Имя богини - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Угрюмова cтр.№ 82

Каэтане было ясно, что Зу-Л-Карнайн проиграл это сражение, а она проиграла не только свою жизнь и судьбу, но жизни и судьбы тех, кто разделил с нею ее ношу. Армия аиты не разбежалась только потому, что все были одинаково напуганы. Напуганный Дахак Даварасп, неизвестно чем заплативший за такое божественное вмешательство, застыл каменным истуканом. Но было совершенно ясно, что, когда падет Бордонкай, войска ал-Ахкафа начнут свое победное наступление и ничто не спасет тех, кто выступил против князя Урукура и его бессмертных покровителей.

Бордонкай же, прекрасно понимая, что сулит ему появление Черного бога, тем не менее пытался дотянуться в последнем рывке до Арескои. И даже Малах га-Мавет приостановился, замерев перед этой безумной отвагой.

Где-то вовсю кипело сражение, и Каэтана увидела, что тагары, никогда не считавшиеся со стратегией и реальностью битвы, разрушили северную башню ал-Ахкафа, нагромоздив во рву переправу из собственных тел, а лучники саракоев одного за другим расстреливают защитников на стенах. И если бы не два бога, вмешавшиеся в ход сражения, Зу-Л-Карнайн к вечеру взял бы город. Эти мысли пронеслись у нее в голове с быстротой молнии. А когда она отвела взгляд от городских стен, то увидела, что за считанные секунды ситуация снова изменилась. На поле битвы появилось еще одно действующее лицо.

Между Бордонкаем и братьями-богами восседал на коне стройный, как тростинка, воин. И сам он, и его оружие, и доспехи – вернее, полное отсутствие таковых, – и даже конь вызывали изумление людей. Громадное животное с одним рогом во лбу и драконьей мордой с оскаленными клыками было сплошь покрытo зеленоватыми чешуйчатыми пластинами. Эта естественная броня делала дивную лошадь совершенно неуязвимой. Всадник же, в полную противоположность своему скакуну, был гибок и изящен. Ростом он не уступал ни Арескои, ни Малаху га-Мавету, но выглядел моложе и светлее. На лице его блуждала милая рассеянная улыбка. Налетевший ветер растрепал ничем не прикрытые серебристые волосы – всадник был совершенно седым.

Он обернулся к Каэтане, и она охнула. Узкое тонкое лицо с высокими скулами было ей известно с незапамятных времен, но кто это, она вспомнить не могла. Знакомыми казались и высокие изломанные брови, и разноцветные глаза – один черный, другой зеленый. Зрачки их, кстати, были не вертикальные, а самые что ни на есть обыкновенные. Тонкие длинные пальцы небрежно поигрывали уздечкой. Доспехов на всаднике почти не было. Только широкий металлический пояс с наборными пластинами, короткой юбочкой закрывавшими живот, да невероятной работы наручи от запястья до локтя на изящных нежных руках. На нем была легкая безрукавка с глубоким вырезом. И на гладкой коже шеи на простом шнурке висел какой-то талисман.

Каэтана глядела на него во все глаза, силясь вспомнить, но только смутные неясные образы носились перед глазами.

Двухголосое существо Эйя-Габия внезапно выдохнуло:

– Траэтаона?!!

Неведомо как очутившийся рядом Зу-Л-Карнайн возбужденно прошептал Каэтане прямо в ухо:

– Это первое сражение, в котором я в лучшем случае играю роль слона, но не ферзя. Я ведь был уверен, что Траэтаоны не существует.

– А кто это? – одними губами спросила Каэтана. Если император и удивился, то она этого не увидела, потому что во все глаза смотрела прямо перед собой – на невиданную лошадь и дивного всадника. Тем не менее ответил:

– Древний Бог Войны, предшественник Арескои.

События на поле брани тем временем стремительно развивались.

– Когда двое бессмертных не могут справиться с одним смертным, этот смертный нравится мне больше. Я принимаю его сторону. Сразимся?

