Время наступает - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Свержин cтр.№ 65

– Он видит, – оскалился жрец. – Не далее, чем за полуночной стражей твой родич Арье, прозванный Сиккарий, напал на тюрьму, пытаясь освободить Иезекию бен Эзру. Он и некоторые его сторонники убиты, однако те, кто был схвачен, сознались во всем. Ваш заговор провалился. Старый Раппа пытался вывести Делию, но и его настигли стрелы верных закону. Если ты сознаешься, то, быть может, еще сохранишь жизнь себе.

– Мне о том ничего не известно, – твердо проговорила девушка.

– Как скажешь, как скажешь.

– Мой господин, – к жрецу подбежал один из воинов, – вот это было спрятано под ее ложем. – Он сунул руку за пазуху и, вытащив ее, открыл ладонь. На ладони лежал синий камень величиной с голубиное яйцо. Он был цвета ясного неба незадолго перед закатом, в глубине его, точно заточенная, сияла шестилучевая звезда, быть может, одна из тех, что срываются с небосвода летними ночами.

– «Дыхание Мардука»! – хватая камень, выпалил жрец, расширяя глаза до границ возможного. – Увести ее!

Гаумата улыбался. Все задуманное удалось на славу. Восстание эбореев было подавлено в зародыше, драгоценный камень «Дыхание Мардука» – одна из главнейших святынь Вавилона возвращен в сокровищницу. Теперь оставалось нанести последний, завершающий удар. И то, что не удалось ни великому Киру, ни храброму Нидинту-Белу, удастся ему. Он поглядел на золотое изваяние, молчаливо внимавшее крикам, доносившимся с самой вершины храма.

– Теперь ты можешь быть доволен.

Золотой истукан безмолвствовал.

– О, мой господин, – склоняя голову, проговорил Халаб, вошедший в святая святых. – Горожане собрались и ждут, когда ты молвишь им слово.

– Да. – Гаумата согнал с лица мечтательную улыбку и взял золотой посох. – Я иду.

– Жители Вавилона! – со слезой в голосе вещал Гаумата, стоя на ступенях огромного храма. – Страшная угроза нависла над всеми нами. Так змея, вползая ночью в жилище, готова ядом своим извести хозяина дома. Так и эбореи ядом лживого учения тщились умертвить верных истинным богам. Нынче за полночь они подняли оружие, дабы захватить весь город. Лишь бдительность стражи и попечение Мардука спасли Вавилон от заговорщиков. Вспомните, как пришли они, нищие и голодные, семь седмин тому назад, как просили кусок лепешки и глоток воды. Нынче же богатеи, наподобие всем известному Иезекии беи Эзре, желали и сам Вавилон числить имением своим. Вы спросите, неужели мыслили они своей малой силой сокрушить великую силу вавилонян? На что надеялись они?

Слушайте же, что отвечу я вам. Надеялись они на то, что их злокозненный пророк и царевич Даниил целиком подчинил себе доброго царя нашего, Валтасара, силою чар и сладких речей. И… – Гаумата задержал дыхание, растягивая паузу, – вот на это!

Он поднял над головой синий камень, ярко блеснувший в лучах солнца. Знаете ли вы, что это? Это Великий сампир [33] , имя которому «Дыхание Мардука», ибо в нем запечатлен первый выдох Царя богов после битвы его с Тиамат. Из прочего его дыхания сотворено небо, этот же, в знак вечной заботы Хранителя предвечных таблиц суде5, дарован Вавилону. Он хранит Врата Бога от злых чар и козней недругов. Именно его выкрала распутная дочь мятежного Иезекии бен Эзры, соблазнив одного из жрецов. Кара падет на головы виновных, и восторжествует имя Мардука…

– Стойте! – раздалось над замершей толпой. – Расступитесь!

Гаумате с возвышения было видно, как вдруг посреди толпы ни с того ни с сего образовался широкий круг, посреди которого стоял человек в златотканых одеяниях царского советника. Продолжая говорить, он двинулся сквозь толпу, и та расступилась, образуя коридор.

– Повелением Валтасара, царя Вавилона, это дело не может рассматриваться вплоть до его возвращения в столицу!

Людей следует или ласкать, или уничтожать.

Никколо Макиавелли

Глаза Верховного жреца удивленно расширились, но, пожалуй, из толпы это было незаметно. Гаумата продолжал стоять во все той же величественной позе, стараясь как можно быстрее осмыслить происходящее. Даниил не мог, никак не мог появиться в Вавилоне! Однако же факт оставался фактом. Царственный эборей находился здесь, на площади, и с угрозой потрясал опечатанным свитком. Минута промедления – и всякому станет понятно, что свершилось чудо. Ведь известно, боги создали мир несовершенным для того, чтобы с помощью чудес являть свое могущество.

– Вот он! – закричал наместник Мардука, указывая пальцем на Даниила. – Вот он, главарь заговорщиков! Вот кто взалкал гибели нашей! Хватайте его!

Вопреки ожиданию Гауматы, толпа на площади не сомкнулась, чтобы разорвать в клочья обреченную жертву. Она настороженно молчала, точно выжидая, чем окончится спор двух великих – Верховного жреца Мардука и пророка ЙаХаВа. Однако кроме замерших в оцепенении горожан, у входа на лестницу стоял наряд храмовой стражи. В отличие от прочего населения они не могли ослушаться приказа и со всех ног бросились к Даниилу. Их разделяло не более двадцати шагов, но…

Крики ужаса раздались уже после третьего шага. На пятом одиночные вопли перешли в общий стон: полные сил, обряженные в блистающие доспехи стражники с каждым движением точно высыхали и старились лет на пять. Не пробежав и половины краткой дистанции, они начали падать без сил на землю, по-старчески силясь подняться, но вновь поникая в изнеможении.

– Ползите обратно! – гневно прикрикнул на них Даниил. Не то чтобы он сам мог внятно ответить, что, собственно говоря, случилось с этими недавно пышущими здоровьем мужчинами, но связь происходящего с попытками схватить его была очевидна.

– Я велю вам, ступайте прочь от меня!

Точно послушное стадо овец, подгоняемое лаем грозных псов, стражники на коленях припустили к тому месту, откуда начали свой бег. Впрочем, припустили – не совсем верно. Первые движения были сделаны с огромным усилием затем бойчее, потом незадачливые вояки подхватились на ноги и, оставляя на площади копья и щиты, бросились к храму.

– Злокозненные чары! – потрясая сияющим в солнечных лучах сапфиром, закричал Гаумата. Он уже сделал шаг вниз по лестнице, надеясь лично поквитаться с сокрушителем всех его надежд, но тут кинжал, брошенный чьей-то сильной рукой, просвистел в ладони от его головы. Возможно, стой Верховный жрец самую малость ближе к площади, и неизвестный метатель не промахнулся бы. Толпа у стен храма разразилась криками негодования. Ошарашенный Гаумата не мог понять, чего хотят все эти скоты, утратившие веру, но уж точно не смерти Даниила.

– Мятеж! – прерывающимся голосом закричал он, недоумевая в душе, откуда бы в Вавилоне взяться мятежникам, если то, что сегодня именовалось «раскрытым заговором», – плод его собственного изобретательного ума.

– Я огласил волю царя! – сурово сдвинув густые брови, громко проговорил Даниил. – Всякий, кто посмеет ее ослушаться, повинен смерти!