Восстание - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Кейт cтр.№ 49

– И что, мы их можем обогнать? – поинтересовался Липински.

– Нет, уйти от этих нам не под силу. – Голос Лары прозвучал напряженно. – Если только они прицепятся, то дела наши плохи. Удастся ли нам уйти? Не знаю, всё зависит от того, обратят ли на нас внимание.

Судя по всему, «Хачи» их пропустили. Имперская эскадрилья облетела УПО-1, обеспечивая воздушную поддержку приближающихся страйдеров. «Штормовой ветер» опустился почти к самым верхушкам деревьев и скользнул за противоположную сторону Подъёма Хенсона, чтобы скрыться от сканнеров и радаров.

– Вик?

Хаган никак не ожидал, что Катя заговорит с ним во время полета. Он-то считал, что она в бессознательном состоянии.

– Да, Катя? Как дела?

– Всё отлично. – Ему послышались какие-то мягкие нотки в её голосе, но в остальном все было как обычно.

– Послушай… нам нужно найти Дэва, связаться с ним.

– Камерона? – Хорошо, что Катя не видит сейчас его лица. Ему-то лично неплохо и без этого парня. – Зачем?

– Мне кажется, что теперь я понимаю… Мне нужно… поговорить с ним.

Значит, она всё же не слышала. Может, это и к лучшему.

– Сейчас это будет нелегко. – Уж не начался ли у нее бред, подумал Хаган, проверяя данные о состоянии здоровья. Да нет, показатели близки к обычным, хотя следы психологического шока еще заметны. Так что же случилось с ней там, внизу?

Он проверил счётчик времени – до базы оставалось ещё около двадцати минут.

Меня очень интересует, что думают ксены о нас. Два пола, разнообразие рас, идеологий, культур, языков, религий, мировоззрений. Сказать, что мы столь же чужды им, как и они нам – это недостаточно. Может случиться так, что именно люди, уже привыкшие к многообразию, лучше подготовлены к тому, чтобы понять ксенофобов, чем те. Полагаю, что ксенофобы разумнее нас в абсолютном смысле, но мы более приспособлены и лучше адаптируемся в новых условиях.

Из доклада Совету по освоению Космоса,

Дэвис Камерон, 2542 год.

Иоши Омигато размышлял о добродетели чаман – терпении. Окружающая обстановка вполне соответствовала и располагала: Масуру Убуката, буддийский художник XXIII века, использовал тему лепестков вишни, плывущих по гладкой невозмутимой поверхности пруда, пытаясь таким образом передать состояние полной умиротворённости, нисходящее на человека, когда он осознаёт свое место в пространстве и времени. И сейчас Омигато, погружённый в себя, смиренный и невидимый, плыл вместе с лепестками по глади пруда…

В размышления вторгся какой-то посторонний звук. Омигато нахмурился. Поддержание связи с внешним миром было поручено аналогу. Что же могло случиться, чтобы тот осмелился прервать его медитации?

– Простите за вторжение, мой господин, – прозвучал прямо над ухом вкрадчивый шепот аналога.

– Очень надеюсь, что дело, действительно, важное.

«Интересно, – подумал Омигато, – достаточно ли развито сознание аналога, чтобы оценить боль?»

– Я поступил в соответствии с теми инструкциями, которые вы дали мне, мой господин. В Танисе началась демонстрация.

– Вот как! – Весь гнев Омигато мгновенно растворился в других эмоциях. Конечно, он ждал этой новости, но не так быстро. Всё шло по плану, и лишь одно событие не вписывалось в предусмотренную им логику развития ситуации. – Что известно о ксенофобах в Библе?

– Полностью разбиты, мой господин. Все уничтожены на подступах ко второй оборонительной линии несколько часов назад. Небесный лифт не пострадал, потери наших сил незначительные.

– Отлично!

Его не столько интересовало наступление ксенофобов, сколько известия из Таниса. И всё же хорошо, что угроза Библу предотвращена до того, как его тщательно разработанный план вошёл в свою заключительную фазу. Большинство населения Эриду возблагодарит имперские войска за оказанную помощь.

– Как ВОКОГ оценивает перспективы нового прорыва ксенофобов?

– ВОКОГ считает, что до нового наступления пройдет некоторое время. После поражения ксенофобам обычно требуется определенный период для подготовки выхода на поверхность. По их оценкам, у нас есть от 2 до 4 месяцев.

– Тогда самое время перейти к выполнению нашего решения относительно гайджинов.

– Да, мой Господин.

– Вызовите Нагаи. Нам может понадобиться его морская пехота.

– А этот гайджин, Камерон?

– О нём я распоряжусь сам.

– Как пожелаете, мой господин.

Аналог исчез из мозга Омигато, оставив его наедине с самим собой. Незначительное усилие мысли – и вот уже нет лепестков вишни, нет пруда, только серая пустота. Но так продолжалось недолго, вскоре в пространстве повис лист бумаги, на котором Омигато прилежно вывел первый иероглиф. Работа над посланием шла медленно, но изящные чёрные знаки вызывали приятное чувство гордости. Позднее, конечно, его переведут, снабдят особым грифом и печатью самого губернатора, превратив таким образом в официальный документ, но сейчас на белое полотно ложились его, Омигато, мысли, а мыслил он яснее на нихонго.

Необходимо сделать так, чтобы Дэвис Камерон, герой Империи, полностью понял, что от него требуется…

Те, кто в ходе революции завоевал для нас независимость, не были трусами. Они не боялись политических перемен. Они не были за укрепление порядка ценою свободы.

Л.Д. Брандейс, член Верховного Суда США,

1927 год.

Уорстрайдеры 4-го полка Терранских рейнджеров шли через лес с интервалом 20 метров друг от друга. Нанофляжное покрытие, копирующее основные цвета окружающей растительности – красный и оранжевый, – делало колонну почти незаметной с воздуха. Впереди – Бев Шнайдер на «Скороходе», за ней остальные одиннадцать машин: LaG-17, «Apec-12», RLN-90. Внушительная сила, маневренная и мощная. Когда-то между городами Эриду пролегали дороги, использовавшиеся, в основном, для перевозки особо крупных негабаритных грузов, по одной из них и двигались сейчас страйдеры.

Дэв находился в командирской машине Дуарте, «Призраке». Ребята из группы обслуживания перенесли на неё старое название «Комман-до», когда он вернулся с орбиты, получив новое назначение и новые инструкции. Официально Камерон числился по-прежнему советником, но при решении всех практических задач его использовали не в качестве коман, а как полноправного члена полка.

Он старался не думать о перемене в своём положении как о понижении, переводе из имперских сил, где занимал место штабного офицера, в гегемонийские страйдеры. Его прежнее положение определялось тем, что Дэв считался экспертом по ксенофобам, и вполне естественно, что в условиях, когда надобность в какой-либо экспертизе отсутствовала, начальство решило переместить его на другой участок. Так или иначе назначение состоялось, как состоялось и присвоение очередного звания.