Тайны любви - читать онлайн книгу. Автор: Анн-Мари Вильфранш cтр.№ 55

— Это недостойно! Прекратите немедленно безобразие и выпустите меня! — хрипло потребовала она.

— Вам, Ивонна, свойственно нечто такое, что я определил бы как высокомерие. Но высокомерие подразумевает действительное превосходство в чем-либо, а этого я у вас не наблюдаю. Так что вернее было бы сказать, что вы относитесь к окружающим с заносчивым пренебрежением. Но дело не в словах, а в том, что ваше поведение толкает их к насилию — вы просто напрашиваетесь на то, чтобы вас унизили! Короче говоря, я намерен обойтись с вами очень, очень грубо.

Он раздвинул ее ягодицы и потер большим пальцем крохотный тугой узелок между ними. На миг он почувствовал искушение овладеть Ивонной, вломившись своим орудием в это узенькое отверстие, и тем самым подтвердить ее худшие страхи и самые мрачные фантазии. Но удержался, не уступив даже соблазну просунуть туда свой длинный указательный палец. Вместо этого Арман стал водить головкой своего орудия вдоль бороздки ее пушистого персика.

Спущенные на бедра Ивонны трусики не позволяли ему развести ее ноги достаточно широко, и он, чтобы подготовить жертву к намеченной атаке, прикрыл рукой нежные розовые губки и погрузил между ними сначала один палец, потом второй, нащупывая секретный бутончик. Ивонна вздрогнула и завертелась от его манипуляций. Когда пальцы увлажнил сок ее желания, Арман вдруг сообразил, что даже сейчас эксплуатации подвергнется именно он! Ивонна умышленно провоцировала его, потому что обожала представлять себя несчастной жертвой насилия. При этом «жертва» сама контролировала ситуацию.

Хотя Арман был сильно возбужден, он не нашел причин делать одолжение столь неприятной особе, как Ивонна. Поэтому он отступил на полшага и влепил ей увесистый шлепок по голому заду.

— А ну-ка, встаньте, Ивонна, — потребовал он самым беззаботным тоном, на какой был способен раздетый мужчина с дрожащим от возбуждения орудием страсти, стоя на вытянутую руку от наполовину обнаженной красивой женщины. — Через полчаса я завтракаю с дорогой мне женщиной, мне пора одеваться. Она не любит, когда ее заставляют ждать.

Потрясенная и поставленная в тупик этим внезапным исчезновением интереса к ее особе в тот момент, когда она ожидала, что он вот-вот войдет в ее тело, спутанная опущенными до колен трусиками, Ивонна все же ухитрилась изогнуться и взглянуть на Армана снизу вверх. Яростный взгляд скользнул по его насмешливому лицу и уперся в торчащее орудие страсти. И Ивонна скатилась на бок с подлокотника кресла. Арман, подбоченившись, стоял над ней и размышлял, каким образом она попытается выйти из этого, по-видимому, крайне унизительного для нее положения.

Каким-то необъяснимым — по крайней мере для Армана — образом Ивонна, перекатившись через подлокотник кресла, предстала его взору обнаженной чуть ли не выше талии — так задралось ее платье, а ноги в черных чулках неловко раскинулись на сиденье кресла, щедро демонстрируя все, что находилось между ними. Она прикрыла глаза руками, как бы прячась от стыда — вряд ли Ивонна хотя бы однажды испытала это чувство с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать лет, — и наблюдала за Арманом сквозь растопыренные длинные пальцы. «Ну, сударыня, — подумал он, — не сомневаюсь, что вы решили еще чем-то меня удивить».

И она действительно удивила его. Лежа в этой нескромной позе, она принялась визжать, причитать, истерически всхлипывать и, наконец, угрожать Арману всевозможными карами за коварное и отвратительное надругательство над ее целомудрием. Самым мягким из возможных наказаний была пожизненная каторга, после чего она посулила ему отправку в тюремную колонию на Дьяволовых островах и, наконец, позорное обезглавливание на гильотине. Вскоре Арман устал сдерживаться и расхохотался от души.

— Вы говорите, отвратительное надругательство? — сказал он, отсмеявшись. — Что вы, я всего лишь поощрял ваше седалище. Или вы его ставите так высоко, что считаете неприкосновенным? А может быть, на шлепок требуется ваше письменное согласие? Но ваш зад… хоть он, конечно, и хорош, однако я предпочитаю более круглые.

Глаза Ивонны расширились от изумления — этот человек осмелился не считать ее воплощенным совершенством! А Арман опустился на колени между ее раскинутых ног и небрежно дернул прядку волос на лобке.

— Что же касается этого потасканного предмета, — продолжал он, — то с какой стати вы считаете его таким уникальным?

Ивонна оторвала ладони от лица и смотрела на него, разинув рот. Какое-то время она просто не находила слов, что было совсем на нее непохоже. Арман воспользовался этим минутным оцепенением ее сознания под его агрессивным натиском, чтобы полностью стянуть с ее ног крепдешиновые трусики. В следующий миг он до предела развел ее ноги и придвинулся вплотную к ней, по-прежнему стоя на коленях. «Ты хочешь подвергнуться насилию, — думал он, вызывающе глядя в ее черные глаза. — Увы, увы, дорогая Ивонна, я не механическая игрушка, которую можно завести и пустить в нужном направлении, все будет не так, как ты желаешь!»

Просунув руки под зад Ивонны, он тискал и мял ее голые ягодицы и одновременно, наклоняя голову, щекотал кончиком языка ее пупок. Ивонна наконец обрела дар речи, чтобы немедленно закричать: «Я не хочу этого, нет, Арман! Нет, нет, нет!» — а он между тем дразнил ее бутончик, а большим пальцем другой руки проник в тесное горячее отверстие между ягодицами. Арман вспомнил, как быстро она возбудилась прошлым вечером от наступления сразу на двух фронтах: если такой эффект вызвало проникновение кончика пальца, что же будет, если ввести туда целиком выпрямленный большой?

— Нет! — выдохнула Ивонна, пытаясь приподняться и уйти от угрозы сзади и оттого тесней прижимаясь потаенным бутончиком к пляшущим пальцам другой руки Арма-на. И снова: — Нет! — когда рванулась вниз, спасая это местечко, отчего большой палец вошел в нее еще глубже. — Нет!!! — вопила она, то дергаясь кверху, то оседая вниз. — Нет, нет! — пока крики и движения не приобрели ритм и целенаправленность. Она начала задыхаться от возбуждения — и тут Арман резко убрал руки.

— Раз вам не хочется, то я не буду, — заявил он, как бы не догадываясь о том, что испытывает Ивонна на самом деле. — Я слишком уважаю вас, чтобы принуждать к чему-либо.

— Но вчера вам очень хотелось принуждать меня, — разочарованно вздохнула она, и легкие судороги пробежали по ее голому животу, а бедра жадно приподнялись навстречу Арману.

— О, я был не прав. Надеюсь, вы простите меня. — Арман сделал вид, что целиком поглощен разглядыванием многочисленных пуговиц из слоновой кости, украшавших платье Ивонны от низкого выреза до кромки, и не слышит ее настойчивых заверений, что прощать тут решительно нечего, так как отчаяние, с которым он прижимал ее к стене, тронуло ее сердце. Что он ошибается насчет ее отношения к нему, она вовсе не презирает его и в любом случае ничего не имеет против того, чтобы он продолжал играть с ней, раз уж ему так хочется. К этому моменту Арман сделал интересное открытие: пуговицы на платье Ивонны были не просто украшением, они расстегивались.

Пока Ивонна, изнывая от досады, пыталась спасти положение, он забавлялся с пуговицами, расстегивая их с самого низа. Когда он дошел до восемнадцатой по счету, платье распалось пополам. Задрав сорочку Ивонны до самой шеи, он стал гладить и целовать .ее груди. Даже в спокойном состоянии ее красно-коричневые соски выдавались сильней, чем у большинства женщин, а сейчас, возбужденные, они гордо торчали, приблизившись по величине к последней фаланге его мизинца. Арман облизывал их до тех пор, пока Ивонна вновь не начала задыхаться, и остановился.