Пылкие мечты - читать онлайн книгу. Автор: Мэй Макголдрик cтр.№ 24

Уолтер не знал, как утешить Эмму.

— Уолтер, он лишит меня наследства, — всхлипнула Эмма, склонив голову ему на плечо. — Что тогда со мной будет?

Если ничего не случится, то скоро они будут в Сток-он-Тренте. Так ответил Дэвид, когда Гвинет спросила его об этом, — слишком ухабистый отрезок дороги вынудил ее отложить в сторону свой дневник. Как она уверяла себя, это послужило поводом для того, чтобы завязать с ним разговор.

Гвинет могла признаться себе — Дэвид заставляет ее нервничать. Их близость, вызванная теснотой кареты, не могла не действовать на нее. Кроме того, еще слишком живы воспоминания о поцелуе прошлой ночью — это тоже не облегчало ее положения. Гвинет боролась со своим смятением, и ей было совсем нелегко притворяться, будто ей безразлично его присутствие.

Разговаривать с Дэвидом о чем-нибудь в дороге Гвинет не собиралась. Когда Дэвид бодрствовал, она притворялась спящей. Когда он дремал, она заставляла себя смотреть на мелькавшие в окне сельские просторы, все время борясь с желанием посмотреть на него. Когда же они оба просыпались, Гвинет раскрывала свой дневник и сосредоточенно принималась писать. Конечно, она ни на миг не сомневалась в том, что все написанное ею в карете сплошная чушь, однако это занятие позволяло ей делать вид, будто она ужасно занята, что препятствовало их общению. Она знала, что это из-за нее их обед прошел в напряженном молчании, но ничего не могла с этим поделать.

Дэвид тоже ничего не предпринимал, чтобы облегчить ее положение. Сегодня он уже не один раз делал ей замечания. А в один из томительных периодов молчания, когда Гвинет пыталась с головой погрузиться в работу, она обнаружила, что он подсматривает за ней, точно так же как он делал это теперь. Из-за этого у нее внутри разгорался непонятный жар, звенело в ушах и по всему телу бегали мурашки.

— Как ты думаешь, в гостинице Сток-он-Трента нам удастся принять ванну? — спросил он.

Воображаемая картина была слишком соблазнительна, а потому Гвинет решила не отвечать на его вопрос.

— Может, у них найдется ванна.., гм-гм.., из китайского фарфора?

Она украдкой бросила на него взгляд, но ничего не ответила. Гвинет очень сомневалась, что керамические мастерские мистера Веджвуда изготавливают ванны для купания.

— Если у них нет ничего, то я просто искупаюсь в Тренте, чтобы смыть с себя всю грязь. А как ты — не хочешь составить мне компанию?

Он сидел, вытянув длинные ноги между сиденьями. Было тепло, и несколько раньше, в полдень, Дэвид снял куртку и закатал рукава рубашки, обнажив мускулистые руки, что свидетельствовало о роде его не столь давних занятий. Однако за время их двухдневной поездки он ни разу не побрился.

Ей было интересно, намерен ли он взять отдельный номер. Он обязан, решила Гвинет и вдруг почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Чтобы скрыть смущение, она, повернувшись к окну, стала смотреть на проплывающий за окном кареты пейзаж. Гвинет предположила, что они уже подъезжают к Сток-он-Тренту.

— Как ты считаешь, одобрит ли твой обожатель тот факт, что мы вдвоем поселимся в одном номере?

Гвинет бросила на него сердитый взгляд. По его лицу скользнуло плутоватое выражение, если это ей не показалось. Вздохнув, она снова уставилась в свой дневник.

— Меня совсем не волнуют чувства, которые он испытывает к тебе. Но что касается его отношения ко мне, то, когда я объясню ему обстоятельства прошлой ночи, уверен, он войдет в мое положение, а также поймет, что я просто не мог изменить хоть что-нибудь.

— Да, а как же предстоящая ночь и завтра? Как ты собираешься объяснить ему совместное пребывание со мной в одном номере на протяжении всей поездки?

Ее мозг упорно и настойчиво доказывал не правильность и даже непристойность такого рода допущений, но все ее тело восставало против них. Сознание против страсти. «Боже мой, — подумала Гвинет, — я становлюсь ходячим философским доказательством на двух ногах». К счастью, она еще могла подавлять свой телесный голод — пока могла.

— Кстати, прошлой ночью я обнаружил, что пол чертовски твердый, чтобы спать на нем.

— Дэвид, тебе следует подумать над тем, что нам с тобой просто неприлично.., ни тебе, ни мне.., вот так путешествовать.

— А ты разве думала о приличиях, когда замышляла побег?

— Это разные вещи.

Он покачал головой:

— После того, что ты попыталась выкинуть прошлой ночью — убежать через окно, — ты не оставила мне выбора. Теперь я не спущу с тебя глаз.

— Ты же не мой опекун, Дэвид.

Дэвид с самодовольным видом скрестил руки на груди:

— Скажи, разве я могу оставить тебя одну и тем самым погубить свое будущее, Гвинет? Из-за тебя, только из-за тебя я вынужден быть все время начеку.

С целью продемонстрировать свое умственное превосходство Гвинет захотелось тут же оспорить этот довод. Но вместе с тем она понимала — в этом нет никакого проку. У Дэвида был решительный вид человека, выполняющего свой долг. Однако Гвинет никак не могла взять в толк, откуда вдруг у Дэвида возникло такое повышенное чувство долга.

— И ты по-прежнему не скажешь мне, как ты собиралась объяснить все это своему обожателю?

— Никаких объяснений и не потребуется. Я не дам ни малейшего повода для них. — Она захлопнула дневник и прижала его к груди. — Он обязательно все поймет, учитывая то несчастливое стечение обстоятельств, в котором я оказалась.

— Конечно, он очень смышленый парень. Таковы все трусы.

Нет, она не позволит над собой насмехаться!

— И видимо, к тому же наивный, раз считает, что после стольких дней, проведенных со мной, между нами ничего не произошло.

— Ничего, — уверенно произнесла она. — И ничего в будущем.

Взгляд голубых глаз Дэвида остановился на ее губах, и Гвинет вновь охватило волнение. Если бы только она могла справиться с оставшейся еще с детских лет влюбленностью и видеть в Дэвиде только нахального грубияна, которого он пытался теперь изображать, насколько ей стало бы легче.

— Я буду отрицать все, что ты пожелаешь ему сказать. Я сумею доказать, что все это не правда.

— Джентльмен решит, несомненно, что я просто пренебрег твоей благосклонностью.

Он придвинул к ней ногу и толкнул ее колено.

— Если твои поцелуи — это демонстрация отвращения ко мне, то ты проделала большую работу, чтобы одурачить меня.

Гвинет каждый день могла сочинять по несколько страниц своих рассказов, но правдоподобно соврать сейчас у нее не выходило, и это тогда, когда ей следовало призвать на помощь всю свою сообразительность. Куда подевались ее хваленые бойкость и колкость в манере вести беседу? Ее тело, ее глаза и сердце, а теперь даже и язык — все изменило ей. Гвинет отодвинулась, прижав колени к дверцам кареты. Она открыла дневник и сосредоточилась на словах, написанных ею сегодня.