Ксенофобы - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Кейт cтр.№ 20

– Попробуй ввести слово «фугаку».

Не прошло и секунды, как раздался торжествующий крик Симоны.

– Есть! Вошли! – и Дэв тут же почувствовал, как в его разум хлынул поток данных.

Нет! Теперь им уже не помогут никакие секретные коды опознавания и маршруты кораблей противника. Ничего им не поможет, разве что только какое-нибудь внезапное изменение физических законов перехода в гиперпространство и через Божественный океан.

Новая Америка оказалась под угрозой сокрушительного поражения превосходящими силами противника, и в распоряжении Дэва не было средства, способного воспрепятствовать этому.

Страна должна располагать достаточно многочисленной армией, такой, которая могла бы сразиться с врагом на чужой территории, в противном случае, ее ожидает участь защищаться от него на своей собственной.

Герцог Веллингтонский,

1811 год Всеобщей эры.

Было все еще утро, середина его, когда Катя Алессандро, выйдя из магнитохода на одной из станций в самом сердце Джефферсона и, справившись о своем местонахождении по общественной информсети, поспешила через Франклин-парк. Золотистый свет Драконис 26 А коснулся вершин Железных гор, возвышающихся к востоку от города, и дневное светило казалось теперь зажатым между горами и изжелта-бледным серпом Колумбии, огромного естественного спутника Новой Америки, застывшего в неподвижности над городом.

Была середина утра, и утро это будет продолжаться еще много-много часов. Здешний, длившийся примерно восемьдесят три стандартных часа день мало имел общего с обычными и привычными земными циклами смены дня и ночи. Для Кати же именно эти часы были самыми приятными, ей не хотелось спешить, и она вместо того, чтобы отправиться из космопорта на магнитолете, который доставил бы ее в город без единой остановки намного быстрее и удобнее, решила воспользоваться магнитоходом.

Едва она ступила на движущийся асфальт главной аллеи парка, как целая стая пурпурных вьюнков – ипомей – выпорхнула из янтарно-желтой листвы, пронзительно щебеча, – это очень походило на приветствие, а может, их просто рассмешил ее изумленный вид?

Катя и впрямь была изумлена тем, что ей было приятно снова оказаться дома, несмотря на то, что приезд сюда разбередил ее старые раны.

Всего лишь раз она приезжала в Новую Америку за эти прошедшие восемь лет и то ненадолго. А теперь прошло уже почти четыре месяца, как она была здесь, но все это время Кате пришлось так вкалывать, что до сих пор она не могла выкроить хоть немого времени, чтобы навестить родителей или старых знакомых, или даже просто погулять. «Впрочем, может, это и к лучшему», – считала она.

Катя не горела желанием возвратиться в мир, где родилась. Тот день, когда ей удалось освободиться от родительской опеки и покинуть их ферму под Ново-Киевом, запечатлелся в ее памяти как самый счастливый в жизни. Ее решение потратить все свои средства, которые ей еще предстояло зарабатывать добрых лет восемь, на то, чтобы обзавестись трехразъемным вживленным цефлинком и впоследствии загрузить его в Джефферсоне солидной образовательной программой, ее стремление отправиться в космос – все это постепенно обрезало узы, соединявшие ее с домом родителей, старым домом на отшибе украинской колонии Новой Америки. А желание Кати отправиться на службу в армию Гегемонии и последовавший затем искренний порыв встать на сторону восставших, довершили этот непростой процесс расставания с родным домом.

Новая Америка представляла собой пестрый и богатый мир, населенный тремя различными этническими группами населения. Самой крупной и наиболее влиятельной была Новоамериканская колония, называемая еще Новой Америкой, со столицей Джефферсоном, но Кантонская и Украинская колонии, лежавшие в южном полушарии, население которых составляло почти половину всего населения этого мира, точнее говоря – пятьсот миллионов, тоже представляли силу и немалую. Американская колония была в Приграничье самым ярым апологетом обретения независимости от Гегемонии; что же касалось Кантонской колонии, то она могла служить образцом лояльности по отношению к Гегемонии. Украинцы, также активно участвующие в политических баталиях, с упрямым постоянством были расколоты на два приблизительно равных лагеря: оппонентов и верных сатрапов Гегемонии.

Подобный раскол произошел и в семье Кати. Отец ее хоть и был родом из самого Джефферсона, но никогда не разделял новоамериканские идеи самоуправления. В конце концов, именно Гегемония столь щедро осыпала субсидиями его ферму. Что же касалось его жены, тоже украинки, то и она яростно сопротивлялась идее автономии, поскольку, по ее мнению, это было равнозначно бунту, призыву к революции, короче говоря, анархии. Катя не очень любила вспоминать о последнем послании от отца, полученном четыре года назад, в Котором он советовал ей больше не посылать им своих сообщений по ВИР-коммуникации, поскольку они «очень расстраивают мать».

Ну и дьявол с ними со всеми…

Джефферсон был не только столицей планеты, но и главным городом всей только что образовавшейся Конфедерации, и его космопорт, расположенный на полуострове Диксон в двадцати пяти километрах к югу от города, являлся единственным связующим звеном между этим миром и остальным Шикидзу. Джефферсон сейчас переживал свой звездный час, суеты здесь, по сравнению с тем, что было восемь лет назад, прибавилось.

Хоть и не такой современный бастион, какими были земные Пулау Кодама или Токио, Джефферсон казался гигантом, несмотря на то, что население его не превышало миллиона. Он не изобиловал современными постройками, но зато здесь было полно этих старинных сверкающих небоскребов и крытых прозрачными куполами административных зданий, тут и там приютившихся в бесчисленных парках местной янтарно-золотистой флоры. Это впечатление старомодности, однако, тут же исчезало, стоило лишь увидеть толпы людей, спешивших по своим делам в узких ущельях улиц между этими небоскребами, или скользившие по небу магнитолеты, аэрокосмолеты и другие воздушные транспортные средства.

Население города представляло собой космополитическую мешанину, и на улицах Джефферсона можно было увидеть любую одежду. Некоторые носили традиционные клетчатые юбки, популярные в малообжитых районах Новой Америки, но большинство выглядело так, как жители любого большого столичного города любого из миров Гегемонии – пастельные обтягивающие костюмы, либо свободные одеяния-накидки, либо комбинезоны рабочих, строго безликие костюмы чиновников и, бизнесменов, форма солдат и офицеров – обычная коричневая – у конфедератов и серая – у солдат армии Гегемонии.

В общем, зрелище это было небезынтересное, иногда в толпе могло промелькнуть и какое-нибудь совершенно немыслимое экзотическое одеяние пришельца из другого мира Приграничья. Но не все в этой толпе были людьми в строгом смысле этого слова – часть ее составляли существа, бывшие плодами генетической революции, особенно много таких было в рабочих комбинезонах, они отличались чрезвычайно широкими плечами и длинными руками, выдававшими в них рабочих доков, другие же, наоборот, миниатюрные, очень гибкие и юркие, были представителями класса «техно».