Перст судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 21

— Но вы не уедете отсюда слишком скоро? — Девушка послушно поднялась.

— Думаю, мы останемся здесь до самой весны.

Ее лицо озарилось радостью, и священник отметил, что его собеседница весьма хороша собой.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты происходишь из знатного рода, — проницательно заметил он.

— Это так, святой отец, — просто ответила девушка.

— Лузикка! — заорал вдруг выскочивший из ближайшего дома подросток. — За смертью тебя посылать! Вода концилась в Волхове, цьто ли?

— Меня зовут. — Девушка оглянулась.

— Ты живешь в этом доме?

— Да. Мой хозяин, Велем, — сын здешнего военного вождя.

— Это хорошо. Мы, как я понял, тоже найдем приют в доме военного вождя. Твой хозяин — тот, что нас привел? Дуброн… или как-то так.

— Нет, Доброня — старший его сын, а мой хозяин — средний. Его сейчас нет в Ладоге. Мне и правда нужно идти, святой отец. Но я непременно найду вас, как только буду свободна. Я так благодарна Господу, что он привел вас сюда!

Девушка схватила пустое ведро и побежала к берегу реки. Уже пройдя вслед за дружиной Хрёрека к двери предназначенного для них дома, отец Брендан обернулся. Бывшая монахиня шла к соседнему строению, неся два ведра воды на концах изогнутой деревяшки, перекинутой через плечо. Но и под этой ношей ее походка казалась летящей — так воодушевила и обрадовала ее эта встреча. Даже если он всего лишь облегчит ее душу от грехов, накопившихся за несколько лет жизни среди варваров, в стране, где нет ни одной церкви, это будет оправданием проделанного им далекого пути. А к тому же она может знать что-нибудь о…

Осененный новой мыслью, отец Брендан обернулся. Но девушки уже не было видно.

Как ее назвали? Лусе… ка… Лусика? Какое-то варварское имя, наверное, совсем не то, которое она носила изначально.

Хрёрек тем временем устраивался со своими людьми на гостином дворе, недавно освобожденном дружиной Вестмара, который успел отпраздновать новоселье. Дом оказался отличный: просторный, обжитой и чистый, скамьи в порядке, подгнившие доски пола в задней части заменены новыми, даже старая зола из печи вычищена. Такой же порядок царил и на гульбище, а также в сенях, предназначенных для хранения привезенного и закупленного товара, но вот туда данам пока было совершенно нечего положить. В теплое время они просто спали бы там, избегая тесноты, но зимние холода такой роскоши не позволяли.

— Здесь до вас один торговый со своими фелагами жил, — рассказывал Домагость, помогавший устраиваться и показывавший, где что. — Они тут и подконопатили что надо, и подправили. На днях только съехали, как построили себе свой дом.

— Признаться, и я бы не прочь построить для себя и своих людей дом, — ответил Хрёрек. — До весны мне уже не удастся уехать, и я не хотел бы обременять тебя.

— Это я сам решить не могу. — Домагость с сомнением покачал головой. — Надо людей собирать! Столы накрыть, дары поднести, чтобы уважение показать, поговорить, рассказать, кто ты есть, откуда и чего ищешь. Если людям понравится, тогда докончание скрепим. Ты проси, что нужно, а мы дадим, что сможем. Так у нас ведется.

— Я надеюсь, что родство с Оддом сыном Свейна послужит к моей пользе. Что же касается пира, то я готов оказать вашей округе и ее знатнейшим людям всяческое уважение. У меня нет с собой припасов, зато есть немного серебра. Я подарю тебе серебряную чашу ирландской работы, если ты позаботишься об устройстве пира.

На это Домагость согласился, и на свет явилась чаша. Была она не велика, но тонкой работы, с удивительными узорами в виде тройных свитеней с точкой-глазком посередине. Ложечка, которую Милорада кликнула, чтобы поручить вычистить подарок, вскрикнула при виде чаши, схватила ее и дрожащей рукой поднесла к глазам. Провела пальцами по завиткам узора, прижала к груди, засмеялась, а потом бросила на хозяйку взгляд, будто хотела спросить, откуда это чудо взялось, но не смела.

— Что, понравилось? — Милорада улыбнулась, заметив ее волнение. Ложечка всегда была так невозмутима, молчалива и нелюбопытна, что никто никогда не знал, что ей нравится, а что нет. За три с половиной года она выучилась хорошо понимать по-словенски, но сама говорила так мало, как только было возможно. — Да, работа хорошая, редкая. Варяжский князь отцу преподнес. Вычисти бережно, отцу на стол вечером поставим.

Ложечка ушла с чашей, а Милорада принялась готовиться к пиру. Скота у воеводы хватало, но хлеб они сами покупали, и теперь, при этаком наплыве гостей, выходило, что припасов только до Ладиного дня хватит. Пройдет Корочун — надо будет по санному пути снаряжать обоз еще хлеба везти.

На следующий день отец Брендан заметил, что вчерашняя девушка стоит на берегу реки возле мыса. Никакого дела у нее явно не было, и он догадался, что она ждет его. Выглянув из дверей, он знаком пригласил ее зайти и провел на гульбище. Здесь было холодно, хотя и теплее, чем снаружи, зато никто из посторонних не мог их видеть.

— Теперь я готов уделить тебе время, дочь моя, — сказал он. — А когда мы закончим с исповедью, я, возможно, задам тебе несколько вопросов.

Но задавать вопросы ему почти не пришлось. Еще в начале исповеди девушка сказала ему все, что он хотел знать. Отец Брендан с удовольствием отпустил ей грехи, неизбежные при жизни среди варваров, и простился с ней со словами утешения:

— Ты убедишься, дочь моя, что Господь никогда не забывает о преданных ему. Уже в ближайшие дни ты услышишь вести, которые круто изменят твою судьбу, и, я надеюсь, к лучшему.

— О, спасибо тебе, святой отец! — Девушка смотрела на него светло-карими глазами, полными слез облегчения и благодарности.

Не верить ему она не могла — ведь священники и монахи Эринна были полноправными наследниками древних друидов, святые Эринна предсказывали будущее, а предсказывающий будущее под влиянием «озарения светом» тем самым его и создает. Именно поэтому все короли и знатные люди Эринна так ценят добрые пророчества и так опасаются дурных.

— Ступай, дочь моя, и да благословит тебя святой Колум Киле! — Отец Брендан отпустил ее и глядел ей вслед, улыбаясь и радуясь Господнему милосердию.

Он не был святым и не брал на себя так много, но этой деве он мог довольно точно предсказать судьбу. И он никому не рассказал об этом разговоре, предоставив делу идти своим чередом.

Через день Домагость созвал ладожских старейшин и прочих достойных мужей на гостиный двор, где варяжский князь Хрёрек устраивал для них пир. Народ собирался охотно: все уже знали, что прибыл знатный родич князя Ольга, которого здесь хорошо помнили. К тому же среди женщин пронесся слух, что молодой князь Акун приехал не просто так, а за невестой. Кивали тайком на Велемилу. Благодаря браку его средней дочери с киевским князем Домагость в последние годы считался первым среди ладожских нарочитых мужей, а к тому же со стороны матери Велемила принадлежала к старшему роду — Любошичам. Все это делало ее подходящей и выгодной невестой для любого князя, хоть словенского, хоть варяжского. Селянина «стая» обсуждала это с не меньшим жаром и увлечением, чем девки, но Стейн даже слушать не хотел. И какой тролль понес их всех в Валаборг? Не ездили бы, и сидел бы Хрёрек со своим сыночком там до самой весны, никто бы о них и не узнал. Авось бы за зиму их мертвецы съели!