Вольный ветер или история одного менестреля - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Засецкая cтр.№ 39

— Эээ… — как-то нерешительно протянул он и, помедлив, отвязал от пояса мешочек, по размеру который был ненамного больше моего, — я думаю, тебе это пригодиться больше, чем мне.

Я в полном замешательстве взяла мешочек, развязала его и… достала оттуда лэру. Но какую! Старая, потёртая, она была великолепна; сделанная из эльфийского дерева кай'элен, она отливала синевой, под руками чувствовалось бархатное дерево. Маленькая и незаметная вязь древних рун защищала эту вещь от пагубного воздействия времени. Лёгкая и изящная она словно была сделана на мою руку, хотя этой лэре было как минимум несколько веков.

Я с благоговением провела рукой по струнам, знакомясь с ними, спрашивая разрешения касаться их. Те ответили лёгким воздушным и слегка ленивым звуком, словно просыпаясь от многолетнего сна и принимая меня.

— Спасибо, — прошептала я одними губами, поднимая глаза на эльфа. Тот же смотрел на меня с какой-то непонятной задумчивостью во взгляде.

— Не за что, — улыбнулся, наконец, он, — она действительно тебе подходит, и я рад, что угадал.

Честно, я уже не слушала. Я просто держала её в руках и наслаждалась ею, как хорошим вином, пытаясь запомнить эти ощущения. То же самое я чувствовала, когда впервые увидела сломанный меч. Те же самые ощущения. Лэра меня звала, просила сыграть, сбросить с неё молчаливое оцепенение. Я не стала противиться и, уже не обращая внимания ни на что, заиграла, сначала неуверенно, привыкая к характеру инструмента….

Мы выбираем каждый День и Час

Из тысячи Путей — свою Дорогу.

Мы презираем тех, кто не похож на нас,

И часто врём, произнося молитвы Богу.

Мы изменяем Судьбы Мира и людей

Своим дыханьем, взглядом, словом, жестом.

Мы растворяемся в мелодии Теней

И снова входим в Мир живым оркестром.

Мы знаем цену Слову и Мечте,

Мы Верим, когда нужно просто верить,

И голову врага приносим на Мече,

И открываем наглухо запаянные Двери.

Мы знаем чьё Предательство больней,

Читаем Души по глазам и лицам,

Мы умираем, прославляя очерёдность дней,

Гордясь всем тем, что удалось добиться.

Мы любим Мир, когда хотим Любви,

Раскрыв объятья доверяемся Природе,

И посвящая Одиночеству стихи,

Сбегаем от него, когда оно приходит.

Мы предпочтём на Хитрость не менять Друзей —

Прикрытая спина и сталь в руке важнее злата.

Могущество и Власть? Надеюсь, те, кто бегают за ней,

Прекрасно знают, какова расплата.

Простить? Понять? А, может быть, Забыть?

Как правильней ответить на Обиду?

Порою стоит просто Жить

И Ждать. Нет, не удара в спину.

Пусть в Лабиринте Жизненных Дорог,

Где каждый поворот может вести к Обрыву,

Закрыв глаза и делая последний Вдох,

Идём вперёд и расправляем Крылья.

Когда я закончила играть, то на душе стало легче, словно с неё упала какая-то тяжёлая ноша. Мы так и сидели в тишине и безмолвии — два одиночества, которых судьба по ошибке свела вместе. Говорят, что одинаковые люди отталкиваются, а противоположности притягиваются. Интересно, а что происходит, когда одновременно и совершенно разные и совершенно одинаковые. Хотя… нет. Мы не разные, но и не одинаковые. Мы похожи на отраженья друг друга, отраженья в зеркале судьбы. Наверное, именно поэтому наши отношения представляют собой постоянные перепады — из огня да в полымя.

Эльф ушёл, сказав, что принесёт поесть. Я осталась сидеть, было довольно прохладно. В голову лезли разные мысли, но главным был вопрос: «кто я есть?». Когда-то давно, целую жизнь назад я считала себя человеком. Пусть и не в полнее обычным. Потом я узнала, что являюсь самым, что ни на есть, идеальным воином. Я успела побывать ищейкой, менестрелем, наёмником. Почти для всех я молоденькая наивная девчонка, единицы считают меня опасным противником и врагом, немногие — другом. Но это всё не то….

Я пела ни раз о великих героях,

Об играх судьбы и изменчивом счастье,

О людях, рожденных и живших в неволи,

О страшных злодеях и прочих напастях.

Я пела ни раз об опасных сраженьях,

О небе высоком и звездах сверканье.

И их раскрывала я важность движенья,

И сущности мира несла пониманье.

Я пела ни раз просто так и без дела,

Все чувства других показав без опаски

Но сути своей я раскрыть не сумела…

Как жаль, но я так и не скинула маску.

Я пела, а по щекам катились непрошенные слёзы… я пела, а звериная тоска уходила в глубь сердца… я пела, а закатное небо окрашивалось в тёмные ночные тона… я пела, а на меня смотрели удивительные чёрные глаза, ставшие родными… я пела и не замечала, что за спиной стоит тот, кто за много лет впервые стал мне намного ближе, чем просто друг….

На следующий день я сидела на ступеньках и играла на лэре незамысловатый мотивчик, а детишки радостно хлопали в ладоши и смеялись, водя хороводы и играя в ручеёк.

— Так ты менестрель? — раздался удивлённый голос Шерта сзади. Я, не оборачиваясь и не прекращая играть, кивнула.

— Да!

— Тогда, ты не могла бы спеть на свадьбе?

— Конечно! Нет проблем!

— Правда?

— В чём вопрос? — повернулась я к нему, а руки всё ещё порхали по струнам, и подмигнула.

— Хм… — улыбка сползла с лица мужчины, сменившись задумчивостью.

— Что такое?

— На тебя посмотришь — дитё дитём, — сказал он, проходя во двор, — а глянешь в глаза — так человек, проживший целую жизнь, и довольно длинную.

— Ну, что я могу сказать, это всё из-за того, что я бывшая ищейка.

— Как? — уставился он на меня округлившимися глазами. Не удивляйтесь, просто в последнее время правила у ищеек ужесточились, и провинившихся убивают.

— Так.

— Но ведь же….

— Я из первого выпуска.

— Нооо… — поражённо протянул он.

Молодец!!!

Упс!

Вот тебе и Упс!! Надо же было так спалиться!

— Да, — вздохнула я, — мне уже далеко не двадцать.

— Угу, не двадцать, — насмешливо улыбнулся он, — раза этак в три больше! Первый отряд был создан шестьдесят лет назад!

— Не шестьдесят, а пятьдесят семь! — возмутилась я.

— Нууу… Да ты мне в матери годишься, а выглядишь так, будто моя дочь!

— Хм! — фыркнула я. — С некоторых пор я не совсем человек.

— И сколько же тебе лет?

— Да, мне тоже интересно! А то как-то я с тобой общаюсь, а возраста не знаю, — раздался сбоку ехидный комментарий, и к нам вышел Оверн.