Сословные условности - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мясникова cтр.№ 22

– А вот это вам знать вовсе не обязательно, тем более что вы, как мне известно, американская гражданка. – Седой ласково улыбнулся Ирке. – Только не обижайтесь.

– Чего уж тут обижаться? Я догадалась, вы – секретный физик! Только секретные физики американских граждан опасаются. Традиция такая, – сказала Ирка. – А не пора ли нам баиньки? Муха, выпускай своих страшных псов. И пусть как следует охраняют, чтоб никто не убежал.

– А я думал мы ещё искупнёмся голышом на сон грядущий, – сказал Мухин и плотоядно ухмыльнулся. – Вечерком водичка особенно тёплая.

«И чего, спрашивается, я в этом козле нашла»? – подумала Наташа.

– Так мы вроде уже, – сказала Ирка. – Надо было идти, когда тебя звали.

– А меня вот не звали. – Седой встрепенулся. – Можем повторить?

– Не можем! – хром ответили подруги и отправились по своим комнатам.

Позже, когда Наташа приняла душ и уже практически засыпала в мягкой и широкой кровати, ей в дверь тихонько постучали. Она встала, прошлёпала к дверям и шёпотом спросила:

– Кто там?

– Это я, Муха, – раздалось из-за двери.

Ну, кто бы сомневался! Вернее, Наташа действительно сомневалась, ведь столько лет прошло, опять же при живой беременной в доме…. Нет, при всех этих вводных так вот лезть к своей бывшей подружке ночью может только отмороженный на всю голову идиот, или эгоист и социопат.

– Чего надо? – строго спросила Наташа, повысив голос.

– Поговорить надо.

– Иди ты нах, Муха! – громко ответила Наташа, на всякий случай подперла дверь стулом и забралась обратно в кровать, справедливо рассудив, не будет же он вламываться к ней, когда она вполне ясно дала понять, что может и заорать на весь дом.

Утром, когда они с Иркой спустились вниз, там оказалась только Полина. Она накрывала стол к завтраку. Вкусно пахло жареными блинами и ванилью.

– А где все? – поинтересовалась Ирка.

– Мальчики на рыбалку поехали.

– А …, – Наташа не знала, как назвать девицу Седого.

– Спит ещё, – Полина сразу поняла, кого Наташа имеет в виду. – Они, и правда, вчера полезли ночью голышом купаться. Все трое.

– Высокие отношения, – изумилась Наташа. – А ты чего?

– Куда мне? – Полина погладила себя по животу.

– Слушай, мы, наверное, не будем этих рыбаков дожидаться. – Ирка посмотрела на часы. – Нам ехать надо, ты ж понимаешь, пока до Питера доберемся. Наташе завтра на работу.

– И правильно! Чего их дожидаться? Они ж не рыбу там ловят, а дела разные обсуждают, пока наговорятся. Вы хоть позавтракайте. Я сырников напекла с изюмом. Игорь их очень любит.

– Сырников давай, – согласилась Наташа, усаживаясь за стол. – И кофе!

– Сейчас-сейчас, – Полина захлопотала у плиты, выуживая из духовки миску с сырниками. – Припрятала, чтоб не остыли.

– Чисто тут у вас, – заметила Ирка, тоже усаживаясь за стол. – Сама убираешься?

– Сама. А кто ж ещё?

– И готовишь сама, и стираешь?

Полина кивнула.

– Молодец! – похвалила Полину Наташа. Она уже перестала её ненавидеть и даже немножко жалела.

Поели, выпили кофе, тепло попрощались и расцеловались с Полиной, и только после того, как выехали за шлагбаум, Наташа сказала:

– И готовит, и убирает, и уколы делает, и детей вынашивает, и стакан воды подаст. Очень удобно. Какой козёл! Представляешь, лез ко мне вчера ночью в комнату. Я ещё думала, почему нельзя нас с тобой в одну было поместить? Теперь понятно.

– Тебе только сейчас понятно? Я-то сразу всё поняла. Думала, вдруг ты сама этого хочешь. Всё-таки старая любовь и всё такое.

– Ну ты и дура!

– От такой слышу.

– Я его послала на небо за звёздочкой, а потом всю ночь вполглаза спала. Боялась, вдруг проникнет. У него ж ключи-то есть. А к тебе этот Седой вампир не ломился?

– Ломился, конечно!

– Мама дорогая! А ты?

– Чего я? Я, может, с виду и похожа на жену президента в исполнении Робин Райт, но матерные слова очень хорошо знаю, и воспитание мне не мешает с их помощью выражаться чётко и конкретно. Или ты думала, что я буду первого попавшегося секретного физика в кровать к себе пускать?

– Но ты ж подумала про меня и этого козла.

– Извини.

– Не зря говорят, что все мужчины сволочи.

– Не все.

– Ты уверена?

– Нет, но я ещё надеюсь.

Встреча с Мухиным долго не давала Наташе покоя. Выходит, и правда, всё что ни делается, делается к лучшему. Не хотелось бы оказаться очередным инкубатором для его детёнышей, вернее не очередным, а первым. Хотя в отличие от её бывшего мужа, Муха своих детей обеспечивает. Но чему хорошему такой папаша может детей научить?

Визит к Мухе произвёл на Наташу такое сильное впечатление, что первым делом по возвращении домой она всё-таки решилась и позвонила сантехническому персонажу Роману Ивановичу Калмыкову. И хотя нельзя надеяться, что человек с мускулатурой Самсона, обязательно окажется лучше напыщенного самовлюблённого дохляка Мухи, но вдруг? Вдруг внешность соответствует содержанию? Что если Господь где-то сверху смотрит на людей и одаривает положительных персонажей красотой и статью? Вот взять, к примеру, хотя бы Котю, она хорошая, поэтому красивая, или Ирка, та вообще шикарная и точно добрая, кто б ещё дружил с Наташей с её злобным характером? Может, и Наташа сама не такая шикарная как Ирка только потому, что, мягко говоря, всех недолюбливает, особенно Верюжскую. Вот. А уж если посмотреть на Верюжскую, сразу видно человек-говно! Ещё и ноги иксиком.

Трубку долго не брали, и когда она уже собралась нажать на отбой, сквозь сильные помехи услышала:

– Алло, слушаю вас внимательно.

– Здравствуйте, Роман Иванович, – вежливо начала Наташа.

– Не слышу, кричите громче, здесь связь очень плохая.

– Здравствуйте, Роман Иванович, – проорала Наташа. – Это Наталья Юрьевна вас беспокоит.

– Нет, уже не беспокоит, – прокричал в ответ сантехнический директор. – Чего хотите?

Наташа опешила, но проорала:

– Извиниться хочу.

– Извиняйтесь смело.

– Извиняюсь, я больше не буду, – сказала Наташа как в детстве, хотя слабо себе представляла, что она больше не будет: обзываться, хамить, орать, реветь или падать ему в лапы. Наверное, всё в целом не будет, а особенно обзывать животным и орангутангом такого красивого человека, хорошо ещё бабуином не назвала.

– Молодец, я тоже больше не буду.