Очень древнее зло - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 35

— А они не должны развеяться! — перебила Эония. — Мой отец был гением!

— Ничто не длится вечно, тем более заклятья. Если не подпитывать…

— Дети, прекратите спорить, вы утомляете нашу гостью. Прошу простить, благословенная, — третий дух соткался из вечернего тумана.

Мужчина.

И… и мужчина. Обыкновенный. Правда, в какой-то хламиде, вроде ночной рубашки, у папеньки похожие имелись. А вокруг хламиды обернули длинное полотенце. Но Летиция смутно подозревала, что дело просто в моде.

Мода — штука такая. Нужно будет — не только полотенце вокруг себя навернешь.

— Доброго дня, — вежливо поздоровалась она.

— Доброго, — присоединилась Мудрослава, да и Брунгильда кивнула.

А мужчина изобразил поклон, но тоже странный. Одну руку он прижал к груди, а другую отставил в сторону.

— Алоний Марциус Капитул Третий, — сказал он. — И прошу вас, господа, пройти в дом.

В дом, в котором исчезла Ярослава, а с нею и Ариция?

Это как-то…

Летиция поглядела на дом. Серый. Каменный. Правда теперь, в сумерках, он кажется будто бы больше. А вот двор — темнее.

— Здесь небезопасно, — Алоний Марциус Капитул Третий разогнулся и руку поднял. — Клянусь посмертием, что не умышляю против божественной крови…

— А вот поговорить нам надо бы… — задумчиво протянула Мудрослава и прищурилась этак, аккурат, что матушкина любимая левретка перед тем, как вонзить клычки в чью-то слишком самоуверенную руку.

Мы ели.

Сидели на полу, жевали что-то и пялились друг на друга. Говорить…

— Ты точно ничего не видишь?

Теттенике покачала головой.

— Из-за тела?

— Не знаю, — она сидела на пятках в позе, которую я точно не рискну повторить, уж больно сложною, а еще неудобною та кажется. — Я думала, что да. Мне так казалось. Но… матушка, она когда-то говорила, что любой дар — это свойство души. Душа ведь осталась.

Правда, сказала она это как-то неуверенно.

Тоже вот непонятно.

Почему она?

И почему это тело? Мальчишка… обычный мальчишка. Тощий. И возраста непонятного из-за этой вот неестественной худобы. Взгляд голодный. Аппетит… имеется, пусть даже принцесса изо всех сил пытается держаться подобающе роду и высокому происхождению. Но этому вот на происхождение плевать.

И…

И дальше что?

Опять к зеркальцу обратиться? Нет, не вариант.

— Ладно… причины — дело третье. Нам бы понять, ты не видишь будущее, потому, что дар ушел вместе с телом, что плохо, потому что в этом случае видеть будущее будет ведьма.

Как-то корявенько получилось, но как уж есть.

— Или же дар не ушел, но…

— Но?

— Просто видеть нечего.

— Как?

— Скажем… скажем, будущее стало глобально неопределенным, — я призадумалась, правда, не сказать, чтобы надолго. Во-первых, в теории вероятности я понимаю чуть больше, чем ничего. Во-вторых… как проверить? — И если так, то… это, наверное даже хорошо?

Мальчишка прищурился.

— Смотри, раньше все умирали. А теперь вот просто будущего нет.

Прозвучало, правда, не слишком оптимистичненько.

— Вообще-то можно попробовать и проверить, — я поерзала, потому что мысль, пришедшая в голову, была на диво логичной. — Смотри… давай ты попробуешь заглянуть не туда, где далеко, а вот… вот, скажем, в то, что произойдет в ближайшее время. Со мной.

— Ты демоница!

— Это, между прочим, нетолерантно.

— Чего? — удивились и мальчишка, и принцесса. Я же рукой махнула и приказала:

— Пробуй. Настройся.

Она закрыла глаза и наморщилась, старательно так, явно настроенная прозреть немедля.

— Ты… ты булочку уронишь! — воскликнула Теттенике с непонятною радостью. — И еще хвост загорится!

Я поглядела на булочку.

На хвост.

Не буду я ронять. Я… я её съем. И в доказательство, я вцепилась в булочку зубами. Правда, внутри оказалось почему-то не варенье, а что-то до того едкое, что я подавилась.

Закашлялась.

И выронила треклятую булочку. Горечь же расползлась по языку. От нее онемели губы. И язык. И… и хвост сам собой вспыхнул. Не только хвост. Развернулись огненные крылья, и… и огонь пополз по рукам, по коже…

— Этого я уже не видела, — задумчиво произнесла дочь степей.

Или все-таки сын.

Я замычала.

А она подала воду.

— На вот… — и подняв надкушенную булочку, понюхала её. — Ведьмина трава.

Вода заливалась внутрь, но горечь не отступала. И онемение. И… и куда охрана смотрит! Тут меня едва не потравили, а они там за дверью бдят.

— Гадость неимоверная. Если лошадь хоть стебелек съест, то все… случалось, что в дурной год, когда луна высокая, табуны целые травились.

Я не лошадь. Но соглашусь, гадость.

Прислушавшись к себе, я поняла, что, возможно, хорошо, что я не лошадь. Падать и погибать в страшных мучениях не собираюсь. Вот в животе как-то подозрительно урчало.

— У нас, если найдут, что коня нарочно ею потравили, то отравителя свяжут и в степи оставят, — на меня глядели… с сочувствием. — Ты не помрешь?

— Н-не знаю, — просипела я.

Немота проходила.

А ведь… кто? Я поднялась. Ноги подгибались, да и пошатывало слегка. Я выглянула в коридор и поманила ближайшего Легионера.

И остатки булки ему сунула.

— Ведьмина, — горло еще драло, как при хорошей ангине. — Т-трава… кто?

Тот булку взял. Поднес к шлему и явно разозлился. Тоже странность. Что я вижу? Доспех? А точно знаю, что разозлился.

Он прижал раскрытую ладонь к груди, а потом указал на комнату.

— Мне там сидеть?

Кивок.

— Ты… выяснишь?

Еще один кивок.

Я вздохнула. Есть перехотелось. И до того не сказать, чтобы вовсе все плохо было. Нет. Кусок в горло очень даже неплохо лез. Раньше. До того, как эта гадость попалась. Но вот совесть все-таки мучила.