Терновый король - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Киз cтр.№ 87

– Если я правильно разбираю шрифт, это буква Q.

– Так оно и есть, – подтвердил Стивен. – Джестер Черный правил империей большую часть столетия. В первые годы его правления у переписчиков и переводчиков вошло в обычай ставить под датой свою метку. – Губы Стивена тронула мрачная улыбка. – Дело в том, что Джестер хотел знать, кого следует наказывать, если в рукописи обнаружится хоть малейшая неточность. После его свержения была установлена Гегемония и церковная власть распространитесь по всей империи. А спустя некоторое время все рукописи начали оформлять по единому образцу, который ввела церковь.

– Значит, ты полагаешь, что в первые годы правления Джестера Черного была сделана лишь копия, а сам оригинал относится к более ранней эпохе? – уточнил фратекс.

– Скорее всего, так оно и есть. А возможно, этот древний диалект использовался исключительно для священных текстов – ведь мы до сих пор в подобных случаях прибегаем к вителлианскому и кротенскому.

– Полагаю, в этой области твои познания простираются намного дальше моих, – смиренно заметил фратекс. – И с моей стороны спорить с тобой было бы непозволительной самонадеянностью.

– Возможно, я ошибаюсь, – торопливо пошел на попятную Стивен, которому в словах фратекса послышался скрытый упрек в гордыне. – Вы сами видели, святой отец, я сделал вывод, основываясь лишь на первых строках. После более глубокого знакомства с рукописью я пойму, насколько справедливо мое скороспелое суждение.

– А сколько времени тебе потребуется, чтобы перевести весь манускрипт, сын мой?

– Затрудняюсь ответить определенно, святой отец. Как я уже сказал, этот диалект мне неизвестен, и, вероятно, некоторые места покажутся мне темными.

– Понимаю твои опасения. Но, думаю, девяти дней тебе будет достаточно?

– Святой отец, – не веря ушам своим, пробормотал Стивен.

Он уже хотел заявить, что о таком сроке не может быть и речи, однако, встретив пронзительный взгляд фратекса, заявил, стараясь придать голосу уверенность:

– Я попробую. Как видно, закончить эту работу побыстрее очень важно для вас?

Фратекс недовольно нахмурился.

– Не для меня, сын мой. Это важно для тебя. Считай этот труд первым возложенным на тебя испытанием. Если ты выполнишь перевод в положенный срок, то отправишься в паломничество к святым местам раньше, чем любой другой послушник.

Стоило отцу-настоятелю заговорить о паломничестве к святилищам, как у Стивена вновь заныла избитая спина. Если новичку будет оказана столь высокая честь, брату Десмонду и его шайке это вряд ли придется по нраву.

– Святой отец, рвение, которое я не премину приложить, не заслуживает столь высокой награды, – заявил он. – Разумеется, я сделаю все возможное, чтобы закончить перевод в установленный вами срок и выполнить его безупречно. Именно для подобной работы меня направили в монастырь, и я постараюсь не принести вам разочарований.

– Я настоял на твоем приезде не для того, чтобы испытывать разочарование, – в голосе отца Пелла послышались жесткие нотки. – И уж конечно, не для того, чтобы ты определял, насколько справедливы мои решения. Если я сочту, что ты готов к паломничеству, значит, так оно и есть. Ты меня понял? И не тебе судить, достоин ты подобной высокой чести или нет.

Самые светлые головы нашей обители в течение долгого времени бились над этой рукописью, – продолжал фратекс. – А ты, лишь бросив на нее взгляд, разгадал одну из загадок. Говорю это отнюдь не для того, чтобы укрепить тебя в грехе самонадеянности и высокомерия. Ты сам видишь: это знак, посылаемый святыми. Если в течение ближайших девяти дней ты преуспеешь в переводе, я вновь расценю это как знак свыше. Неудача тоже будет знамением, хотя и не столь для тебя благоприятным. Ясно?

– Если я не смогу перевести эту рукопись в течение девяти дней, это будет означать, что святые отказывают мне в своей помощи, Я правильно понял вас, отец Пелл?

– А как же иначе.

Тяжелая рука фратекса опустилась на плечо юноши, и Стивен невольно вздрогнул от боли, которую причинило ему это прикосновение.

– Ох, какой ты неженка! – заметив это, усмехнулся фратекс. – Ладно, приступай к делу. И да хранят тебя святые.

– Да хранят вас святые, отец Пелл, – эхом откликнулся Стивен.

Дверь за отцом настоятелем закрылась, но его последние слова словно висели в воздухе. Когда Стивен перевел взгляд на древний манускрипт, ему показалось, что многозначительная фраза фратекса отпечаталась на поверхности свинцового листа.

Так или иначе, ему не миновать беды. Если он преуспеет в выполнении возложенной задачи, это будет сочтено благоприятным знамением свыше. Тогда он отправится в паломничество к святилищам и станет посвященным. Для того чтобы удостоиться подобной чести, послушнику обычно требуется провести в монастыре год или даже более. Узнав об особом расположении фратекса, Десмонд Спендлав, скорее всего, до смерти забьет не в меру проворного послушника.

А что будет, если Стивен не справится с переводом или не сумеет закончить его в срок? В таком случае его тоже ожидает печальная участь. На снисхождение рассчитывать не приходится – ведь отец настоятель сказал, что расценит это как знак нерасположения святых.

Одно не вызывает сомнений – за последнюю тысячу лет никому не удавалось расшифровать эти древние письмена. И какая бы судьба ни ожидала Стивена, он приложит все усилия, чтобы постичь их тайный смысл.

Испустив сокрушенный вздох, Стивен приготовил бумагу, древесный уголь для пометок, кисточку для того, чтобы счищать пыль с листов, развел чернила и склонился над рукописью.

Миновал час, и он успел забыть обо всем: об отце настоятеле, о Десмонде Спендлаве, обо всех угрозах и предостережениях, которые ему пришлось выслушать, и о боли, терзавшей спину. Медленно, неуверенно он начал проникать в таинственное значение древнего манускрипта.

Книга и в самом деле была написана на диалекте, который не встречался Стивену прежде. Многие слова оказались созвучны с вадхианскими, однако сочетания, в которых они употреблялись, а также грамматические формы несомненно относились к более древнему языку. По мнению Стивена, диалект этот скорее был сродни старому каварумскому.

Когда колокол прозвонил к вечерней службе, Стивен по-прежнему был погружен в работу. Листы бумаги, лежавшие на столе, покрывали неровные строчки перевода, во многих местах зачеркнутые. По мере того как Стивен все глубже проникал в мысли древнего автора, он отказывался от первоначальных догадок и заменял их другими, более обоснованными. Лишь изредка он поднимал голову, потягивался, потирал затекшую шею и вновь склонялся над рукописью.

Стивену казалось: он складывает воедино разрозненные части головоломки, определяя, что может значить то или иное слово, к чему относится запутанное выражение. Наконец перед внутренним взором начала вырисовываться цельная картина. Схватив чистый лист, Стивен принялся торопливо писать. Вот что у него получилось: