Сапфиры Айседоры Дункан - читать онлайн книгу. Автор: Алина Егорова cтр.№ 39

– Оксанушка наша очень похожа на Айседору Дункан. Ну, просто копия!

– Да, похожа, – согласились с ней. – Такая же красавица!

Тетя Лера любила танцы. Особенно ей нравился стиль, придуманный Айседорой Дункан. Она очень хотела, чтобы ее племянница занималась танцами, но та не проявила к ним ни малейшего интереса.

Оксане было тогда тринадцать лет, и она не знала, кто такая Айседора Дункан, с которой ее сравнивают. Девочка пошла в библиотеку, чтобы найти что-нибудь об Айседоре.

Первое, на что обратила внимание Оксана, была внешность танцовщицы. Мягкие приятные черты, большие глаза, чувственные губы, высоко поднятая голова с собранными наверху волосами – женщина была красива.

Характер Дункан девочку поразил. Она была ни на кого не похожей, яркой, задорной, своевольной. В танце Айседора совершила настоящую революцию, дерзко нарушая консервативные правила классического балета. Она спустилась с высоты балетных пуантов и встала на всю ступню, носила античные туники, которые демонстрировали ее тело, что по тем временам было нонсенсом.

Чем больше Оксана читала про Дункан, тем больше восхищалась ею и находила в ней много общего с собой. Не зря тетя Лера и ее подруги считают их похожими. Особенно Оксане понравилась то, что Айседора бросила школу потому, что считала ее совершенно не нужной и бесполезной. Оксана тоже не любила школу. В ней было скучно, там никто не видел ее уникальность, напротив, считали ее самой обыкновенной, средненькой ученицей. Душа Оксаны протестовала: как это так? Почему кого-то хвалят, а ее нет? Ведь она самая-самая! Ну и что, что ошибки в диктанте и задача не решена. Разве это самое важное в жизни? Она сама по себе лучшая, только потому, что она такой родилась!

Уроки в школе утомляли, они порой длились бесконечно. Хотелось встать из-за парты и уйти гулять. Невыносимо, просто невыносимо сидеть на одном месте пятый час подряд. И главное, ради чего? Оксана не понимала, зачем ей эта физика с алгеброй и литературой. Читать она любила, но только то, что ей самой нравилось, а не то, что изучали по программе. Физику она не понимала, история казалась мрачной, биологию вела злобная, противная учительница, и поэтому ее предмет вызывал отвращение.

– Учеба, как и все, должно приносить удовольствие, и тогда от нее будет толк, – говорила она тете Лере, оправдывая свои тройки. – Дункан, между прочим, разработала систему обучения, которая не требовала изнурительной подготовки. Она сама признавалась, что не способна на это.

Тетя с ней соглашалась, она всегда соглашалась с племянницей и никогда ее не ругала.

Основной пик увлечения Айседорой пришелся на четырнадцать лет. Оксана делала такую же прическу, носила тунику и красный шарф; дома ходила босиком, хоть ей это и не нравилось. Оксане непременно нужно было, чтобы ее уникальность заметили окружающие. Шарф она не снимала никогда, даже на уроках. Учителям это не нравилось, особенно злилась биологичка, но девочке удалось отстоять свое право на самовыражение. «Хоть пиво в раздевалке не пьет», – философски заметила завуч и велела оставить ее в покое. Для Оксаны официальное разрешение носить шарф сыграло злую шутку – раньше она была героиней школы и гонения привлекали внимание к ее персоне, а когда конфликт был исчерпан, ажиотаж пропал. Нужно было как-то поддерживать марку, и она стала вести себя вызывающе: могла выйти из класса посреди урока или рассмеяться вслух, сидеть на стуле с ногами, задавать неприличные вопросы учителям. Ей очень хотелось внимания, и она его получала, но опять ненадолго. Для того чтобы постоянно выделяться из толпы, одного только нарушения дисциплины оказалось недостаточно. Оксана это вскоре поняла. Она захотела иметь не только внешнее сходство с танцовщицей, но и внутреннее, и для этого Оксана пыталась копировать ее характер. Выходило плохо. Свой характер уже был, и меняться он не желал. К тому же это оказалось очень неудобно – перестроиться внутренне. Она хотела, как и Дункан, создать что-то свое. Это должно было быть чем-то прекрасным и не требующим особого труда. Школа танцев отпадала, а ничего другого на ум не приходило. Впрочем, времени подумать еще хватало – до окончания школы оставалось три года.

С возрастом желание подражать пропало, а вот стать яркой личностью, как Айседора, укоренилось еще больше. Подошла пора определяться с профессией. Мама, как обычно, в этом не участвовала – она переживала очередной роман с турком. Зато активизировались тетушки. Они болели за нее, как за родную дочь. Хлопотали по поводу подготовительных курсов, нанимали репетиторов, да только все напрасно – Оксана не собиралась поступать никуда. Она на троечки окончила школу, в причудливом белом платье с красным газовым шарфом отгуляла выпускной и погрузилась в безделье.

– Хочу на Кипр! – капризно сложила она губки в ответ на напоминание о вступительных экзаменах.

Добродушная тетя Лера согласилась – девочка устала, ей нужно отдохнуть. Тетя Рита настаивала на поступлении в институт. Сторговались на вечернем обучении и поездке в Хорватию. Как ей завидовала Настя! Той приходилось работать, чтобы насобирать на подготовительные курсы. «Вот ненормальная, – думала о ней Оксана, – дался ей этот институт!»

Загорелая и веселая, она вернулась с Адриатики, ни о каких экзаменах и думать не желала. Оксана надеялась, что тетки от нее отстанут, но те жужжали, как пчелы. Пришлось подавать документы, как и обещала. Она принесла свой троечный аттестат в университет на журналистику, где ей сразу сказали, что шансов поступить крайне мало, но ее это ничуть не опечалило. Оксана сдавала экзамены, не особо беспокоясь о результате – к ним она не готовилась. Получив все тройки, она, конечно же, не прошла по конкурсу. С такими результатами даже в Северо-Западный заочный институт, где был самый низкий проходной балл, не взяли. Проворная тетя Маша все устроила. Она нашла, куда пристроить чадо – в областной педагогический, на факультет коррекционной педагогики. Только за учебу нужно было платить, но и тут тетушки не подвели, сбросились ради будущего единственной племянницы.

Всю осень и начало зимы ходила Оксана на лекции. Коррекционная педагогика отнюдь не была ее мечтой, но бросить учебу было бы свинством. Впрочем, после первой сессии ее отчислили за неуспеваемость. Тетушки угомонились – они сделали все, что было в их силах, но учиться за племянницу не могли. Они вообще прекратили ее опекать, но деньги давать продолжали – не чужая ведь. Только тетя Лера иногда вздыхала:

– Кем же ты будешь, Оксанушка?

– Я буду звездой, – серьезно ответила та.

– Да разве ж это профессия?

– Это единственная профессия, достойная меня. Ты же сама мне все время говорила, что я лучшая и избранная, сама сравнивала меня с Айседорой Дункан и уверяла, что меня ждет большой успех.

– Да, да, да. Я так говорила, – подтвердила она. И уже совсем тихо добавила: – Видимо, я ошибалась, деточка.

Следующие полгода после отчисления из института Оксана «искала себя», а потом с таким же успехом «искала работу». Ничего ей не нравилось, ни к чему не лежала ее тонкая душа, хотелось чего-то творческого, воздушного, звездного. Работать бы в рекламе престижных курортов, улыбаясь с плакатов с коктейлем под пальмой. Или можно вести на радио популярную передачу, вещая томным голосом о том о сем. Но, увы, это недостижимо.