Огненная река - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Угрюмова cтр.№ 53

Он не заметил того момента, когда Каэтана взвилась в воздух, в крайней верхней точке прямо над ним сделала сальто и сбила с его головы шлем. Толчок был довольно сильный, и великий магистр не только потерял шлем, но и оступился, оказавшись на шаг ближе, чем это можно в таких поединках. Каэ с наслаждением двинула его в челюсть рукоятью Тайяскарона. Она сумела бы и рану нанести, но хотелось избавиться от перехлестывавших ее боли и гнева еще более грубым способом. Магистр отшатнулся, схватился левой рукой за разбитые губы, из которых потоком хлестала кровь. Это был некрасивый удар, к тому же он его пропустил. И это был великий позор для мастера такого класса. Унгаратты, сидящие вокруг арены, притихли, перестав понимать, что происходит.

А Каэ перенесла всю тяжесть тела на выставленную вперед ногу, сильнейшим взмахом отбила клинок Катармана Керсеба, который несся к ней в горизонтальной плоскости; волной перетекла дальше, почти оторвавшись от песка арены, и в этом немыслимом положении, практически паря в воздухе, не ударила, а врезала со всего маху гардой своего меча по правой скуле врага. Холеная, алебастровая кожа лопнула, и Керсеб невольно вскрикнул, откидывая назад голову. Он потерял контроль на краткую долю секунды, но и ее хватило, чтобы Каэ пнула его ногой в пах.

По рядам зрителей прокатился неуверенный, нервический смешок.

Веками унгаратгы приукрашивали смерть, пытаясь преподнести ее произведением искусства, истребить в людях жалость, любовь, привязанность, поставив над всем красоту убийства. И Каэ, как всегда, открывала им простую истину – смерть некрасива, это жестокая и грязная штука, и она не может быть другой. Она не испытывала ненависти к Великому магистру, но она ненавидела его принципы, его убеждения. Уничтожая на арене Катармана Керсеба, она тем самым развеивала миф, убивала порочную идею, и на собственную жизнь ей было сейчас наплевать.

С каждым ударом унгаратт терял силы и уверенность в себе. Она вышибла ему передние зубы, перебила нос; сильный удар пришелся и на правую бровь, и теперь кровь заливала глаз, мешая смотреть. Магистр понимал, что она давно уже могла бы убить его – так же легко и небрежно, как поступала прежде со всеми своими противниками. Только теперь он догадался, что это не рыцари были слабыми воинами, а она слишком сильной. Он не представлял, чего же она хочет добиться, избивая его жестоко и грубо. Его мучила не столько боль, которую вполне можно было бы перетерпеть, сколько сознание собственной беспомощности, неловкости и чувство унижения.

Рыцари ордена и сам король Барга Барипад могли разочароваться в нем. Катарман Керсеб знал, чувствовал каждой клеточкой своего тела, что если он и выживет, то ему будет ох как нелегко восстановить свой авторитет. Правда, выжить ему будет очень сложно. Мысль о грозящей ему безобразной, примитивной смерти воодушевила его, и он ринулся в бой с новыми силами.

Самым ужасным было то, что эта страшная женщина стояла, небрежно отставив ногу (стройную и красивую, что уже успел особо отметить его величество король), и смеялась. И мечи держала под мышкой. Это кощунство – мечи Гоффаннона, как какой-нибудь дамский зонтик, зажатый беспечно под правой рукой – довело Непобедимого до белого каления. Взбешенный, как бык, перед носом у которого долго мусолили красную тряпку, он бросился на нее, вращая мечом с такой скоростью, что в первых рядах ощутимо пронесся порыв ветра. Клинок слился с воздухом, превратившись для стороннего наблюдателя в сплошной сверкающий круг. Это смертоносное колесо должно было уничтожить дерзкую, исковеркать ее стройное, хрупкое тело и заставить ее захлебываться собственной кровью на алом песке. Он уже прыгнул, он уже летел к ней, а она все еще стояла на месте, разглядывая его из-под полуопущенных ресниц. А когда Катарман Керсеб приземлился, обрушивая на нее вместе с клинком всю свою ярость и ненависть, Каэтаны не было. Ни здесь, ни справа, ни слева. Она похлопала его по плечу сзади.

И унгаратты разразились громовым хохотом. Да, они боялись великого магистра пуще собственной смерти. До сегодняшнего дня. А сегодня он исполнял для них роль клоуна на той самой арене, где сотнями и тысячами гибли обреченные им на смерть люди.

Подавшись вперед, сидели Рогмо и ее воины. Они были счастливы. И никто не видел, что на краю арены стоит исполин в черных доспехах и с нежной улыбкой смотрит на свою госпожу. На свою Каэтану. На ту, за которую он уже когда-то умер.

* * *

Несколько долгих и отчаянных недель провели в Малом Бургане наши друзья. «Астерион» оставили в порту под охраной воинов, а Куланн, Магнус, Номмо, капитан Лоой и почтенный Маарду Лунгарн поселились в одной из самых приличных гостиниц. Каждый день с самого утра уходил банкир в долгие путешествия по городу. Он навещал своих партнеров, должников и агентов. Он посещал друзей и знакомых. Больше всего времени он провел у сородичей-альвов. И везде и всюду расспрашивал о гладиаторских боях, об охране Белого замка, о возможности проникнуть внутрь.

Люди и существа нечеловеческой крови, к которым он обращался, были проверены в сложных ситуациях не раз и не два. Все они заслуживали самого глубокого доверия, вот почему, с позволения Куланна и Магнуса, Маарду Лунгарн сообщил им под строжайшим секретом, что Великая Кахатанна. Богиня Истины и Сути, находится сейчас в Кортегане, предположительно – в плену у Катармана Керсеба, и слезно просил помочь выяснить все подробности. А Куланн от своего имени называл сумму вознаграждения. Цифра была огромная, и те, кому довелось ее слышать, от изумления теряли дар речи. На эти деньги вполне можно было купить небольшое королевство. Но, удивившись, они совершали нечто еще более достойное удивления – отказывались от этих денег. Десятки людей и альвов, посвященных в страшную, по сути, тайну, не хотели никакой денежной компенсации за свои хлопоты. Они рыскали по Малому Бургану, узнавая все последние сплетни и новости. Они подняли на ноги всех своих близких, родных и друзей. И уже через две недели перед нашими друзьями забрезжил свет надежды.

Как-то утром, одевшись и приведя в порядок свой густой мех, господин Маарду Лунгарн деликатно постучал в двери апартаментов, которые занимали Магнус, Куланн, капитан Лоой и Барнаба. Номмо жил вместе с братом, не желая с ним расставаться; случалось, Воршуды болтали всю ночь напролет, что не мешало им развивать днем бурную деятельность.

– Доброе утро, – приветствовал банкир своих новых друзей. – Кажется, у меня есть для вас хорошая новость.

Они ничего не сказали, но жадно ловили каждое слово, так что он счел необходимым не томить их, а продолжать:

– Некий Энигорио, который в свое время служили у меня клерком, а затем получил на день рождения денежный подарок, достаточный для того, чтобы открыть собственное дело, сейчас занимает видное положение в финансовом мире Кортеганы. Я рассказываю это вам только затем, чтобы вы могли оценить, насколько он нужен ордену унгараттов. Казначей ордена раз в три дня обедает у достойного Энигорио, развлекая его последними новостями. Думаю, этот рыцарь прекрасно понимает, что бесконечные ссуды как ордену, так и ему лично даются в соответствии с ценностью предоставляемой им информации.