Эта горькая сладкая месть - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 36

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Эта горькая сладкая месть | Автор книги - Дарья Донцова

Cтраница 36
читать онлайн книги бесплатно

Пильщиков стал совсем мрачным. Он побарабанил пальцами по столу. На узколобом личике возникла страдальческая гримаса. Может, он хороший агент, но роль мыслителя явно тяготила парня. Наконец он принял решение:

– Ладно, пойду документы поищу. Минут через десять Леша вернулся с тоненькой папочкой и удовлетворенно произнес:

– Вспомнил Павловскую, только я, к счастью, ни при чем. Хорошо, Комаров велит все бумаги несколько лет хранить.

Оказывается, у Пильщикова в тот день мать упала на улице и сломала руку. Он отпросился у Демьянова и просидел сутки в Склифе, возле постели родительницы.

– Почему же тогда компьютер выдает, что вы поехали к Павловской?

– Так поехал же! А в машине на мобильный сообщение пришло. Я на Садовом кольце выскочил – и к матери, а они дальше отправились.

Я выхватила у него из рук папку и принялась листать листочки. Так, вот интересно! Заявление Андрея Федорова о том, что он не возражает против продажи квартиры, и справка с его нового местожительства – Лазурная, дом 9…

– Леша, – попросила я, – а можно узнать, к кому обращалась с просьбой продать квартиру Виктория Панова?

– Когда договор заключили? – деловито осведомился парень.

– Она пока не продала квартиру, дело, так сказать, в процессе. Леша изумленно посмотрел на меня.

– Кто же расскажет о несовершенной сделке? Такие сведения не разглашают, конкуренции побоятся. Панова, говорите?

Я кивнула. Пильщиков опять вышел, потом вернулся.

– Такая клиентка официально не регистрировалась, значит, разговоры пока в предварительной стадии.

– Вот что, Алексей, сними для меня ксерокопию заявления Андрея Федорова и расстанемся друзьями.

Агент помялся чуть-чуть и выполнил просьбу. Представляю, с каким облегчением он вздохнул, когда “адвокатесса” вымелась прочь.

В машине я разглядела добычу. Ехать на Лазурную и узнавать, куда выписали Федорова? Но сегодня воскресенье, скорей всего в домоуправлении никого нет. Позвоню лучше жадному капитану Евдокимову, думается, он сможет помочь прояснить кое-какую проблему. “Дружок” оказался на месте.

– Работаете в выходной, – фальшиво посочувствовала я, – небось не пообедали, как раз мимо вашего отделения еду, хотите бутербродик?

– Давай, – оживился мент, чуя добычу. В его кабинете стоял ужасный запах перегара, чеснока и дешевого табака. Нос зачесался, глаза заслезились, и я принялась чихать, как больная кошка.

– Где только умудрилась при такой жаре простыть! – посочувствовал капитан и прикрыл окно. Стало еще хуже, я быстренько изложила просьбу. – Демьянов, Демьянов, – пробормотал милиционер, – что-то никогда не слышал.

И не удивительно, этим делом занималось другое отделение, и хозяин риэлторской конторы не какой-нибудь там Холодов, чтобы об убийстве кричали все газеты. Наконец Евдокимов снял трубку и начал собирать информацию. Через двадцать минут стало известно, что убийцу, правда безрезультатно, искал лейтенант Ковригин.

– Поезжай к нему, – милостиво разрешил Евдокимов, – и скажи, что от меня. А я пока переговорю с мальчонкой и представлю тебя как корреспондента журнала “Советская милиция”, вроде материал для статьи набираешь. Кстати, где обещанный бутербродик?

Я порылась в кошельке и хотела вытащить сначала сто долларов, потом передумала. Нечего баловать, такому хватит и пятидесяти.

Евдокимов цепкой рукой ухватил банкноты и удовлетворенно протянул:

– Заглядывай, если надо, и потом, вдруг вашим еще какая информация нужна, с дорогой душой поделюсь.

Я вышла на пыльную улицу, вдохнула бензиновый воздух. Вот из-за таких, как мерзопакостный капитан, милиционеров называют “ментами вонючими”, а отделения – “легавками”. Мать родную продаст и не вздрогнет. Хотя мою задачу облегчает, надеюсь, и Ковригин такой же неразборчивый.

Но лейтенант оказался другим. Маленький, худенький, сквозь оттопыренные ушки-лопушки просвечивал розовый свет. Тощенькая детская шейка болталась в воротничке форменной рубашки, как гвоздика в стакане. Белобрысые волосенки подстрижены неровной лесенкой, небось мама или жена постарались. Круглые голубые глаза смотрели слегка испуганно, и здоровый деревенский румянец освежал треугольное личико. Ну кто берет таких на службу? Пожалуй, даже я справлюсь с парнишкой одним щелчком. Интересно, как он будет принимать участие в задержаниях и засадах? И из пистолета ему как следует не выстрелить, вон руки какие, просто барышня.

– Вы лейтенант Ковригин? – грозно осведомилась я и, не дожидаясь ответа, выпалила:

– Дарья Васильева, еженедельник “Советская милиция”.

Мальчишка радостно улыбнулся и сказал:

– Садитесь, мне Владимир Павлович звонил. Чем могу, помогу.

Минут десять мы поболтали с ним о тяжелой доле сыщика, потом я тихонько стала подбираться к цели разговора.

– Хочется упомянуть о каких-нибудь ярких делах, убийства например.

Ковригин безнадежно махнул рукой:

– Это не ко мне, лучше обратитесь к Звонареву или Рощину, вот у них кое-что бывает. Я совсем недавно работаю, мне всякую мелочовку скидывают. Бытовуху или драки пьяные, ничего стоящего. Хотите, ребят позову?

И он потянулся к телефону. Я остановила дружелюбного лейтенанта.

– Евдокимов что-то говорил про Демьянова, вроде оригинальный случай…

– Висяк, – коротко сообщил лейтенант, – просто тупик по всем направлениям.

Он порылся в сейфе и вытащил папку с делом. Женщина, приходившая последней и велевшая Любочке не заходить в кабинет, назвалась Моториной Олимпиадой Александровной. Такая дама на самом деле проживала в Москве, на Зеленой улице в доме номер один. Но когда ее допросили, выяснилось, что ей 73 года и она ни при чем.

В организме Славы обнаружили большую концентрацию дигоксина. Причем эксперт настаивал, что препарат дали Демьянову в виде жидкости, а не в таблетках. Проверка родственников и знакомых ничего не высветила. С женой у убитого были прекрасные взаимоотношения, соседи в один голос твердили, что более дружной пары не встречали. Дела на работе тоже шли хорошо. Никаких долгов или споров с “братками”, обширная клиентура, отличные заработки. Слава не пил, не кололся и никогда не жаловался на сердце. Самым подозрительным звеном в этой истории казалась Моторина, но бабуля существовала после инсульта в своем мире и плохо соображала. Все попытки оперативников заставить вспомнить, кто мог воспользоваться ее именем, не привели ни к чему. Дело буксовало на месте, потом плавно перешло в категорию безнадежных.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению