Опальная красавица - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 49

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Опальная красавица | Автор книги - Елена Арсеньева

Cтраница 49
читать онлайн книги бесплатно

Куча оказалась просторным строением, поставленным вплотную к склону горы. Подходя к высокой ограде, Балич уведомил, что гостей не ждали, а потому дома не вся семья: сын уехал в Сараево. Его слова были прерваны появлением молоденькой девушки, выскочившей из рощицы прямо к воротам и смущенно замершей при виде незнакомых мужчин, которые с любопытством уставились на нее. Ей было лет семнадцать – хорошенькая, чернобровая, румяная, как ягодка, – и Вук при виде ее подумал, что Миленко повезло: его невеста и впрямь красавица. Однако он тут же понял, что ошибся, потому что побратим, выйдя из своего оцепенения, воскликнул:

– Аница! Бог ме! Да ты совсем взрослая! Наверное, младичи не дают тебе проходу!.. Ну, коли ты такая лепая, то какова же Бояна?!

– То моя полька (самая младшая), – пояснил хозяин, погладив по голове девушку, которая почтительно поцеловала его руку и тихо молвила, приветствуя гостей:

– Добре дошли...

Ее черные глаза робко обежали мужчин – и вдруг замерли при виде Вука. Щеки вспыхнули. С той же почтительностью она взяла его руку и поцеловала – но так жарко, что он невольно вздрогнул.

– О плаве очи, – прошептала она, изумленно глядя в его глаза. – О твое плаве очи... различаки! [26]

Отец грозно рыкнул, и хорошенькая полька вновь скрылась в роще, откуда доносилось гоготанье гусей: на попечении младшей дочери лежала вся домашняя птица.

Обычно молчаливый и степенный, Юхрим вдруг развеселился и на невообразимом русско-украинско-сербском наречии отпустил смелую шуточку: мол, если братья часто берут в жены девушек-сестер, почему бы и побратимам не поступить так же? Вук украдкою погрозил ехидному малороссу кулаком, но Балич и Миленко переглянулись так задорно, что он понял: эта мысль тоже пришлась им по вкусу.

Вук почувствовал облегчение, когда Балич распахнул врата и пригласил гостей войти.

Хозяин принес кувшинчик ракии домашней выгонки и только начал потчевать гостей, как в усадьбу вошла высокая, статная девица с непокрытыми волосами, заплетенными в две длинных, тяжелых косы, одетая в светлое платье домашнего полотна, очень искусно сотканного. На босу ногу были обуты простые башмаки, но на груди звенели столь изобильные мониста из червончиков, дукатов и меджидие [27], что Юхрим, вмиг смекнувший, что сия девица – вовсе не бесприданница, а потому его товарищу крепко повезло, восхищенно прищелкнул языком.

– Бояна... – прошептал Миленко и замер, словно пораженный красотой невесты.

А она и впрямь могла считаться истинной красавицей даже по самым строгим сербским канонам, потому что была очень «претыла девойка» – претолстая девица! Это выражение здесь значило то же, что «лепа девойка» – красивая девица. Вук, который предпочитал менее изобильные формы, при виде Бояны едва сдержал улыбку: теперь он понял, что имел в виду Миленко, когда еще там, в селе Дражин Дол, равнодушно сказал о хорошенькой сербиянке, в которую, стараниями крестьянок, превратился Петрик: «Недурна...» – «Как?! – возопил обиженный Вук. – Неужто только недурна?!» – «Худая!» – был короткий, уничтожающий ответ.

Впрочем, главное, чтобы Бояна нравилась Миленко! В его чувствах, конечно, невозможно было ошибиться: он едва сдерживался, чтобы не кинуться к девушке и не заключить ее в жаркие объятия. Она же, хоть и выронила ведро, по счастью пустое, вела себя весьма сдержанно – что и требовалось от невесты.

Но Вук подумал, что Бояна чересчур уж сурова с парнем! Окажись на ее месте Аница, она не так тщательно блюла бы приличия, не скрывала бы своих чувств. Была в младшей сестре какая-то затаенная страстность.

«До чего хороша! – подумал Вук, с удовольствием вспоминая «польку» и ее лицо, заалевшее, как заря, румянцем. – Чиста и свежа, как ромашка, сбрызнутая росой. Ромашка по-сербски «бела рада». Вот уж воистину!»

Потом, вечером, за праздничным застольем, когда Аница оказывалась рядом, то подливая ракии в его чарку, то поднося куски баранины, или колбасицу с белим луком, колбасу с чесноком, или мясо утки, или питу, лепешки из слоеного теста, – любимые блюда сербов, и встречалась с ним глазами, Вук озорно бормотал:

– Бела рада! Мала бела рада!

Он тут же забывал о девушке, потому что следовали одна за другой здравицы, сложенные в прекрасной, эпической форме, в адрес каждого гостя, и надо было пить, говорить, есть...

После пиршества мужчины смотрели, как женщины, обедавшие отдельно, танцуют коло – на радостях его осмелились завести, а вообще коло при турках и швабах танцевали редко, разве что в полунезависимых рахиях [28] Черногории: за коло жестоко карали, как и за юнацкие песни о кралевиче Марко, за народные сказки. Глаза Аницы порою встречались с глазами Вука, и, хотя ее губы шевелились беззвучно, он знал, что девушка шепчет:

– О плаве очи! Различак! Прави различак!

Он смеялся, хлопал в ладоши, пел... Ему было хорошо, весело! И спокойно на душе. Ведь это всего лишь игра. Ничто не всколыхнуло его сердца.

Среди ночи он проснулся. Крепко храпели Миленко и Юхрим. Петрик спал бесшумно, свернувшись калачиком и натянув на голову край свитки: ночь была прохладной.

Алексей выпил молока из глиняного кувшина, подошел к окну и долго глядел в высокое, ясное небо. Влашичи [29] бледнели, медленно клонились к темным горам. Близился рассвет. Стоял тот томительный предутренний час, когда над человеком особенно властны силы тоски и отчаяния. Голова у Вука чуть кружилась, и он никак не мог понять, что же произошло, отчего такая тяжесть легла на сердце. Сон ли дурной? Смутное предчувствие? Или просто вчерашнее похмелье?.. Вот так стоять и предаваться печали у окна было ему нестерпимо. Он выпил еще молока, лег – но долго ворочался, не в силах уснуть, а когда наконец забылся сном, все то же ожидание беды не покидало его, а потому он совсем не удивился, пробудившись от громких рыданий и причитаний, доносившихся со двора.

* * *

Ткнув в бок Миленко, который медленно оторвал голову от подушки, Алексей натянул штаны, застегнул пояс с ножнами – и босиком скатился с лестницы во двор усадьбы.

Сначала ему почудилось, будто в глазах двоится, потому что рядом с полуодетым Баличем стоял, держа в поводу загнанного, взмыленного коня, человек, похожий на хозяина как две капли воды. Вся одежда его запылилась, он был бледен и сбившимся голосом рассказывал:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию