист и яростный боец внутрифакультетских битв, изумилась бы, узнав, что ее сын нагнал на одного своего коллегу ужас, о котором она не могла и мечтать. Она никогда не сумела бы разработать и реализовать столь сложный и умный план, с помощью которого ему удалось сокрушить Максвелла Далтона.

Мотивацию матери определяли зависть и ненависть. Корки не знал зависти, не знал ненависти. Его мотивацией было построение нового мира через анархию. Она хотела уничтожить лишь кучку врагов, тогда как он намеревался уничтожить всё.

Успех зачастую приходит к тем, кто ставит перед собой более масштабные задачи.

И теперь, завершая необычайно удачный для него день, Корки минут десять просидел на высоком стуле, смотрел на высохшего профессора и маленькими глотками пил «Мартини», позволяя нарастать напряженности. Днем, занимаясь своими делами, оказываясь под дождем и укрываясь от него, Корки нашел время придумать невероятно жуткую историю, призванную наконец-то отправить Далтона за черту, отделяющую здоровую психику от безумия.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию