Бумажный тигр - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Райс cтр.№ 76

Он стал вынимать заколки из ее волос, высвободил один локон и стал щекотать им ее шею. Прикосновения были приятны и возбуждали. Джорджина открыла глаза и наткнулась на его взгляд.

— Ты не можешь остаться, — шепнул он почти с мольбой в голосе.

— Я не уйду, — спокойно ответила она, хотя сердце ее билось так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

Ситуация зашла в тупик. Дэниел понимал, что он не может насильно отнести ее на руках в гостиницу. Тем более в таком виде. Не мог он и отпустить ее одну на фабрику. А если попытаться настаивать? Сказать, что все это глупости, в которых он не желает участвовать? Тогда он может лишиться Джорджины навсегда, а об этом и думать не хотелось.

Джорджи…

Он медленно раздел ее до пояса и залюбовался кремовой нежной кожей.

Я хочу быть тебе настоящей женой, достойной тебя, — перебила она.

В голосе ее послышалась мольба. Он не мог допустить, чтобы его веселая мисс Ягодка унижала себя мольбами. Он хотел ее такой, какой она была всегда: желанной, полной жизни, смеющейся. Он передвинул свою ладонь с ее плеча на живот. Возможно, в нем уже зародилась новая жизнь, частичка его самого.

Ты во много раз лучше, достойнее меня, — пробормотал Дэниел. Он расстегнул еще остававшиеся крючки на ее платье, и она, подвигав бедрами, заставила его сползти к своим ногам. Наклонившись, Дэниел скинул его с кровати на пол.

Приподнявшись на локте, он любовался ею. На Джорджине оставались чулки и подвязки. Нечасто ему до сих пор выпадал случай посмотреть на обнаженную леди. «Но ничего, я быстро привыкну», — сказал он себе и перевел взгляд выше, туда, где из-под открытой рубашки выглядывали ее соблазнительные груди с розовыми сосками. Будучи не в силах бороться с искушением, Дэниел приник губами к одному из них.

Джорджина тихонько охнула, почувствовав прикосновения его языка, но она и не думала отталкивать от себя его голову.

Дэниел же думал о том, что приличные люди занимаются такими делами в темноте и в пижамах. Но он всегда был чужд условностей, и будь его воля, он любил бы свою жену при свете дня.

Подумав об этом, он поднял глаза на заколоченные окна и мгновенно спустился с небес на землю. Он сел на постели, а Джорджина торопливо закрыла руками грудь.

Скорее всего они придут и сегодня. Попытаются вывести из строя станок. Что нам делать, Джорджи? — Он опустил на нее глаза, развел ее руки в стороны и вновь принялся ласкать ее грудь. Соски тут же отвердели под его пальцами. Ему впервые попалась такая легковозбудимая женщина. И осознание того, что ее желание направлено на него, наполняло Дэниела чувством гордости. Ему нравилось ощущать себя причиной ее возбуждения. — Если ты твердо решила не переезжать в гостиницу, тогда тебе придется ночевать со мной на тюфяке около станка. Одну я тебя здесь не оставлю.

Хорошо, — просто ответила она. Рука ее непроизвольно потянулась к тому месту, где застегивались его штаны. Только штанов уже не было. Джорджина слишком поздно об этом вспомнила. Дэниел приглушенно охнул, когда она коснулась его своими пальцами. Джорджина дразняще улыбнулась. — Если ты твердо решил быть Пекосом Мартином, я буду такой женщиной, какие ему больше всего нравятся.

Дэниел захотел оттолкнуть ее руку, но Джорджина, словно почувствовав это, стала так его ласкать, что тот оцепенел, будучи не в силах пошевелиться. В глазах его застыло изумление, но он все же пришел наконец в себя, схватил ее руки и пригвоздил их к постели. На лице его показалась улыбка.

Я думаю, мы с вами неплохо поладим, мэм. Но вам придется научиться слушаться своего мужа.

Он наклонился и стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, легонько прикусил мочку уха. Джорджина взвизгнула и попыталась ускользнуть от него, но Дэниел взял ее на руки и, поднявшись с кровати, понес в типографию, где около станка на тюфяке уже была постелена его холостяцкая постель.

Вспоминая позже ту ночь, Джорджина с трудом верила в то, что Дэниел вытворял с ней. Таких вещей ни один мужчина не делает с женщиной. По крайней мере джентльмен с леди. А она не только не протестовала, но всячески поощряла его и получила небывалое удовольствие.

Они были так поглощены любовными играми, что далеко не сразу обратили внимание на глухое ворчание Макса. А потом Дэниел чмокнул Джорджину в лоб и шепнул:

— Я сейчас, дорогая. Не дай нашему ложу остыть до моего возвращения.

И она только лениво проводила его глазами. Даже когда увидела, что он надевает портупею и вооружается, она не обеспокоилась. Дэниел не торопился, и это вселяло в нее умиротворение. Обернувшись простыней, она села на постели и смотрела ему вслед. Вспомнив, что на ней только чулки и подвязки, она усмехнулась. Точь-в-точь как продажные женщины, которые так нравятся Пекосу Мартину.

Дэниел приказал Максу замолчать и пересек кабинет, подойдя к двери. Джорджина поднялась и перебежала босыми ногами по комнате. Вокруг было тихо. За окном стояла обычная летняя ночь. Ничто не предвещало приближения опасности. А тлеющие янтарные угли в печке действовали даже успокаивающе.

Она видела, как Дэниел отворил дверь и выглянул в коридор. И лишь когда до ее слуха донеслись с улицы крадущиеся шаги, она окончательно очнулась, стряхнув с себя сонную истому. На голой спине Дэниела стали перекатываться мощные мускулы, но он вдруг показался ей таким же беззащитным, как и она сама. Кто это ходит там внизу? Куда они идут? А если они вооружены?

Но молиться было уже поздно. Джорджина понимала, что от нее ничего не зависит. Она могла лишь стоять на пороге, прислушиваясь к шагам снизу, ждать и гадать, чем все это закончится. У Дэниела на портупее висели оба его револьвера, а в руках была винтовка. Джорджина нащупала в ящике с инструментами короткий ломик. Это все, что у них было. Да еще Макс.

Ей казалось, что оружия у них недостаточно, но на самом деле им не потребовалось и этого.

Когда шаги стали приближаться, Дэниел протянул руку к веревке, которую он вечером повесил около двери. Джорджина широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как он развязывает на ней узел. Вот она с шелестом исчезла где-то под потолком, а спустя несколько мгновений внизу раздался глухой удар, громкий всплеск и затем по земле покатилось жестяное ведро. Кто-то взревел от ярости, и после этого дом наполнила отчаянная брань.

Неизвестные мгновенно ретировались тем же путем, каким пришли. Дэниел обернулся, увидел Джорджину и виновато улыбнулся:

— Сначала хотел остановиться на кипящем масле, но потом отказался от этой идеи. Пришлось бы всю ночь дежурить у ведра и подогревать его.

Взяв винтовку наперевес, он снова выглянул в коридор. Никто больше не сунулся. Зато с улицы еще какое-то время доносились проклятия. Кто-то кому-то приказывал вернуться, а те отказывались. Вскоре все стихло.

Дэниел закрыл дверь на засов. Когда он вернулся к жене, она все еще стояла на пороге типографии, обернутая простыней, и смотрела на него ничего не понимающим взглядом. Простыня съехала с одного плеча, обнажив грудь.