Шарады любви - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Фэйзер cтр.№ 24

Наклонившись, граф одним рывком распахнул дверь люка и грубо втолкнул девушку на верхнюю площадку лестницы.

— Ради Бога, скорее! Сейчас нахлынет следующая волна!

Даниэль буквально скатилась вниз по ступенькам. Ей вслед раздался звук захлопнувшейся дверцы. Бедняжка не помнила, как снова очутилась в каюте. Опустившись на пол, она дотянулась до ночного горшка и, наклонившись, поделилась с ним частью холодного ужина, съеденного четверть часа назад…

К тому времени, когда граф вернулся наконец с палубы, Даниэль уже отдала горшку не только ужин, но также съеденный днем обед и утренний завтрак. Сама же девушка лежала на полу, насквозь промокшая и дрожащая, в обнимку со своим новым жестяным приятелем.

Линтон пару секунд помедлил перед дверью каюты Даниэль, затем пробормотал себе под нос какое-то ругательство и вошел. Девушка по-прежнему обнимала ночной горшок, сидя на полу. Граф сделал полшага вперед и попытался его отнять. Но Даниэль решительно воспротивилась этому и еще крепче вцепилась обеими руками в жестянку.

— Ради Бога, детка, отдайте мне его! — почти взмолился граф. — Там уже полно…

Воспользовавшись маленькой паузой между приступами рвоты, Линтон выхватил у Даниэль горшок и, открыв иллюминатор, выплеснул содержимое за борт, благо что каюта находилась не с подветренной стороны. Девушка вновь потянулась за горшком, умоляюще глядя на графа. Тот покорно отдал его. Затем принялся молча стаскивать с Даниэль мокрую одежду. Та начала было сопротивляться, бормоча какие-то бессвязные протесты, но Линтон совершенно вышел из терпения и заорал:

— Прекратите же, наконец! Или вам не поздоровится!

Его тон был таким грозным, что Даниэль сдалась. К тому же у нее начался новый приступ морской болезни. Линтон положил девушку на койку, снял с нее остатки мокрой одежды и, как куколку, завернул в лежавшую поверх матраца подстилку. Знаком бедняжка вновь потребовала себе ночной горшок, хотя казалось, что выжать еще хоть каплю из вконец опустошенного желудка уже нельзя.

Тем не менее, граф выполнил ее безмолвную просьбу и вышел из каюты. Через несколько минут он, однако, вновь вернулся с закрытым плетеной крышкой кувшином воды и бутылкой бренди. Намочив в кувшине край полотенца, Линтон вытер им лицо девушки. Затем поднес к ее губам горлышко бутылки. Даниэль сделала глоток и закашлялась: крепкий напиток огнем обжигал горло. Не дав девушке опомниться, граф заставил ее сделать еще глоток, и еще один — до тех пор, пока снадобье не начало действовать.

Судно продолжало раскачиваться, но уже не так сильно, как раньше. Глаза Даниэль сами собой закрылись, рука, сжимавшая ночной горшок, ослабела. Решив, что его подопечная, по всей вероятности, спокойно проспит до конца шторма, Линтон пошел к себе, чтобы поискать какую-нибудь сухую одежду для девушки, а потом поспать самому…

…Открыв глаза, Даниэль зажмурилась от ярких лучей проникавшего через иллюминатор солнца. Душу сразу наполнило чудесное ощущение покоя, только почему-то неприятно горела кожа. Некоторое время девушка лежала неподвижно, силясь понять причину этого странного ощущения. Но через минуту Даниэль догадалась, что виной тому была грубая подстилка, в которую она была завернута голышом. Припомнив некоторые детали ночных событий, девушка почувствовала, что не только лицо, но и все ее тело покрывается краской стыда.

Она приподнялась на постели и с трудом освободилась от свернутой в виде кокона подстилки. Окинув взглядом каюту, Даниэль заметила, что мокрая одежда куда-то исчезла. Девушка сползла с койки и осторожно шагнула по направлению к иллюминатору. Случайно взглянув на свои ноги, Даниэль с ужасом обнаружила, что они покрыты какими-то пятнами. В этот момент в коридоре раздались чьи-то шаги. Девушка поспешно бросилась назад к кровати и прикрылась подстилкой.

Дверь открылась, и на пороге появился граф Линтон. Выглядел он отменно. Как и всегда. Лицо было свежим, только что умытым, щеки и подбородок — чисто выбритыми, глаза блестели. На одежде не было ни пятнышка.

— Как вы себя чувствуете, детка? — приветствовал он Даниэль, развешивая на спинке стула ее новую одежду, которая оказалась куда приличнее прежней. Вставив затем в глаз монокль, граф подверг девушку тщательному придирчивому осмотру.

— Что-то непонятное происходит с моими ногами, — смущенно проговорила в ответ девушка.

— Этого надо было ожидать. Ничего страшного, скоро все пройдет. Просто вам надо поесть.

Даниэль глубоко вздохнула, высунула из-под подстилки обе ноги и с испугом спросила:

— Что с ними могло случиться?

— Это результат морской болезни. Вы пережили одну из самых скверных ее разновидностей, по крайней мере, из тех, с какими мне приходилось сталкиваться. Но сейчас больше нет причин для плохого самочувствия, с ногами вскоре тоже все будет в порядке. Кстати, сегодня ночью вы были не одиноки: в разной степени морская болезнь коснулась доброй половины команды.

— Но, уж конечно, не вас! — с чуть заметной досадой пробурчала Даниэль.

— Я действительно не подвержен морской болезни, — усмехнулся Линтон. — Но, поверьте, такие люди, как я, — редкость. А теперь умывайтесь и одевайтесь, вода в кувшине. Когда будете готовы, приходите в соседнюю каюту, и мы вместе позавтракаем.

Линтон слегка поклонился и, повернувшись, вышел. Даниэль с некоторым опасением сбросила с себя подстилку и, расстелив на столе, поставила туда же кувшин. Вода в нем оказалась довольно холодной, но девушка все же с наслаждением обмыла ею горевшее огнем тело, на котором уже начала образовываться соленая корка от высохших морских брызг и пота. Поначалу движения Даниэль были неуверенными и вялыми, однако постепенно руки и ноги обретали былую подвижность, и через несколько минут она уже занималась своим туалетом с обычной энергией…

…Даниэль робко постучалась в дверь соседней каюты.

— Войдите! — раздалось по-французски.

Каюта графа разительно отличалась от той, которую занимала девушка. На натертом до блеска полу лежал даже турецкий ковер, а большая широкая кровать с пологом не имела ничего общего с ее жалкой койкой. Линтон поднялся из-за уже накрытого к завтраку стола и сделал шаг навстречу Даниэль. Удрученный вид девушки и ее большие растерянные глаза вызвали мягкую улыбку на обычно бесстрастном лице графа.

— Бедный ребенок пережил трудные времена, — участливо сказал он. — Садитесь завтракать.

Это был отнюдь не французский завтрак. На столе отсутствовали легкие блюда — хлеб, булочки, джем, мед, кофе. При одном только виде огромной тарелки с копченой свиной грудинкой, взбитым яичным белком, свежайшей розовой ветчиной и кусками поджаренной мясной вырезки воспоминания Даниэль о неприятностях минувшей ночи мигом улетучились. Она села на предложенный графом стул с плюшевым сиденьем и жадным взглядом уставилась на все это изобилие яств.

— Что я мог бы вам предложить? — галантно спросил граф, садясь за стол напротив девушки.

— Абсолютно все. Разве что кроме мяса, — не менее учтиво ответила Даниэль, потянувшись за серебряным кофейником.