Свеча в окне - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Додд cтр.№ 93

— Прекрасно, Бронни, — успокоил он слугу с напускным благодушием. — Ведь Уильям знает, где она находится.

— Это не все, лорд, — с готовностью сообщил Бронни. — Лорд Уильям едут сюда сами.

— Что!

Смех Соры стих, она опустилась на скамью и вцепилась в нее онемевшими пальцами.

— Сам?

— Да, я зашел в замок, чтобы перекусить. Я, видать, понравился служанке на кухне.

— Решил передохнуть? — фыркнул Николас.

— Нельзя же бегать столько без передышки, милорд.

— Ну, разумеется.

До Бронни сарказм Николаса не дошел, и он с облегчением вздохнул.

— Да, я так и знал, что вы согласитесь со мной. Я подслушал их разговор. Даже, вообще-то, спор.

— Лорда Уильяма?

Николас слегка потопал ногой.

— Да, лорда Уильяма! А кого же еще? Они сидели столовой, и мне было слышно. Они говорили своему другу, что то подлое животное, которое захватило их леди, не даст войти в крепость войску, но, наверно, позволит, если они войдут сюда сами. Я имею в виду лорда Уильяма.

— Вот как — подлое животное? Посмотрим, кто из нас животное. Смогло бы какое-нибудь животное заманить в ловушку великолепного лорда Уильяма? Смогло бы какое-то животное спланировать подобную операцию? Да кто еще, кроме лорда Николаса Уэлгемского, смог бы поставить на колени Уильяма Миравальского?

— Не совсем на колени. Пока что.

Сора сжала зубы, потому что Николас протянул руку и пальцами стиснул ей плечо с такой силой, что, как ей показалось, наверняка оставил там синяк.

— А что будет делать Чарльз, пока Уильям «придут ко мне сами»? — передразнил он.

Голос его неизменно звучал в направлении Соры, однако вопрос был обращен к Бронни.

— О, тот собирался к лорду Питеру.

— Собирался к лорду Питеру, — задумчиво произнес Николас. — Занятно. И как давно это было?

— Вчера. Я несся сюда, как ветер.

— На это ты способен, — сказал Николас. — Когда они выступают?

— Лорд Уильям сразу же начали рвать и метать, а Чарльзу нужна была помощь, чтобы собрать войско и подготовиться к войне. Говорили, что к сегодняшнему рассвету выступят.

— Вы слышали, любовь моя? Мне сопутствует удача. Николас поводил рукой по ее саднящему плечу.

— Лорд Питер ни за что не усыновит вас, — небрежно ответила Сора. — Вы же сами говорили, что он скрывает свою брезгливость к вам.

— Он будет подавлен горем из-за смерти собственного сына.

Николас отошел от Соры, затем вернулся.

— Пора в кровать.

— Разумеется, он будет подавлен горем, но я сомневаюсь, что он потеряет рассудок. Не кажется ли вам, что у него возникнут кое-какие сомнения, когда появитесь вы и притащите за собой выкраденную у Уильяма жену?

— Верно.

Николас поразмышлял и затем решил:

— Мне придется держать вас здесь в темнице, пока лорд Питер не умрет. Пойдем.

Он поймал Сору за запястья.

— Воспользуемся кроватью в верхних покоях. Я мечтал увидеть вас там.

Та небрежность, с которой Николас расправлялся со свободой Соры, придавала ей отваги, а его безумная страсть повергала ее в отчаяние.

— А что же ваша матушка?

Сора швырнула в него этот вопрос, как копье.

— Как же она отнеслась к тому, что вы убили своего брата?

Николас прекратил тянуть Сору в направлении кровати, и она почувствовала, как дрожь прошла сквозь его тело.

— Моя мать — святая.

— А разве она не любила и вашего брата? Для матери противоестественно не любить всех своих сыновей.

Развернув Сору лицом к себе, Николас вцепился ей в плечи и начал ее трясти:

— Она любила всех нас! Она в нас души не чаяла. Мы были ее цветами, ее бриллиантами.

От боли в сдавленном до синяков плече, от унизительности своего положения Сора продолжала настаивать:

— Так что же она сказала, когда вы убили его?

— Она не хотела, чтобы я покидал ее, но меня заставили пойти на это.

Сора ухватилась за подсказку.

— А она плакала, когда вы покидали ее?

Николас не обратил внимание на этот вопрос.

— Отец оторвал остальных мальчиков от нее рано, но она держала меня при себе до тех пор, пока мне не исполнилось восемь лет. Она говорила мне, что никогда не отпустит меня, и я поклялся остаться с ней навечно.

— Она плакала, когда вы покидали ее?

— Наследство досталось мне слишком поздно, и она уже не видела этого. Она умерла.

— Так, значит, плакала? Она плакала, потому что вы предали ее так же, как и все остальные.

— Я не предавал ее.

Николас произнес это сквозь стиснутые зубы, и от давленной горечи в его голосе Сора вздрогнула, а затем выпрямилась.

— Бедная ваша матушка. Сидела здесь одна-одинешенька со своими воспоминаниями, ждала, когда вернется ее сыночек. Ждала, ждала, пока вы овладевали рыцарским искусством, дурачились с другими парнями и задирали бабам юбки на голову.

— Я не развлекался. Это была работа, работа беспрестанная. Я постигал мастерство рыцаря и приучал Артура следовать за мной, как собака. И я не задирал юбки женщинам, кроме тех случаев, когда…

— Когда — что?

— Когда они лезли драться со мной, а это была работа.

— Вы не хотели предаваться радостям, пока ваша мать страдала в одиночестве.

— Совершенно верно.

В его голосе Сора угадала улыбку.

— Вы понимаете меня. Я был уверен, что поймете. Сора обдала его своим презрением:

— Я знаю, что вы лжете мне. Я знаю, что вам доставляло удовольствие вышколить Артура следовать за вами с бездумной преданностью. Я знаю, что вам доставляло удовольствие следить за тем, как он разрушает себя своими дурацкими планами в отношении Уильяма. Я знаю, что вам доставляло удовольствие драться с женщинами, бить их и вынуждать делать то, что вам хочется.

— Откуда вы можете это знать?

— Потому что так вы поступаете и со мной. Вам доставляет удовольствие издеваться над беззащитным человеком. Вы хватаете меня, наблюдаете за тем, как я бьюсь, словно мотылек, пойманный безмозглым мальчишкой. Как, по-вашему, что бы подумала на этот счет ваша матушка? О том, какое удовольствие вы получаете от манипулирования людьми? Тому ли она вас учила?

— Моя мать была святой!

— Нет, не была. Неудивительно, что отец ваш избавил ее от заботы воспитывать вас. Это была капризная, вероломная женщина, которой была невыносима мысль отпустить своих сыновей.