Украденные ночи - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 34

— Вы действительно не возражаете, если этот вечер я проведу у вас? Возможно, вам это неприятно? Скажите, и я исчезну.

— Не говорите так! — остановила его Амалия. — Вы же знаете, как мы всегда рады видеть вас здесь. Кроме того, я, кажется, исчерпала все темы, которые могли бы заинтересовать наших гостей. Не хотите помочь мне?

— Нужна свежая кровь? — усмехнулся Роберт.

— Да, что-то вроде того, — поморщилась Амалия.

— Кое-что о ваших гостях я уже слышал от виноградарей на плантации. Многое Хлоя порассказала. Она, между прочим, проговорилась, что это вы предложили мадемуазель Луизе проведать меня.

— Прошу прощения, если это причинило вам неудобства, — растерялась Амалия.

— Неудобства — это мягко сказано, — улыбнулся Роберт. — У меня холостяцкое хозяйство, которое совершенно не приспособлено для приема гостей, особенно дам. Мне, знаете ли, и предложить-то им, в смысле угощения, нечего. Ну да ладно… Если это вам помогло, я рад.

Но полезность Роберта этим не исчерпывалась. За несколько часов он стал душой компании: старушек засыпал комплиментами, нашел тему деловой беседы с месье Калло, заставил потерять дар речи Луизу, которая уловила в его случайно брошенных взглядах больше затаенной чувственности, чем привыкла пробуждать в представителях сильного пола. И главное — Роберт полностью контролировал мадам Калло. С дотошностью стряпчего он переспрашивал и уточнял каждое ее слово и добил окончательно, расписав преимущества ведения хозяйства своей экономкой. Роберт не имел возможности помешать проведению суаре, но настроить семейство Калло и обеих Одри на то, что это будет прощальный вечер, ему, кажется, удалось.

Появление Роберта напоминало Амалии, что со дня приезда гостей Жюльен перестал приходить к ней в спальню. Она объясняла это тем, что чета Калло, находясь в «келье», могла в любой момент прошествовать через ее комнату. И все-таки Амалия боялась, что своим вторжением и учиненным допросом она разрушила хрупкие отношения с мужем.

Амалия была признательна Роберту за поддержку и добрые слова. Она искренне сожалела, что он уезжает в «Ивы», но взяла с него слово вернуться через два дня и принять участие в суаре. Укладываясь спать, Амалия попыталась прикинуть, что нужно сделать в первую очередь: составить и разослать с кучером приглашения, приготовить стол, позаботиться о музыке, привести в порядок дом и подумать о собственном наряде.

Амалия впервые выступала в роли хозяйки, поэтому волновалась и хотела успеха. Безусловно, Роберт сумеет занять гостей, а Жюльен оживит общество одним своим присутствием, но ей хотелось и другого: чтобы ее вклад в этот праздник был замечен. Амалия заснула с мыслью об истинно эпикурейском ужине, на котором будут подавать на стол нечто такое, что приведет месье Калло в полное изумление.

Рано утром следующего дня, задолго до восхода солнца, Амалия побывала в коптильне, в кладовых и на складах. В прохладном полумраке подвалов она осмотрела длинные ряды девятифунтовых головок сахара, бочонки с мукой, банки с оливковым маслом, бутылки с бренди и виски. Отодвинув в сторону коробки со свечами — по двенадцать дюжин в каждой — и мылом домашнего приготовления, Амалия осмотрела полки, заставленные бутылками вина, а потом перешла к шкафам с сушеными и консервированными фруктами, разного рода соленьями и маринадами. Удовлетворенно кивнув, она направилась в столовую. Айза, чуть поотстав, ковылял следом. Пропустив мальчика вперед, Амалия заперла дверь и прошла в нижнюю лоджию, чтобы в тиши, без помех произвести кое-какие расчеты.

Постепенно дом оживал. Пробежал Тиге с медным тазиком для бритья. Это означало, что Жюльен уже встал. Кивнув камердинеру мужа, Амалия закончила записи, собрала бумаги и сунула их в карман фартука, надетого поверх платья, а потом направилась вверх по лестнице.

У двери в комнату Жюльена она с удивлением заметила плотную фигуру Патрика Дая, который, казалось, только что вышел оттуда и теперь что-то перебирал в руках. Присмотревшись, Амалия поняла, что он держит увесистый сверток и пересчитывает золотые монеты.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, месье Дай? — спросила она подчеркнуто сухо.

Надсмотрщик был настолько поглощен своим занятием, что не сразу сообразил, что слова эти обращены к нему. Голова его дернулась, а рукой Патрик попытался прикрыть монеты, спешно ссыпая их в кожаный кошель, который тут же упрятал глубоко в карман. Достав из того же кармана складной перочинный ножик, он начал как ни в чем не бывало вычищать грязь из-под своих желтых от табака ногтей.

— Нет, мадам Деклуе, — расплылся он в своей нагловатой улыбке, — лично вы ничем не можете помочь, по крайней мере, ничем таким, что могло бы меня заинтересовать.

Губы его кривились в усмешке, а в глазах затаилась настороженность. Амалию передернуло от этих слов, но она сдержала себя.

— Вы хотели видеть моего мужа?

Легкое удивление на последнем слове не произвело ожидаемого эффекта.

— Я только что разговаривал с ним, — процедил сквозь зубы Патрик, складывая и пряча в карман свой нож.

— Тогда не смею отвлекать вас от дел, месье Дай.

— Фу-ты ну-ты, какие мы, однако, гордые, — протяжно пропел он, упирая руки в бока и медленно озирая ее всю с головы до пят. Наконец его глазки-буравчики нацелились на резко вздымавшуюся от гнева и возмущения грудь Ама-лии. — Вы, конечно, такая женщина, которая могла бы соответствовать…

— Я нахожу ваше поведение оскорбительным, месье Дай. Вам лучше уйти.

— Да-да-да, ну просто хозяйка поместья! А что вы будете делать, если я не уйду? Скажете вашему мужу? Ах, напугали! Я дрожу от страха. Сильно вам помогло это в прошлый раз?

Амалия сжала кулаки в карманах фартука, готовая наброситься на наглеца. Она ощущала позади прерывистое дыхание Айзы, который, поглядывая по сторонам, как бы ища помощи, пятился к деревянному сундуку, где хранились старые вещи.

— Если вы думаете, что Жюльен оставит без внимания оскорбление своей жены, то вы сильно ошибаетесь.

— Вы в этом уверены? — рассмеялся надсмотрщик. — Вы считаете, что Жюльена Деклуе интересует, что происходит с его девственной женушкой?

От этих слов Амалию будто током ударило. В порыве ярости она уже готова была влепить наглецу звонкую оплеуху, но, опомнившись, избрала другое оружие.

— Я его жена, месье Дай, именно жена, а не девственная женушка, как вы изволили выразиться, — сказала она весело. — И если вы считаете, что это ничего не значит для моего мужа, то вам еще многое предстоит узнать.

Лицо надсмотрщика вытянулось от удивления, затем он издевательски хохотнул:

— Значит, в конце концов распечатали кадушку? Плохо мое дело! А я-то собирался утешить вас как-нибудь. Но и сейчас не поздно дать вам представление о том, что вы теряете.

Надсмотрщик потянулся к Амалии, пытаясь схватить ее и прижать к себе. Его горячие влажные губы обслюнявили уголок ее рта. Вскрикнув от отвращения и ярости, Амалия попыталась вырваться. Она извивалась, выворачивалась и отбивалась, как могла, но его цепкие сильные пальцы стиснули ее руки и не отпускали от себя. Амалия попыталась пнуть обидчика, но из-за своих огромных юбок лишь слегка коснулась его.