Голубое шампанское - читать онлайн книгу. Автор: Джон Варли cтр.№ 13

– Потому что мне очень стыдно. Такое никогда не приходило мне в голову.

Она всмотрелась в него. С ее лица исчезли все следы веселости. Потом кивнула. А Куперу захотелось, чтобы эта идея пришлась ей больше по душе.

* * *

Но когда они пришли в ее номер, она передумала. Она не казалась сердитой. Она даже не говорила на эту тему. Она лишь отстраняла его всякий раз, когда он пытался что-то начать – не со злобой, но твердо, пока он в конечном итоге не прекратил эти попытки. Затем спросила, не хочет ли он уйти. Он отказался, и ему показалось, что ее улыбка после этого стала чуть теплее.

Тогда они развели огонь в камине, использовав поленья из настоящей древесины, привезенные с Земли. («Этот камин наверняка самый энергетически расточительный обогреватель из всех, что создали люди», – сказала она.) Улеглись на огромные подушки, разбросанные по ковру, и стали говорить. Они разговаривали до поздней ночи, и на этот раз Купер без труда запоминал все, о чем она говорила. Тем не менее ему было бы трудно перевести разговор на кого-то другого. Они говорили о пустяках и разочарованиях, иногда в одном и том же предложении, и было трудно понять, что все это значит.

Они сделали попкорн, пили горячий ром из ее автобара, пока не начали чувствовать себя глупо, несколько раз целовались и наконец-то уснули – целомудренные, как восьмилетние детишки на пижамной вечеринке.

* * *

Всю неделю они разделялись, только когда Купер уходил на работу. Он недосыпал, а секса у него не было совсем. Это был его самый длительный период воздержания со времен половой зрелости, и он был удивлен тем, как мало его заботила такая недостача. Был и еще один сюрприз. Внезапно он стал ловить себя на том, что поглядывает на часы во время работы. Смена никак не заканчивалась достаточно быстро.

Меган занялась его образованием, он это понимал, и не возражал. В том, чем они занимались вместе, не было ничего сухого или скучного, она также не требовала, чтобы он разделял ее интересы. В этом процессе он за неделю расширил свои вкусы больше, чем за предыдущие десять лет.

Наружный, прогулочный уровень станции изобиловал ресторанчиками, каждый с какой-нибудь этнической кухней. Она показала ему, что есть и другая еда, кроме гамбургеров, стейков, картофельных чипсов, тако и жареных цыплят. Меган не ела ничего из того, что рекламировалось по телевизору, и все же ее еда была несравнимо разнообразнее, чем еда Купера.

– Посмотри вокруг, – сказала она как-то вечером в русском ресторане, который, как она заверила, был лучше любого в Москве. – Эти люди владеют компаниями, производящими еду, которую ты ел всю жизнь. Они платят химикам, чтобы те составили «бурду месяца», нанимают рекламные агентства, чтобы те создали на нее спрос, и кладут в банк денежки, которые за нее платят пролы. Они делают с ней что угодно, но только не едят.

– А что, с этой едой действительно что-то не так?

Она пожала плечами.

– Какая-то обычно вызывает проблемы, вроде рака. Большая часть не очень питательна. Они следят за наличием канцерогенов, но только потому, что больной раком потребитель ест меньше. А что касается питательности, то чем больше воздуха, тем лучше. Мое эмпирическое правило: если им приходится втюхивать что-то по телевизору, это обязано быть плохим.

– Значит, в телевизоре все плохое?

– Да. Даже я.

Купер был безразличен к одежде, но ему нравилось ее покупать. Она не была постоянным покупательницей у кутюрье, а пополняла гардероб из разных источников.

– Эти дорогие дизайнеры работают по старинным, проверенным временем законам, – сказала она. – Все они работают более или менее совместно – хотя и не планируют так поступать. Я решила, что банальные идеи в посредственных мозгах рождаются одновременно. А про модного дизайнера, телевизионного сценариста или работника студии вообще нельзя сказать, что они обладают разумом. У них групповой менталитет, как у пчел. Они питаются дерьмом, плавающим на поверхности массовой культуры, переваривают его и получают творческий понос – и все это одновременно. Куски дерьма выглядят и пахнут одинаково, а мы называем их модой этого года, хитовыми шоу, книгами и фильмами. Главное правило в одежде – посмотреть, что носят все, а потом избегать этого. Найди творческую личность, никогда не планировавшую создавать одежду, и попроси что-нибудь придумать.

– Но ты не выглядишь такой в телевизоре, – заметил он.

– Ах, дорогой, это моя работа. Знаменитость должна быть гомогенизирована с культурой, которая верит, что ты – реально Знаменитость. Я не могу даже попасть в телевизор, одетая так, как сейчас. Оценщик Вкусов посоветуется со своими экспертами по трендам, всплеснет руками и закатит припадок с визгом. Но запомни: сейчас я одета так, как примерно через месяц-полтора будут одеты все.

– И тебе такое нравится?

– Больше, чем напялить костюм для гостя на шоу «Кто крут, а кто дерьмо?». В моем варианте дизайнеры смотрят на меня, а не наоборот. – Она рассмеялась и толкнула его локтем. – Помнишь пижамы с висячими задницами примерно полтора года назад? Это была моя работа. Мне захотелось проверить, насколько далеко они зайдут. Скушали и не подавились. Как, по-твоему, разве это не было смешно?

Купер вспомнил, что они были смешными, когда только появились. Но затем каким-то образом стали выглядеть сексуально. Вскоре девушка уже выглядела старомодной без прямоугольника фланели, хлопающего ее сзади по бедрам. Позднее произошло другое изменение, в тот день, когда он понял, что эти наряды стали старомодными.

– Помнишь хвостовые плавники на обуви? Это тоже придумала я.

* * *

Как-то вечером она познакомила его со своей коллекцией старинных записей.

После ее постоянных атак на телевидение он оказался не готов к той нежности и искренней любви к этим похороненным древностям.

– Телевидение – это мать, пожирающая своих детей, – сказала она, перебирая в шкатулке кассеты размером с ноготь большого пальца. – Телешоу устаревает примерно через две секунды после того, как погаснут пиксели на экране. После одного повтора оно умирает, но не попадает на небеса.

Она вернулась к дивану и высыпала отобранные кассеты на столик возле старинного видеопроигрывателя.

– Моя коллекция собрана кое-как, – сказала она. – Но она одна из лучших из всех существующих. В самые ранние годы шоу даже не сохраняли. Кое-что записали на видео, большую часть этих записей потеряли, а почти все сохранившиеся стерли после нескольких лет в хранилище. Это показывает, как они оценивали собственную продукцию. Вот, взгляни-ка на это.

В том, что она ему показала, отсутствовал не только объем, но и цвет. У него ушло несколько минут на то, чтобы воспринимать изображение на экране, настолько оно оказалось для него непривычным. Оно мерцало, дергалось, демонстрируя все оттенки серого, а звук был какой-то жестяной. Но через десять минут увиденное его загипнотизировало.