Тайны любви - читать онлайн книгу. Автор: Анн-Мари Вильфранш cтр.№ 9

Трепещет и волнуется и знает, что победила нас,

Исподволь любуясь нашим поражением.

Но Верлен был особенным поэтом. Что касается остальных стихотворцев, то недостаток интереса к женской груди с их стороны Арман считал непростительным.

Когда трепетные пальцы Армана достаточно ознакомились с формой сочных гранатов Мадлен, он потянулся к пряжке на ремне. Колени Мадлен слегка дрожали. Несколько секунд Арман изучал секрет застежки, затем расстегнул пояс, и тот упал на ковер. Но прежде чем он протянул руку, чтобы приподнять дорогой свитер и, возможно, неосторожным движением нетерпеливого любовника повредить его, Мадлен отступила на шаг назад и, скрестив руки, сама сняла свитер через голову. Беспокоилась она зря, ибо Арман отнюдь не был неуклюжим новичком в деликатном искусстве раздевания хорошеньких женщин. Но Мадлен была верной женой на протяжении восьми лет, и ей некогда и неоткуда было узнать о всех тонкостях любовных игр, в том числе об удовольствии полного подчинения партнеру.

Арман ловко расстегнул юбку, и та, шурша по шелковым чулкам, скользнула на пол. Мадлен перешагнула через нее, а затем небрежным движением стройных лодыжек избавилась от лакированных черных туфель. И тут Арман, издав восхищенный вздох, в радостном изумлении воззрился на возлюбленную. Видимо, также, как и он, она немало потрудилась над выбором одежды, желая в первое свидание, значение которого переоценить было невозможно, произвести на любовника незабываемое впечатление. В результате при взгляде на ее нижнее белье захватывало дух.

Оно не было вычурным, но изысканно контрастировало с черно-белой строгостью верхней одежды. Ярко-красная сорочка из тонкого шелка с прямым вырезом, приоткрывавшим грудь, с тончайшими бретельками на округлых плечах тесно облегала упругую грудь и манящую аккуратную выпуклость живота. Спереди между двумя холмиками было вручную вышито сложное переплетение из цветов, бутонов и листьев.

— Ты выглядишь потрясающе! — прошептал Арман.

Несмотря на опыт в обращении с женщинами и находчивость в словах, он был настолько потрясен открывшейся ему красотой, что на время утратил дар речи, столь сильны были чувства, бушевавшие в его сердце. Мадлен улыбнулась его словам, приняв их как должное, потому что, невзирая на банальность, именно таких слов ждет и требует женщина от возлюбленного.

Искусно обшитый край сорочки лишь на ширину ладони спускался ниже линии бедер, так что были видны трусики из такого же ярко-красного шелка. И пока Арман стоял, погруженный в задумчивость — состояние, обычно ему несвойственное в подобных ситуациях, — Мадлен сбросила сорочку, и он увидел, что цветочный узор был повторен по бокам трусиков. Она протянула к нему руки, как бы принося себя в дар, в тот же момент он упал на колени к ее ногам и, обняв, просунул руки под шелк и обхватил бархатистые стройные ягодицы.

В этот момент он не сравнивал достоинства овальных прелестей Доминики, доставивших ему столько радости, с тугими круглыми выпуклостями Мадлен. На самом деле он был так опьянен происходящим, что напрочь позабыл о Доминике и мог думать только о Мадлен. Утонченный любовник, которому важны мельчайшие детали, он заметил, что верхний край воздушного шелкового одеяния находится как раз на высоте пупка, наполовину скрывая, наполовину обнажая его и таким образом привлекая к нему внимание.

Слегка дрожавшей от избытка эмоций рукой он приспустил шелковый край, чтобы полностью обнажить это соблазнительное место. На его искушенный взгляд, пупок был необычайно хорошеньким, совершенно круглым и запрятанным внутрь, больше похожим на ямочку и чрезвычайно возбуждающим. Дотронувшись кончиком языка до этой милой ямочки, Арман услышал короткий вздох; руки Мадлен погрузились в его черные кудри.

Он опустил голову пониже и прижался губами к затемнению под животом, там, где сквозь тонкий шелк слабо просвечивали завитки волос. Мадлен негромко вскрикнула от неожиданности и удовольствия, ощутив горячее дыхание через воздушную ткань. Арман медленно спускал трусики все ниже и ниже, пока не обнажил темно-каштановые завитки. Тогда жадные руки вновь сжали упругие ягодицы, и он принялся покрывать поцелуями завитки, легко проводя кончиком языка по мягким розовым губам, видневшимся под ними.

Но как бы ни были упоительны ласки Армана, молодость, довлеющий опыт семейной жизни, привычка принимать знаки внимания мужа, удобно лежа на спине, а не стоя на ногах, побудили Мадлен выскользнуть из жарких объятий любовника. Стесненная в движениях трусиками, обвившимися вокруг колен, она мелкими шажками придвинулась к кровати и, сев на край, избавилась от них. Затем, скрестив ноги, она поочередно сняла черные кружевные подвязки и спустила шелковые чулки.

Арман разделся быстро. Мадлен с любопытством наблюдала за ним, грациозно опершись на спинку кровати, слегка согнув ногу и подперев рукой голову, так что была видна гладко выбритая подмышка. Она внимательно изучала его тело, прямые плечи, черные завитки волос на груди, узкую талию и длинные ноги. Разумеется, самому тщательному осмотру была подвергнута та часть тела, с которой ей предстояло очень скоро познакомиться особенно близко.

Арман и сам с гордостью посмотрел на своего дружка, прекрасно зная, как высоко его ценят женщины за твердость и прямоту. Хот подрагивал от возбуждения, напоминая вышколенную скаковую лошадь, когда та перебирает ногами у стартовой черты, с нетерпением ожидая взмаха кнута, готовая сорваться с места и мчаться во весь опор, почти не касаясь копытами земли и вытягиваясь в прямую линию перед взятием первого препятствия.

Мадлен немного подвинулась, когда Арман лег рядом на кровать, очевидно, для того, чтобы освободить место. Но, возможно, она преследовала иную, скрытую цель; при движении ее грудь всколыхнулась, что никак не могло не привлечь внимания. Строчка из стихотворения Верлена всплыла в памяти Армана — «гордая и дразнящая», — и он приник сначала губами, а потом и влажным языком к торчащим красно-коричневым бутонам.

В это первое незабываемое свидание Арман, сам того не желая, чрезвычайно возбудился, когда раздевал Мадлен, любуясь и лаская. Поэтому он понимал, что промежуток между тем моментом, когда он войдет в нее, и извержением будет очень коротким. Значит, необходимо было довести Мадлен до такой же степени возбуждения прежде, чем его требовательный дружок примется за дело.

Арман читал где-то, хотя не мог припомнить где, что мужчина достигает оргазма в среднем через три минуты. Из той же статьи он узнал, что у женщин миг высочайшего блаженства наступает через восемь минут! Если таковая несоразмерность имеет место в обычных случаях — хотя совершенно невозможно понять, зачем природа допустила подобное неудобство, — то как же велико будет несоответствие в нынешних исключительных обстоятельствах! Нечего было и думать, что Арман сможет продержаться целых три минуты после того, как победно войдет в горячее лоно Мадлен.

Он играл с кончиками грудей до тех пор, пока дрожь не охватила тело Мадлен с головы до пят, а дыхание не стало прерывистым. Тогда он обнял ее за бедра и, увлекая вниз от спинки кровати, уложил на спину.