Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 61

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 | Автор книги - Александр Дюма

Cтраница 61
читать онлайн книги бесплатно

Мне удалось пробиться вперед.

Во дворе друзья увидели огромную железную решетку, которая была еще заперта, а за решеткой — неподвижных жандармов с карабинами в руках, прорваться сквозь ряды которых не было никакой возможности.

Они замерли, затем сошлись и, кажется, о чем-то посовещались.

Валансоль первым приблизился к решетке и с очаровательной улыбкой и благородством поклонился жандармам:

— Приветствую вас, господа жандармы.

И выстрелом разнес себе голову. Его тело трижды перевернулось, и он рухнул лицом вниз.

Тогда от группы отделился Жайя, он также вышел к решетке, направил пистолеты на жандармов и взвел курки. Он не выстрелил, но пять или шесть жандармов, испугавшись угрозы, опустили карабины и открыли огонь! И Жайя был пронзен двумя пулями.

— Спасибо, господа, — молвил он, — благодаря вам я умираю как солдат.

И он упал рядом с Валансолем.

Тем временем Рибье, казалось, обдумывал, как ему отдать свою жизнь.

Наконец он решился, твердым шагом направился к колонне, поддерживавшей арку, вытащил кинжал из-за пояса и приложил его острием к левой стороне груди, а рукояткой — к колонне. Затем он обнял колонну двумя руками, кивнул на прощание зрителям и с такой силой прижался к колонне, что лезвие полностью погрузилось в его сердце.

Еще мгновение он держался на ногах, потом его лицо залила мертвенная бледность, руки разжались, колени подогнулись, и он медленно сполз на землю.

Толпа, объятая ужасом, безмолвствовала, но все присутствующие чувствовали восхищение: они поняли, что эти преступники были готовы умереть, но умереть так, как хотели, — благородно, подобно античным гладиаторам.

Последним остался мой брат, он стоял на ступенях крыльца и только тут заметил меня в толпе. И, глядя мне в глаза, он прижал палец к губам. Я понял, он просит меня не плакать, но слезы помимо воли текли по моим щекам. Тогда он сделал знак, что хочет что-то сказать. Все смолкло.

Один Бог знает, с какой тревогой я слушал.

На подобном зрелище толпа страстно хочет не только видеть, но и слышать, особенно если слова дополняют действия. Впрочем, чего ей было еще желать, этой толпе? Ей обещали четыре головы, слетающие с плеч одним и тем же образом. Это скучно. Она получила четыре разных смерти, четыре красивых, драматичных и неожиданных агонии, ибо никто не сомневался, что последний главарь собирается покончить с собой, по меньшей мере, так же своеобразно, как его товарищи.

У Шарля в руках не было ни пистолета, ни кинжала. Все оружие висело у него на поясе.

Он обошел труп Валансоля, встал между Рибье и Жайя, а затем, как актер, с улыбкой поклонился публике.

Толпа разразилась аплодисментами. Никто не опустил глаз, и в то же время, осмелюсь сказать, на площади не было ни одного, кто не отдал бы частицу своей жизни ради спасения последнего из Соратников Иегу.

— Господа, — начал Шарль, — вы пришли посмотреть, как мы умираем, и вы уже увидели три смерти. Теперь моя очередь. Я не обману ваших ожиданий, но у меня есть одна просьба.

— Говори! Говори! — донеслось со всех сторон. — Проси, чего хочешь!

— Кроме жизни! — раздался тот же женский голос, что радостно прозвучал после вынесения смертного приговора.

— Разумеется, кроме жизни, — усмехнулся мой брат. — Вы видели, как мой друг Валансоль вышиб себе мозги, как мой друг Жайя заставил себя расстрелять и как мой друг Рибье закололся кинжалом. Конечно, вы хотите, чтобы мне отрубили голову. Я вас очень хорошо понимаю!

Его хладнокровие, его голос и сардонические слова, произнесенные без единой заминки, заставили толпу содрогнуться.

— Да, я согласен! — продолжил Шарль. — Я сегодня добрый и готов умереть к нашему общему удовольствию. Пусть мне отрубят голову, но я хочу дойти до эшафота сам, по своей воле, так, как я ходил на ужин или бал, и главное, самое важное условие: я хочу, чтобы никто не прикасался ко мне! Того, кто посмеет меня тронуть, — он показал на рукоятки пистолетов, — я уничтожу! За исключением этого господина, — Шарль указал на палача, — так как это наше личное дело, которое и с моей, и с его стороны требует соблюдения правил.

Толпе такое условие явно понравилось, со всех сторон раздались крики: «Да! Да! Да!»

— Вы слышали, — обратился Шарль к офицеру жандармерии, — давайте договоримся, и все пройдет как по маслу.

Офицеру было не до споров, он только спросил:

— Если я оставлю ваши руки и ноги свободными, обещаете вы не бежать?

— Слово чести.

— Хорошо! Тогда отойдите и дайте нам забрать тела ваших сообщников.

— Справедливое требование, — согласился Шарль и тут же обратился к толпе: — Как видите, тут нет моей вины, не я вас задерживаю, а эти господа.

И он указал на палача и двух его подручных, перетаскивавших трупы в повозку.

Рибье был еще жив: он приоткрыл глаза и, казалось, искал кого-то. Шарль нагнулся и ласково дотронулся до его руки.

— Я здесь, мой друг, не волнуйся, я скоро!

Рибье закрыл глаза, губы его дрогнули, но он не смог выговорить ни слова. Только розовая пена выступила на краях его раны.

— Господин де Сент-Эрмин, — спросил бригадир, когда тела унесли, — вы готовы?

— Давно готов, сударь, — изящно и почтительно поклонился Шарль.

— В таком случае следуйте за мной.

Шарль подошел к жандармам, и они окружили его со всех сторон.

— Может быть, — сказал бригадир, — вы хотите поехать в повозке?

— Нет, я хочу проделать этот путь пешком, только пешком. Пусть каждый видит, что я иду на гильотину исключительно по собственной прихоти. Если же я поеду в повозке, все решат, что от страха меня ноги не держат.

Гильотину, как я уже сказал, соорудили на площади Бастиона; мы пересекли площадь Поручней, название которой произошло от того, что когда-то там была карусель, и прошли вдоль садовой ограды особняка Монбазон.

Впереди ехала телега. За ней шел отряд из двенадцати драгун. Затем мой брат, который время от времени бросал на меня взгляд, и в десяти шагах от него — жандармы с капитаном во главе.

В конце ограды процессия повернула налево, и здесь, между садом и большим рынком, мой брат внезапно увидел гильотину. Заметив это, я пошатнулся.

— Фу! — с отвращением покачал головой Шарль. — Гильотина! Я и не подозревал, что она такая уродина.

И никто не успел и глазом моргнуть, как он выхватил из-за пояса кинжал и по рукоятку вонзил в свою грудь.

Капитан жандармерии подстегнул свою лошадь и протянул руку, чтобы помешать ему.

— Стойте! — остановил его мой брат. — Никто не должен прикасаться ко мне — таков уговор. Я умру один или мы умрем втроем, вместе с вашим конем, выбирайте.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию