Две недели с незнакомцем - читать онлайн книгу. Автор: Дебра Маллинз cтр.№ 56

Он не осмелился просить ее. Ответив ей неохотным кивком, он вернулся к завтраку.

– Как пожелаешь. Однако я хочу, чтобы ты понимала: тебе больше нет никаких причин запираться в Девингеме. Ты можешь свободно остаться здесь со мной и наслаждаться лондонским сезоном.

– Это звучит чудесно, – вздохнула она. – Но, Саймон, мы оба знаем, что я не могу наслаждаться сезоном вместе с тобой.

Он до боли сжал в пальцах вилку и нож.

– Ты же понимаешь, как важна моя работа.

– Понимаю, – кивнула она. – И я покидаю тебя только ради нее. Но пожалуйста, не проси меня следовать за тобой по Лондону, как потерянного щенка, когда весь свет шепчется насчет твоего ухаживания за миссис Монтелуччи.

Стыд мгновенно захлестнул его. Как мог он не сознавать этого?

– Извини меня. Я не задумывался о том, что сплетни по прежнему могут тебя ранить, считая, что ты теперь знаешь правду о моих с ней отношениях.

Люси пожала плечами:

– Так не избежишь слухов и разговоров. Малейший поступок вызывает бурные пересуды, а когда недавно женившийся муж ухаживает за экзотической иностранкой, к тому же вдовой, это лакомый кусочек для сплетен. Лишь подливает топлива в огонь.

– Если бы у меня был выбор…

– Я знаю. – Она встала из за стола. – Извини меня, Саймон, но я должна приготовиться сопровождать леди Уэксфорд и Джин к миссис Эвершем на поэтические чтения.

– Поэтические чтения? Мне бы хотелось сопровождать тебя туда.

Она приостановилась и сжала руки на спинке стула.

– Не думаю, Саймон, что твоему делу пойдет на пользу, если увидят, что ты сопровождаешь жену на такое бесцветное развлечение.

– Пропади все пропадом, – рявкнул он. – Мне не хватает твоего общества, Люси.

Настороженное выражение ее лица смягчилось.

– У нас обоих есть свои обязанности. Моя – доставить шкатулку миссис Нельсон, а затем вернуться в Девингем, где мне и надлежит быть. Твоя – добиться расположения этой женщины, чтобы выполнить свою служебную миссию.

– А что после? Что произойдет потом? Это задание насчет Изабеллы – вещь временная. Потом же нам с тобой предстоит вести нормальную жизнь мужа и жены.

– Я не могу так далеко заглядывать в будущее. Воображения не хватает, – отмахнулась Люси небрежным движением руки. – После того как мы выполним наши поручения, мы и решим, что станем делать.

– Я хочу большего. – Он стукнул кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули. – Хочу проводить больше времени с тобой.

– Времени как раз у нас нет. Увижу тебя за обедом, Саймон. – Прямая и непреклонная, она покинула комнату.

Он мрачно уставился на недоеденную сосиску на ее тарелке. В голове крутились образы Люси, с изящной точностью разрезающей мясо и затем грациозным движением отправляющей его в рот. Одно это воспоминание заставило его возбудиться… Впрочем, все в ней его возбуждало.

Быстрым движением он схватил ее тарелку и со всей силы швырнул ее в дальнюю стену.

Фарфор с грохотом раскололся. Слуги с громкими криками тревоги поспешили вернуться. Он смотрел на жирное пятно на обоях, не слушая вздохов сокрушенных слуг над осколками.

Как может она оставаться такой спокойной? Неужели она больше не ощущает их взаимного притяжения? Неужели он ее теряет?

Он рассказал ей правду, но этим, казалось, оттолкнул ее еще дальше от себя. Блаженное неведение привело к нему игривую и страстную жену, готовую драться за его внимание против другой женщины. А полная откровенность превратила ее в женщину, сомневающуюся в нем, готовую охотно проводить время вдали от него. Только в постели Люси оставалась той, какую он узнал в первые несколько дней после ее приезда в Лондон.

Неужели она думает, что он этого не замечает? Не видит в ее глазах настороженности каждый раз, когда говорит с ней? Она не знает, чему верить, а он не знает, как убедить ее в своей искренности. Ее подозрительность резала его как ножом.

Не обращая внимания на суетящихся вокруг осколков слуг, он покинул столовую.

Чего бы он только не сделал, чтобы повернуть время вспять, к тому моменту, когда две недели назад на пороге появилась его наивная молодая жена. Он был дурак, не понявший, какой драгоценный дар ему преподнесла судьба. Он снова и снова отталкивал ее, а она возвращалась, стремясь бороться с ним за них двоих. Но теперь она, кажется, сдалась. Что ж, отлично. Если она не хочет бороться за то, что было у них, он сам примет на себя эту функцию. Хотя в эту минуту совершенно не представлял, как убедить ее поверить ему, и не решался просить совета в этом деле у Фоксуорта.

Эту проблему ему придется распутывать самому. Он осуществил множество опасных миссий для Короны, но ни одной настолько сложной и деликатной. Перед ним стояла задача убедить собственную жену вновь полюбить его.

* * *

Люси стояла у окна своей спальни и смотрела на улицу, когда Саймон вышел из дома и сел на лошадь. Он посмотрел вверх на ее окно, и она, отпрянув, спряталась за занавеской. Слеза побежала у нее по щеке.

Когда же закончится эта пытка?

Каждый день он уезжал из дома один. Она не знала, куда он направляется, и не спрашивала его об этом. Она очень живо представляла себе, как он ложится в постель с миссис Монтелуччи, чтобы добыть у нее тот злосчастный список, и хотя знала, что с его стороны это лишь игра и работа, при мысли об этом сердце ее сжималось от невыносимой боли.

Если раньше две недели в Лондоне с мужем казались ей слишком коротким сроком, то теперь время превратилось в адское наказание и тянулось до бесконечности. Она тосковала по миру и покою Девингема, где жизнь ее текла с ровной уютной предсказуемостью. Сколько еще придется ей быть в Лондоне, наблюдая, как муж ее ухаживает за другой женщиной?

Она знала, что муж не предпочитает Изабеллу ей, что у него имеются хорошие достойные причины так себя вести, но она была слишком женщиной и всей душой ненавидела и Бонапарта, и Англию, и политику, виня их в создавшейся ситуации.

Она хотела, чтобы ее муж принадлежал только ей.

Неужели ее можно было считать мелкой и гадкой от того, что она мечтала, чтобы все эти шпионы и их пособники оказались на дне океана?

Впрочем, если бы он ее любил, они могли бы пережить эти трудности не так болезненно. Они могли бы утешать друг друга, и любовь могла бы поддержать их во время этого кризиса.

А вместо этого они проводили часы в неловком молчании или раздельно.

Только ночи – единственно – давали ей надежду, что брак их устоит в это тяжкое время. Ночью он приходил к ней, а иногда она шла к нему. Они никогда не разговаривали, только обменивались ободряющими восклицаниями. Они смотрели друг другу в глаза, но не вглядывались пристально… потому что это могло нарушить деликатное равновесие, которое давала им физическая близость. Они прикасались друг к другу, целовались, обменивались бесконечными ласками… О существовании некоторых из них она ранее и не подозревала… Но всегда между ними оставалась плотно закрытая дверь, и только в моменты наивысшей безудержной страсти открывалась в ней крохотная щелочка.