Дудочка крысолова - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 41

Но то, чего она хотела добиться, у нее получилось: узлы ослабли. Извиваясь, как гусеница, она принялась выкручиваться, выдираться из рубашки с таким ощущением, будто вылезает из собственной кожи. Тело, которым она всегда гордилась – легкое, гибкое тело со всеми положенными женскими изгибами, с тонкой талией и красивыми, плавными бедрами, – вдруг стало ее врагом: оно не хотело освобождаться, оно мешало ей.

– Чтоб… ты… сдох… – сквозь зубы шипела Алька.

Капли пота стекали по ее шее, от ковра, в который она уткнулась носом, разило пылью.

– Привязал… меня… к мебели… сволочь!

Внезапно Алька почувствовала, что веревка поддалась, и в ту же секунду ей почудились шаги за дверью. В ужасе от того, что убийца вот-вот войдет и обнаружит ее в этой унизительной позе, она рванулась изо всех сил – и ощутила, что натяжение ее пут ослабло. Сперва ей удалось освободить руки, а затем, перевалившись на спину и изогнувшись так, что хрустнули кости, она стащила веревку, опутывавшую ноги.

«Господи, получилось!»

Но времени лежать и приходить в себя у нее не было. Она поползла по ковру, стремясь отдалиться как можно дальше от кушетки, словно та была хищным зверем и могла броситься на нее, потом поднялась и, шатаясь, остановилась возле стены. Теперь она хорошо видела в темноте. В висках пульсировало, бока ныли так, словно она и в самом деле содрала с них кожу, ноги от слабости подгибались, и Алька съехала вниз, хотя в таком положении чувствовала себя более уязвимой.

«Только бы он не пришел сейчас…»

Тело ее ныло и просило о пощаде, но мысли, когда их не затуманивал панический страх, были ясными. Алька, пошатываясь, пошла вдоль стены, с усилием отгибая ковры в надежде обнаружить за ними окна.

«Окно… Хоть одно окно! Здесь не может не быть окон!»

Окно и в самом деле обнаружилось за очередным ковром – длинный узкий прямоугольник, заколоченный изнутри досками. В отчаянном бешенстве Алька попыталась отодрать крайнюю, подцепив ее сбоку, но доски были приколочены крепко. До крови ободрав пальцы, она оставила свои попытки и огляделась в поисках того, что могло бы помочь ей выбраться отсюда. Взгляд ее упал на стул, на котором сидел убийца, но прежде, чем она успела подумать, как его можно использовать, за дверью послышались шаги – на этот раз настоящие, а не подсказанные ее воображением.

Гитарист, вошедший в комнату, протянул руку к выключателю, но, еще не успев нажать на него, почуял, что в комнате что-то изменилось. Он не очень хорошо видел в темноте, тем более что шагнул в полумрак из ярко освещенного коридора, но у него было звериное чутье на опасность. Поэтому он успел отдернуть руку от выключателя и отскочить в сторону в тот самый миг, когда Алька с яростным воплем обрушила стул на то место, где он стоял секунду назад.

От изумления он выронил ножницы, которые принес с собой специально, чтобы срезать с нее одежду. Мерзкая крыса! Как ей это удалось?! От следующего удара, нанесенного более точно, он не смог увернуться, и ножка стула вскользь проехалась по его плечу. Он отшатнулся, не удержался на ногах и упал на пол.

«Добить его! Добить!» Подчиняясь крику паники, Алька сделала ошибку: подскочила слишком близко, чтобы нанести удар наверняка. В следующий момент ее ударили в кость под коленкой, и, закричав от боли, она свалилась, как подкошенная, выпустив стул.

Гитарист с ловкостью акробата извернулся и прыгнул на нее сверху. Влажные руки сомкнулись на ее горле и сжали его с такой силой, что Алька поняла: еще чуть-чуть, и он сломает ей шею. В глазах помутилось, и такая же муть ударила в голову, заволокла, забила мозг черной ватой. Она ощутила себя куклой. Кукле сломают шею и распотрошат, выкинут старое тряпье, которым она была нафарширована, и вложат новое, а затем зашьют грубым швом. Смутно казалось, что так неправильно, но эта мысль, да и все прочие, уже проваливалась куда-то, улетала в длинный темный колодец, в который вот-вот должна была свалиться и сама Алька.

Упасть в него ей мешало только одно – холод под рукой. Собрав остатки сознания, кукольной, тряпичной, непослушной рукой Алька нащупала что-то длинное на ковре. Острое. Железное.

Пальцы не хотели сжиматься вокруг этого предмета, но в конце концов ей удалось обхватить его, и с ощущением, что она все делает ужасающе, невероятно медленно, Алька подняла руку и ударила душащего ее парня в бок.

От визга, раздавшегося над ней, она выронила ножницы. Отпустив ее горло, Гитарист зажал двумя руками рану и повалился на бок, визжа так пронзительно, что у нее заложило уши. Она поползла к двери, за которой горел свет, к спасительной двери, которую можно было захлопнуть за собой, оставив визжащее чудовище в ковровой клетке. Ей оставалось доползти совсем немного, и она вскочила на трясущиеся и подгибающиеся ноги, как будто они были не настоящие, а кукольные – тряпичные мешочки, из которых высыпали наполнитель и вынули железный стержень. Она даже успела сделать несколько шагов по ковру, засасывающему ее, словно песок.

Он навалился на нее сзади в тот момент, когда она вцепилась в косяк. Алька заорала изо всех сил, но ее стащили вниз, заломили руки за спину и, пыхтя, обмотали их чем-то – кажется, той самой веревкой, от которой она так отчаянно избавлялась. Она продолжала кричать и брыкаться, но сунутый в рот кляп заставил ее замолчать. Что-то прижало к полу ее волосы, и, скосив глаза, Алька убедилась, что убийца поставил на нее сверху стул – так, чтобы она лежала между его ножками. Теперь она не могла повернуть голову – острая боль мешала ей.

Мимо нее прошли ноги в полосатых черно-серых носках – эти дурацкие полоски так прочно засели у нее в голове, как будто от них зависела ее жизнь. Он даже не стал закрывать за собой дверь, и Алька видела угол коридора, стыки плинтуса и край деревянного прямоугольника с какой-то изогнутой железной палочкой сверху – она никак не могла понять, что это за штуковина. Отчего-то ей показалось, что это очень важно – понять, что же у него в коридоре; что это за странная вещь, назначение которой ей не удается определить. Алька повернула голову совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы она увидела недостающую деталь, сказавшую ей о том, что же за предмет находится перед ее глазами.

Это была мышеловка. И Алька ни на секунду не усомнилась в том, что в ней есть пойманная мышь.

* * *

Когда все стали расходиться, Сергей поймал Илюшина за рукав рубашки.

– На пару слов, Макар…

Почти силком он вытащил его за собой в коридор, довел до стрельчатого окна, взглянув с раздражением на стоящие рядом две статуи обнаженных женщин – все-таки этот театр с декорациями его изрядно достал. «Статуи… Бредовая идея! Здесь-то они зачем, в административном корпусе?!» В руках правой статуи был наклоненный кувшин, исчерченный какими-то символами, а левая придерживала сосуд, похожий на ночную вазу.

– Товарищи, вы сами себя задерживаете… – бодро начал Макар с интонациями Жванецкого, но Бабкин перебил его: