Обольщение по-королевски - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 104

Анджелина тем временем обсыхала у огня, поворачиваясь к очагу то одним, то другим боком, как жаркое на сковородке. По распоряжению Рольфа и по обычаю, которого придерживались в среде воинов, она не участвовала в похоронах Оскара. Когда мужчины были готовы, она встала и сняла с себя одеяло, надевая просохший уже плащ. Рольф, подойдя к ней, набросил на нее сверху гуттаперчевую непромокаемую накидку с капюшоном.

— Я не могу взять это, — сказала Анджелина, нервно стаскивая накидку с себя. — Ты вымокнешь в пути.

— Не я. Она принадлежала Оскару, и теперь уже больше не нужна ему. Не отказывайся принять этот плащ, Оскар снял его, прежде чем началась стрельба.

Она не мигая глядела ему в глаза.

— Я… я хочу, чтобы ты взял меня с собой в Начиточис.

— Скорее всего мы не найдем там Клэр и наши поиски уведут нас еще дальше. Кто может поручиться в этом?

— Но Дон Педро клялся…

— Это была клятва мертвеца, и как считает Мак-Каллаф, мертвеца, которому заказана дорога в рай. Кроме того путь в Начиточис очень долог и труден, мы не будем останавливаться на отдых даже ночью.

— Если ты сможешь это выдержать, то значит смогу и я.

— Разве, моя милая, добрая, бесстрашная Анджелина, разве ты сможешь выдержать это?

На мгновение его глаза озарились нежностью, которая, как бальзам, пролилась в ее истерзанную душу.

— Я постараюсь.

— Я знаю, что ты постараешься, но я не могу позволить тебе это. Поезжай с Андре. Так будет лучше.

Он был неумолим. Анджелина, помедлив еще мгновение, кивнула. Он смотрел еще какое-то время в ее глаза, а затем опустил взгляд на нежную линию ее губ. Вокруг них по комнате ходили люди, грелись у огня, искали еду и выпивку, надевали дождевики и перчатки. Внезапно он притянул ее к себе и припал теплыми жесткими губами к ее губам. Его мундир был влажным, а пуговицы холодными, от него исходила свежесть прохладной сырой ночи, а под сукном мундира чувствовалось жаркое крепкое тело. Поцелуй Рольфа был властным, но в нем ощущался привкус отчаянья, как будто он прощался с ней. Казалось, он не хочет выпускать ее из своих объятий, мускулы его рук были напряжены и ему понадобилось сделать над собой усилие, чтобы отступить на шаг от нее и повернуться лицом к своей свите. Бросив несколько спокойных фраз, Рольф дал приказ выступать в поход. Его люди поднялись и вышли из дома, увлекая за собой Анджелину и Андре. Подали лошадей. Густав помог подняться Анджелине в седло. Она сидела верхом, опустив поводья, поджидая, пока Андре с подвязанной на груди рукой тоже сядет в седло. Может быть, между Рольфом и Андре существовала какая-то договоренность, какой-то уговор, которого она не слышала?

Впрочем теперь для нее это не имело никакого значения. Бывший поклонник Анджелины наклонился, чтобы взять в руки поводья ее лошади, и повел ее прочь со двора — все дальше от садящихся на коней телохранителей принца и их криков прощания, раздающихся ей вслед; все дальше от проклятий и стонов головорезов испанца, которых прикладами поднимали на ноги и сгоняли с крыльца люди Мак-Каллафа; все дальше от самого Мак-Каллафа и его разбойников, набрасывавших сейчас веревки с петлями на крепкие сучья окрестных дубов.

Анджелина взглянула через плечо на то место, где восседал на своем коне Рольф, забывший, казалось, все на свете, не замечавший ни шума, ни царящей вокруг суматохи. С отсутствующим видом он неотрывно смотрел ей вслед. Но затем, как заметила Анджелина, приблизившийся к нему Мейер тронул принца за руку. Тот сразу же резко хлестнул своего коня и, еще не натянув как следует поводья, понесся прочь. Его гвардия, состоявшая теперь всего лишь из четырех человек, устремилась за своим предводителем. Рядом с Рольфом, догнав его, скакал Джим Боуи. Они вытянулись в цепь, как стая гусей, летящих весною на север, удаляясь в сторону, противоположную той, куда направлялась Анджелина. Их дождевые накидки блеснули еще пару раз в полусумраке под струями дождя, и отряд скрылся из вида.

Анджелина отвернулась, устремив взгляд вперед. С каждой минутой расстояние меду ней и Рольфом Рутенским увеличивалось. Анджелина чувствовала себя подавленной, сдерживая готовые брызнуть слезы. Грудь ее теснило невыплаканное горе разлуки. Сначала у нее было такое чувство, как будто невидимая нить связала ее и человека, скачущего сейчас в противоположном направлении, потом эта нить с каждым ярдом увеличивающегося между ними расстояния натягивалась все туже и туже, пока не натянулась до предела и теперь, казалось, она вот-вот лопнет. Не в силах больше сдерживаться, Анджелина беззвучно расплакалась, слезы залили ее лицо, смешиваясь с каплями дождя.

Андре молча скакал рядом, словно ее тень, не поворачивая к ней лица. Копыта их лошадей разбрызгивали жидкую грязь на разбитой дороге. Анджелина слушала тихий шум дождя, капли которого били по ее надвинутому на лоб капюшону. Она радовалась тому, что спускается ночь, идет дождь, и они быстро скачут по дороге, — все это избавляло ее от разговора с Андре. Она была сейчас не в состоянии говорить. Она вновь и вновь перебирала в памяти эпизоды прощания с Рольфом и его свитой и старалась — но не могла! — обнаружить хоть какое-нибудь доказательство того, что они расстались не навсегда.

Над выжженным дотла пепелищем подымались струи дыма, теряясь на фоне серых утренних сумерек. Женщины с разгоряченными от жара и плача лицами ходили по пепелищу и, пытаясь спасти хоть что-то, копались в мокрых от дождя, обугленных кострищах, образовавшихся на месте их хижин. Дети сидели стайками на корточках под опаленными огнем деревьями, а одна девочка с черными перекинутыми за спину косами и недостающими впереди молочными зубами брала воду из источника. Глиняный кувшин, который она наполняла, похоже, оставался единственным предметом домашнего обихода, уцелевшим при пожаре.

Анджелина и Андре, сидя верхом на лошадях, озирались вокруг, глядя на то, что недавно было цитаделью Мак-Каллафа. Не уцелела ни одна постройка, все было сожжено дотла. Не было видно также никакой живности, за исключением петуха с перепачканным грязью ржаво-зеленоватым оперением хвоста, тускло поблескивающим в утренних сумерках. Он копался на том месте, где когда-то стояла конюшня. Повернувшись в седле, Андре позвал жестом светловолосого мальчика.

— Здесь были индейцы, — сообщил он в ответ на их расспросы, — они напали на нас среди ночи, это — родственники женщины Мак-Каллафа, они из ее племени. Что они не сожгли, то или увезли с собой или разорвали в клочья и разбили. Мама говорит, что мы должны податься в другие места, по крайней мере, пока здесь не отстроят новые дома.

Мальчик поймал на лету пенни, который бросил ему Андре и убежал, зажав монетку крепко в кулаке.

— Итак, Анджелина? — спросил ее попутчик. Она выдавила из себя улыбку, встретив взгляд его темно-карих глаз.

— Если вас интересует, что я дальше собираюсь делать, то я отвечу честно: не знаю.

— Но вы согласны, что это происшествие меняет все дело? Вы же не можете жить в лесу, как дикое животное.