Траэтаона казался хрупким на фоне трех исполинских фигур: совсем не таким грозным и мрачным, как Малах га-Мавет; не таким надменным и безжалостным, как Арескои; и вовсе не таким яростным и могучим, как залитый кровью врагов Бордонкай. Но оба бога попятились назад, услышав его предложение, и Малах га-Мавет сказал:

– Зачем тебе этот смертный, великий Траэтаона? И зачем тебе сражаться с нами? Разве мы не одной крови?

Но звонко рассмеялся в ответ юный Древний бог:

– Я истосковался по битвам, га-Мавет. Этот воин тронул мою душу...

Его конь, грозно нагнув голову и выставив вперед рог, двинулся на противника.

Арескои неуверенно переглянулся с братом, затем сжал зубы с такой силой, что заходили желваки, и прошипел:

– Хорошо, воин! Ты сам этого хотел.

Каэтана не заметила, когда и как расступились люди и остановилось сражение у стен ал-Ахкафа. В несколько неуловимо коротких секунд расчистилось большое пространство. Враждующие стояли плечом к плечу, затаив дыхание и глядя на то, чего смертным не удавалось увидеть на протяжении многих тысячелетий. Разве что в начале мира были люди свидетелями таких битв.

Арескои протрубил в огромный золоченый рог, и звук его разнесся по всему пространству, сотрясая небеса. И поднял черное знамя га-Мавет.

На звук рога из небытия вышло призрачное войркю Арескои – войско демонов и мертвецов. Эта третья армия в считанные мгновения заполонила все окрестности. Тревожно ржали кони, кричали верблюды. В ужасе застыли на стенах солдаты Урукура, не понимая, что происходит внизу. Воины Арескои разворачивали свои полки, угрожая Траэтаоне и так и не отступившему Бор-Донкаю.

– Не многовато ли, братец? – рассмеялся Траэтаона в лицо Новому Богу Войны. – Не бесчестно ли выпускать против меня все свое войско?

– При чем тут честь? – искренне удивился зеленоглазый. – Может, хоть так мы тебя одолеем...

– Хоть и бесчестно, но откровенно. Это уже хорошо. – Траэтаона коротким кивком отослал Бордонкая назад:

– Это моя битва, воин.

И тот послушно отступил, заняв место чуть, впереди Каэтаны и Зу-Л-Карнайна,

Призрачные войска стояли в боевом порядке. Самыми первыми под черным знаменем га-Мавета высились две фигуры: Зат-Бодан, Бог Раздора, и Зат-Химам, Бог Ужаса. Зат-Бодан имел уродливое тело красного цвета, кривые когти и зубы и острые, прижатые к голове уши. Из пасти его высовывался змеиный раздвоенный язык. Зат-Химам был величиной в два человеческих роста и покрыт чешуей. Вместо лица у него была морда древней рептилии с немигающими глазами без век. Его очертания постоянно расплывались, менялись, таяли, не давая возможности сосредоточить на нем внимательный взгляд, ибо доподлинно известно: то, что можно рассмотреть и постичь, не так страшно. И только неизвестное и непонятное способно вызвать настоящий ужас.

Герои прошлых тысячелетий, павшие на полях битвы или давшие некогда обет служить после смерти Арескои, составляли основную часть войска. Но были в нем и адские псы, и рогатые змеи, и отвратительные грайи, разжигавшие в сердцах людей жажду мщения, зависть и злобу. Непобедимо было войско Победителя Гандарвы.

– Люблю войну, – сказал Траэтаона, обнажая легкий и тонкий, как и сам он, меч.

Его конь без понуканий бросился вперед и огромными клыками вцепился в красное уродливое тело Зат-Бодана. Тот взвыл и истаял мелкими клочьями дыма. Бросившегося на Траэтаону Зат-Химама конь пронзил своим витым рогом. И ужасом наполнились глаза Бога Ужаса. Он выл и корчился, не в силах освободиться, пока Траэтаона не отсек ему голову неуловимым, почти ленивым взмахом меча. Лишенный телесной оболочки, демон исчез с поля битвы.