Тарра. Граница бури. Летопись первая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 49

Раньше единственный женский орден вел себя скромно, уступая мужским, теперь бросился догонять. Бывает. Церковь — оплот людей, для которых вся жизнь есть подготовка к смерти. Пусть верят и суетятся, если им так проще, ведь за семьдесят лет познать жизнь и смерть немыслимо трудно.

От раздумий в стиле Жана-Флорентина Романа отвлек одетый в черное с зеленой оторочкой офицер, вежливо и деловито заступивший дорогу. Подчиненные, шестеро солдат в блестящих кирасах, застыли за спиной начальника.

— Гвардия его святейшества. Лейтенант Ксавье Сарриж. Вы въехали во владения Архипастыря Церкви Единой и Единственной. Кто вы, с какой целью и куда следуете?

— Роман че Вэла-и-Пантана, либер, давший малую присягу [45] высокородному Рене-Аларику-Руису Аррою герцогу Рьего. С личным посланием герцога Арроя к его святейшеству. — Роман говорил спокойно и доброжелательно. Стражник приложил ладонь к сердцу и неожиданно дружелюбно улыбнулся:

— Счастлив приветствовать доверенное лицо Первого паладина Эланда. Могу ли я увидеть ваши бумаги?

— Извольте.

— Все в порядке. Я провожу вас до приемной его святейшества.

2

Роману положительно везло. Не прошло и часа, как он беседовал с еще не старым эрастианцем, назвавшимся братом Феликсом, секретарем при особе Архипастыря. Эльф узнал, что его святейшество примет посетителя сразу же после дневной службы, а пока он, Феликс, предлагает гостю переодеться с дороги и пообедать. Роман согласился.

Как и следовало ожидать, личный секретарь Архипастыря предпочитал слушать, а не говорить, но пауз в разговоре не возникало: клирик толково и занимательно рассказывал о кантисских монастырях, Роман — о дорожных впечатлениях и событиях в Таяне. Разумеется, собеседники, как могли вежливо, прощупывали друг друга.

Эльф во время своих скитаний научился оценивать сильных мира сего по их окружению. Его святейшество Филипп Одиннадцатый проверку выдержал с честью. Помощник Архипастыря казался человеком умным, наблюдательным, не лишенным своеобразного остроумия и стойко переживавшим личное несчастье. Довольно заметная хромота и странные для монаха перчатки, одна из которых была неестественно гладкой, наводили на мысль об увечьях. Лицо Феликса внушало симпатию — возможно, потому, что на нем напрочь отсутствовали как ханжеская кислятина, так и приторная любезность. Роман проколебался всю рыбную перемену и к десерту решился:

— Брат мой, мне кажется, вы не всегда носили рясу…

— Я вступил в орден через год после битвы под Авирой, где потерял руку и получил золотые шпоры [46] . Моя история стара как мир: рыцарь возвращается со славой в родовое гнездо и узнает, что невеста успела стать женой соседа, а младший брат с благословения матери и деда ведет себя в замке как хозяин… Возможно, это звучит нелепо, но сие отвратило меня от мира. Флориан Остергази умер, родился брат Феликс. По понятным причинам, — бывший рыцарь взглянул на свою руку, подтверждая догадку Романа, — я выбрал эрастианцев…

— Простите.

— Нет, отчего же… Я, как вы видите, говорю об этом спокойно. Прошло немало лет, а время, как известно, лечит. К тому же Триединый отец наш в своей справедливости, отняв одно, дарует другое. Мне посчастливилось обратить на себя внимание его святейшества.

Именно в этот момент Роман понял, что добьется у Филиппа успеха. Тон, которым бывший рыцарь говорил об Архипастыре, свидетельствовал о бесконечной любви и уважении, а завоевать преданность такого человека непросто. Либер это оценил и, повинуясь внутреннему порыву, стал почти откровенен. Эрастианец предложенный тон понял и принял.

Время аудиенции подошло незаметно. Эльф, с трудом сохраняя на лице отстраненное выражение, в сопровождении Феликса и нескольких монахов прошел в самое сердце Церкви людей Единой и Единственной.

3

Малый кабинет, в котором была назначена встреча, оказался той самой обшитой резным деревом мрачноватой комнатой с окнами на запад, которую Роману показала Лужа. Его святейшество опять сидел в глубоком, обитом фиолетовым бархатом кресле, но не думал о чем-то своем, а, не стесняясь, рассматривал гостя. Роман последовал примеру хозяина. Филиппу Одиннадцатому было за семьдесят; двадцать три года он возглавлял Церковь, которой прослужил более полувека. Для человека — целая жизнь, для эльфа — неделя в дороге. Первым нарушил молчание Архипастырь.

— Я рад, что тебя так быстро нашли, Роман Ясный, — неожиданно просто объявил он, — и расцениваю это как хорошее предзнаменование.

— Это я искал аудиенции вашего святейшества, для чего заручился поддержкой герцога Рьего Арроя и принца Таяны Стефана.

— Значит, мы искали друг друга… Что ж, в мире не бывает случайностей. Под благословение не подходи, знаю, что в Триединого не веруешь. Эльфам Церковь благодарить не за что. Да и сам я который месяц не о Нем думаю, но о суетных делах, странных и нехороших. Даже вино по вечерам попиваю, чтоб дурные мысли хоть ненадолго отогнать…

Надо было отдать Архипастырю должное: брать быка за рога он умел. Роман не нашелся, что ответить, клирик же как ни в чем не бывало продолжал:

— Что ты — эльф, я давно понял. Во-первых, в отличие от других человеков я знаю, что ваш народ существовал и существует, только по понятным причинам не желает иметь с нами дела. Во-вторых, я, грешник, люблю стихи. Все, что ты сочинил, я прочел, и стало мне очевидно, что баллады, приписываемые твоим прадеду и деду, и романсы, от которых без ума наши красотки, сотворил один и тот же поэт. Но никто из смертных столько не проживет, да еще оставаясь тридцатилетним на вид. Не представляю, что ты делаешь среди людей, но надеюсь, что ты связан со своим народом. Надеюсь из страха, что скоро нам понадобится вся оставшаяся в этом мире сила…

— И это я хотел вам осторожно поведать о нависшей угрозе, — горько усмехнулся Роман. — Я был слеп.

— Ты хотел только этого?

— Нет. Сперва я хотел расспросить о Белом Олене и Пророчестве.

— Судия-Кастигатор! Что можешь знать об этом ты?

— Почти ничего. С помощью волшебства я и… один маг слышали ваш разговор с братом-библиотекарем. Этот маг — один из не пожелавших удовлетвориться Дозволенным — считает Белого Оленя очень важным, а следы… небывало крупного оленя видели в Таяне, где творятся странные и очень неприятные вещи.

— Так… Хотелось бы тебе не верить, но не стоит прятать голову под крыло. Я вижу тебя первый раз, но буду откровенен. Я покажу тебе гравюру — она хранится в надежном месте, а потом поговорим о… о многом. Для начала вспомни, кто была единственная женщина, занимавшая Святой престол?