Светорада Медовая - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 54

В какой-то миг с другой стороны детинца послышались крики, Стема с Нечаем поспешили туда и увидели, что кмети спускают вниз длинную лестницу. Сверху отстреливались, пока новый беглец не взобрался на стену. Это был Орм, но Стема даже не сразу узнал паренька. У того вся правая половина лица была в крови из-за глубокой раны на щеке, и сквозь рассеченное мясо белели зубы. Темная кровь текла по шее, измарала ворот стегача.

– Перевязать его надо, – обратился Нечай к ближайшей молодухе.

Но Орм стал просить, чтобы ему дали людей, говорил, что пойдет помогать Большому Коню. Потом, когда его все же усадили и стали промывать рану на лице, заплакал. Смотрел на Стемку и рассказывал, мешая перевязывающей его женщине:

– Они Скафти схватили, тролинные отродья! Коня под ним убили, Облако, а Скафти бился, и я бился подле него. Потом меня повалили, а он их разбросал и меня высвободил. Велел бежать, а его самого петлей поймали, как глухаря в силок.

Орм давился плачем и икал. Стема спросил:

– Что с Большим Конем?

– Отбиваются, – ответил парнишка. – Там не так, как тут, там осада. Асольв и другие отбрасывают их раз за разом. А в самой усадьбе уже конюшня занимается, лошади отца сгореть могут.

– Ты Свету там мою не приметил? – дрожащим от волнения голосом спросил Стемка.

И даже в сердце стало горячо, когда Орм утвердительно кивнул и тут же зашипел от боли – врачевательница стала стягивать края его раны. Стема переминался с ноги на ногу от нетерпения, не смея ей мешать.

– Там она, – смог наконец ответить Орм. – Я видел ее на валу за кольями тына. Из лука стреляет. Я по волосам ее узнал. Она хорошо у тебя разит стрелами, воевода.

У Стемы вдруг на глаза навернулись слезы. Светка жива, она у своих, под защитой и даже сражается. Маленькая капризная княжна, его жена, его дружочек, его стрелок светозарный. Он мог гордиться ею. Они – пара!

А потом пришла и другая оглушающая мысль. Пока они тут таятся за тыном и заборолами, усадьбу Большой Конь осаждают. Она может в любой миг пасть, она уже горит! А они отсиживаются в детинце, как медведи в берлоге.

– Мы должны помочь Большому Коню! – метнулся Стема к Нечаю.

У того опять стало подергиваться лицо.

– Должны. Вот знать бы только, разрази меня Перун молнией, как это сделать! У меня людей было два десятка, теперь поди и десятка уже не осталось. А эти, – он махнул на оборонявшихся ростовчан, – не воины. В Ростове же тьма разбойников. Выйди мы отсюда, и людей потеряем, и детинец захватят, и сами головы сложим.

Стема так и рванулся, оскалился злобно.

– Ну и храни свою… голову трусливую, Нечай. Там твоя жена и дети горят, а ты только о себе думаешь. Да пропади ты пропадом со своим детинцем!

И резко повернулся к стоявшим рядом кметям:

– Кто со мной?

Они молчали, отводя глаза. Но тут к Стеме, вывернувшись из рук удерживающей его врачевательницы, метнулся Орм.

– Я с тобой, Стрелок. Ты истинно наш, не то, что этот… отдал Ростов хазарам, даже не вступив в битву.

Это были дерзкие слова, но Нечай смолчал. Стема с сожалением посмотрел на Орма, понимая, что не возьмет его, если хочет сохранить отчаянному пареньку жизнь. Поэтому молча стал собираться: проверил меч, переложил в один тул все стрелы. И тогда Нечай шагнул к нему, положил руку на плечо.

– И я пойду с тобой, Стрелок. Здесь и без меня управятся, а мои мне все же дороги, без них не жить.

Пробраться к варяжской усадьбе вызвались еще человек десять. Нечай подозвал старосту гончарного конца, повелев тому быть тут за старшего, пока его не будет. Потом они присмотрели место, где было потемнее, и где не маячили фигуры хазар, и стали спускаться по сброшенной со стены лестнице.

В ворота варяжской усадьбы ударили тараном. Асольв оглянулся.

– Выдержат еще, – сказал он и поглядел в сторону жилого дома, нервничая, отчего мешкает Гуннхильд, которой он велел тащить сюда котел с кипятком. Рядом в заостренный кол ограды ударила стрела. Асольв нагнулся, а вот Медовая, наоборот, резко выпрямилась и пустила стрелу. Кто-то глухо взвыл.

– Молодец! – похвалил свою помощницу Асольв. – Славно тебя муж научил метать стрелы.

– Это как боги святы! – весело отозвалась молодая женщина, и Асольв различил в отблесках пламени ее белозубую улыбку.

Медовая смотрелась странно в темной кольчуге и надетом поверх распущенных волос округлом варяжском шлеме. Истинная валькирия! Стреляет из лука с вала, подает копья, собирает во дворе стрелы для лучников, раненых перевязывает. Везде успевает да еще смеется, будто все происходящее ее только веселит. Но на деле Свете хотелось выть от ужаса. Она понимала, что без подмоги они долго не продержатся. А откуда было ее ожидать? Вот и оставалась надежда, что хазары утомятся осаждать усадьбу, уйдут восвояси. Насколько она была наслышана, их наскоки были быстрыми, однако на этот раз, даже ограбив город и пленив достаточно горожан, они все не уходили. Казалось, что теперь степняки поставили своей целью захватить именно дом варягов. Словно кто указал им на него.

Похоже, так и было. Мерянин Кима, оказавшийся как раз в Большом Коне и тоже помогавший отбиваться у тына, высмотрел кое-кого среди столпившихся на берегу хазар. Когда огонь от подожженного корабельного сарая осветил берег, Кима закричал:

– Туда смотрите! Пусть никогда больше не добывать мне сладкий мед лесных пчел, если там, у воды, не жмется ваш изгнанный тиун Усмар.

Асольв и Света тоже стали вглядываться. Так и есть, он, проклятый предатель!

– Не иначе как он и навел набежчиков, – произнес Асольв. – Кто же еще мог провести чужаков через наши чащи и топи!

А Светорада не удержалась, чтобы не пустить три стрелы подряд в ту сторону.

– Успокойся, не высовывайся, – сказал Асольв, заставляя ее пригнуться. – Неровен час, какая-нибудь шальная стрела тебя саму…

Светорада сердито пыхтела:

– Вот гад ползучий этот Усмар! Помститься небось решил! Недаром хазары сперва к терему его поспешили. Он указал им на богатство свое, а может, думал и нам со Стемкой отомстить.

Она оговорилась, назвав мужа его настоящим именем, но сейчас этого никто не заметил. Всех волновало иное: хазары, добыв в ближайшем лесу крепкий ствол дерева и соорудив из него таран, приготовились для нового удара. Они уже не лезли на стены, как ранее, не тащили шесты и лестницы, благодаря которым рассчитывали взобраться на земляной вал и частокол наверху. Потеряв немало людей от отстреливающихся защитников усадьбы, разбойники решили действовать по-другому: пустив в надворные постройки обмотанные паклей стрелы и устроив внутри пожар, отвлекший защитников со стен, они хотели выбить ворота. Вот и неслись теперь, визжа и крича, ударили с силой, так что от спаянных железными полосами крепких лесин во все стороны полетела щепа, одно из бревен треснуло, зашатались иные. Некогда Аудун построил свою усадьбу на славу, ворота тоже сделал крепкие, однако рано или поздно они должны были пасть.