Тайный любовник - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Гэфни cтр.№ 48

– Это ошибка, – услышала Софи свой собственный голос, – он не мог сделать такого. Это кто-то другой. Как у вас оказалась эта брошюра?

– Мне дал ее Клайв Ноултон, – раздраженно ответил Юстас. – Каждый член палаты общин получил этот пасквиль, так что они будут знать, как голосовать, когда Радамантское общество, – он презрительно скривил губы, – примется на следующей сессии размахивать этим рупором своих социалистических идей, чтобы протолкнуть законопроекте реформе на рудниках. Они разослали доклад и в газеты. К понедельнику вся страна сможет прочитать его!

Ей стало плохо. Перед глазами плыли слова: «опасно», «невыносимо», «бесчеловечно». Она стиснула пальцами виски.

– Что тебе известно о нем? – требовательно спросил Юстас, нависая над ней. Софи не знала, что ответить. – Ты взяла его на работу. Кто он? Разве ты не знала, что он мошенник?

– Он не мошенник. Он тот, за кого себя выдавал.

– А ты пыталась это проверить? Потребовала хоть каких-нибудь доказательств того, что он…

– Да! Я написала в «Карн-Барра», и они ответили, что знают его. Он был болен, полгода не работал. Все, что он сказал мне о себе, оказалось правдой. – Она встала. – Тут явная ошибка, это, должно быть, кто-то другой. Я знаю его, – сказала она отважно. – Он не поступил бы так со мной. С нами. – Позади нее охнула шокированная Онория. Софи не обратила на нее внимания и сказала не слишком уверенно:

– Если на «Калиновом» и был шпион… то это не Джек Пендарвис.

– Нет, это не Джек Пендарвис.

Единый удивленный возглас вырвался из груди каждого, когда они повернулись на голос и увидели на пороге гостиной человека, смотревшего на них прямым и твердым взглядом. Софи с трудом удержалась, чтобы не броситься ему навстречу. Она прижала руки к груди, почувствовав неимоверное облегчение. Ноги едва держали ее. Она не произносила ни слова, но глаза ее, устремленные на Джека, говорили: я это знала.

– Доклад написал я, – сказал он хриплым от волнения голосом, глядя только На нее. – Я Коннор Пендарвис. Я воспользовался именем моего брата, чтобы получить работу на вашем руднике.

Время остановилось. Софи не могла понять, что он говорит, и сначала пыталась найти в его словах какой-то иной смысл.

– Нет, Джек, – прошептала она, качая головой. – Не говори так. О нет, Джек.

Коннор не видел никого и ничего, кроме нее. Он смотрел, как ее бледное лицо начинает пылать по мере того, как до нее доходит правда. До этого ее глаза были испуганными, теперь ее взгляд стал пустым, невидящим. На губах появилась неестественная, застывшая улыбка; она нервно качала головой и пристально смотрела на него, не моргая, не плача. Коннор не мог подойти к ней, не мог и продолжать стоять в дверях, видя, что происходит с ней.

– Софи, прости меня.

Он не увидел трости, только услышал, как она рассекла воздух за миг до того, как белая, слепящая боль обожгла щеку; раздался женский крик. Другой удар пришелся по руке, заставив его пошатнуться. Он увидел, как Кристи Моррелл резким движением вырвал трость из руки Вэнстоуна.

Коннор занес руку, чтобы обрушить на Вэнстоуна ответный удар, но какой-то человек встал между ним и Юстасом. Коннор выругался, чувствуя, как горячая струя крови бежит по лицу и шее за воротник. Моррелл оттолкнул его.

– Убирайся! – вопил Вэнстоун, пытаясь наскочить на Коннора, а незнакомый мужчина сдерживал его, схватив за руки. – Убирайся!

Софи стояла не двигаясь. Лицо – застывшая маска, в распахнутых глазах потрясение. Медленно, очень медленно она повернулась к нему спиной. Видно было, как она вся дрожит. Коннор с болью смотрел на ее поникшие плечи, хрупкую шею и с ужасом понимал, что между ними все кончено.

* * *

– Ее нет дома.

Служанка Софи надежно загородила собою дверь, высокая, как дерево, злая, как бультерьер. Марис, так ее звали. Коннору она всегда нравилась. Он любил обмениваться с ней шутками, когда она приносила ему в сад стакан чаю или тарелку с сандвичами. У нее было удлиненное неинтересное лицо и добрые глаза, долговязая тощая фигура и удивительно изящные кисти рук. Преданность – прекрасное качество, если говорить абстрактно; преданность Марис хозяйке была, на взгляд Коннора, невыносима.

– Она дома, – возразил он. – Я вижу свет в ее окне. – Мысленно он в мельчайших подробностях видел ее комнату.

Служанка не шелохнулась.

– Ее нет дома.

– Ты передала мое письмо?

– Передала.

– Она прочитала его? – Он покраснел, разгневанный и смущенный оттого, что опустился до такого – выведывать у служанки подробности о хозяйке.

– Ну, уж этого я не знаю. – Она взялась за створки, готовясь закрыть дверь у него перед носом – в третий уже раз. Он стиснул зубы, стараясь сдержаться, не вспылить, помня, как несдержанность не раз ставила его в затруднительные положения.

– Передай ей, что я не уйду. – Он просунул ногу в дверь, не давая закрыть ее, к черту сдержанность. – Передай, я не двинусь с места, пока она не спустится и не поговорит со мной. Тебе все понятно? – Он подался вперед и зло улыбнулся. – Скажи, что я пришел и останусь здесь, черт побери, хоть до зимы.

Марис побелела, но осталась стоять на месте. Он видел ее колебания: дверь она закрыть не могла, мешала его нога, но если она покинет свой пост и пойдет передать хозяйке его слова, он может ворваться в дом. Отлично, ему давно следовало так поступить.

– Говорю же, нельзя вам сюда, – повысила голос Марис. – Она не желает вас видеть. – Он не отступал. – Я позову Томаса, – пригрозила Марис. – Не глядите, что он такой неказистый, силой его бог не обидел, так что лучше вам уйти.

– Ладно, Марис, впусти его.

Служанка обернулась на голос хозяйки, и Коннор воспользовался моментом, чтобы распахнуть дверь настежь. Софи стояла на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. Весь его гнев улетучился, когда Коннор увидел, как она бледна. Она была одета как для выхода, тщательно причесана, но покрасневшие веки красноречиво говорили, что она недавно плакала. Сердце у него забилось от волнения.

Марис стояла в нерешительности, покусывая губы.

– Вы уверены, мисс Софи? Я могу сбегать за Томасом. Между нами…

– Нет, не надо. Я поговорю с мистером Пендарвисом в комнате, где мы принимаем гостей.

Еще позапрошлой ночью это была просто «гостиная». Коннор боялся, что в «комнате для приемов» его позиция будет более уязвимой.

Он смотрел, как Софи пересекает холл, не глядя на него, а когда последовал за ней в гостиную, она встала подальше, чтобы он не мог прикоснуться к ней. Софи притворила двери, повернулась к нему и заложила руки за спину. Вид у нее был измученный и неприступный.

Последние двадцать четыре часа Коннор думал о том, что скажет ей, какие подберет слова. Но, оказавшись наедине с ней, он не мог сказать ни единого слова в свое оправдание. Что ж, потеря невелика; все эти слова звучали глупо и эгоистично. Внезапная мысль, что проступок его не может быть оправдан, привела его в ужас; Коннор растерялся, не зная, что предпринять.