Королева Виктория. Женщина-эпоха - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 4

– Феодора! – голос девочки звенел от восторга. – Феодора! Нам разрешили поехать к дяде Леопольду в Клермонт!

Радоваться было отчего, мать дома задерживали какие-то дела, и она решила отправить девочек только под присмотром Луизы Лецен. Ехать к любимому дяде да еще и самостоятельно… это ли ни повод для восторга?!

Когда, получив тысячу и одно наставление, как себя вести, а Луиза Лецен, как не допустить ничего неприличного, все уселись в карету, и та покинула пределы Кенсингтоского парка, Дрина вдруг отчетливо произнесла:

– Когда вырасту взрослой, буду ездить куда захочу, у меня будет своя софа и своя комната… и я не буду есть на обед баранину…

Вид у девочки был столь решительный, что фройлен Луизе стало смешно, но она сумела удержаться даже от легкой улыбки, потому что это вызвало бы огромную обиду ее подопечной.

Сама герцогиня в это время смотрела вслед удалявшейся карете и думала, что дочь пора так или иначе показать другому ее дяде – королю Георгу. В конце концов, никого другого из наследников второй очереди у короля нет и уже не будет, он просто обязан заботиться о девочке, ну и ее матери, естественно.

Король так не считал, о племяннице он и не вспоминал, а о ее матери слышать не хотел вовсе!

И все же, поговорив с Джоном Конроем, главным своим советчиком, герцогиня решилась на отчаянный шаг, она сама повезла дочь в королевскую резиденцию в Карлтон-Хаус. Этому предшествовала серьезная подготовка.

– Нет-нет, дорогая, реверанс должен быть куда глубже, ведь это король, а не твой учитель танцев. Пожалуйста, еще ниже.

У Дрины уже болели ноги, потому что присесть в глубоком реверансе один раз и даже десять это одно, а заниматься приседаниями полдня – совсем другое. Но девочка старательно держала спину, не подавая вида, как ей тяжело, и вовсе не капризничала. Она понимала, что предстоит что-то сверх важное, к чему обязательно нужно хорошо подготовиться.

Когда мать, наконец, удовлетворил сделанный реверанс и его повторили еще раз пять, принцессу отпустили привести себя в порядок. Герцогиня Кентская обернулась к баронессе Шпэт:

– Мне кажется, у Дрин получается. У нее можно воспитать изящные манеры.

– Они уже воспитаны, дорогая. Малышка держится так, словно знает о предстоящем будущем.

– Нет-нет, только не это! Я всем, даже брату Леопольду запретила говорить Дрин о надеждах на престол, нельзя, чтобы она раньше времени думала об этом, иначе мы еще хлебнем с ней горя.

– Это посоветовал Джон?

– Да, конечно, и я с ним согласилась, вокруг слишком много опасностей, если с малышкой что-то случится или у нее испортится характер, я не переживу.

Дальше последовали наставления о том, что можно и чего нельзя говорить при его величестве, как себя держать, как улыбаться:

– Дрин, пожалуйста, только уголки губ вверх, ты смеешься совершенно неприлично! Еще раз. Нет, не так. Вот, смотри. – Мать слегка растягивала рот, приподнимая вверх уголки губ, отчего улыбка совсем переставала выглядеть естественной и превращалась в вымученную. Дочь с тоской пыталась повторить, к счастью, это просто не удавалось.

– И еще, не вздумай проявлять инициативу сама, после приветствия только отвечай на вопросы. Это будет куда лучше, а то вдруг королю не понравится то, что ты скажешь.

Бедной Дрин уже вовсе не хотелось идти ни к какому королю, что она робко предложила матери. Герцогиня Кентская пришла в неописуемый ужас:

– Дитя мое, я столько лет бьюсь здесь в Англии, хотя могла бы спокойно жить в Аморбахе, только потому, что хочу, чтобы ты… – Она почти закусила губу, едва не сказав: «Стала королевой», – чтобы ты могла предстать при дворе! Как можно не желать быть принятой королем?!

У Дрины на глазах даже выступили слезы, она не просто не хотела быть принятой королем, она боялась этого до смерти. Но девочка только вздохнула, поняв, что ничто, даже самый жуткий скандал или истерика с топаньем ногами, не избавят ее от этой экзекуции. Оставалось воспринимать будущее представление его величеству как жестокое, но совершенно неизбежное наказание.

– Ты должна…

– Да, мама.

– Ты не должна…

– Да, мама.

– Не вздумай…

– Да, мама.

– Не забудь…

– Да, мама.

– Ты не слушаешь меня?!

– Слушаю, мама.

– Повтори, что я сказала.

– Я должна… я не должна… я не вздумаю… я не забуду…

Герцогиня чуть смутилась, ее дочь была куда толковей и даже взрослей, чем ей казалось. Все же Джон, видимо, прав, отсутствие детей благотворно влияет на воспитание девочки.

– Хорошо, давай еще раз повторим слова приветствия королю, которые ты произнесешь, когда он обратится к тебе.

Дрин повторила без запинки. Мать чуть призадумалась, но все же заметила:

– Не произноси слова деревянным тоном, ты должна говорить с чувством, душевно. Попробуй еще раз.

После десятого повтора получилось, по мнению матери, с достаточным чувством.

– Не забудь: только после того, как он сам к тебе обратится! Присесть как можно ниже и приветствовать, не поднимая глаз. Забудь о своей привычке глазеть на взрослых и вообще по сторонам.

Это было ужасно! Если можно, то Дрина проплакала бы всю ночь, но плакать тоже было нельзя, иначе завтра будут красные глаза и нос.

Феодора успокоила, что это все не так страшно, она уже бывала на королевских приемах, там так много людей, что король не успевает поговорить со многими, поэтому все пройдет достаточно быстро, а потом их угостят сладким. Такую приятную новость девочкам сообщила баронесса Шпэт.

Но даже обещание сладкого не утешило бедную Дрину, тем более мать сказала, что никакой толпы придворных на приеме не будет, она нарочно выбрала день, когда людей мало, чтобы, если дочь опозорится, позор не был прилюдным. Такое предположение задело девочку, и она упрямо вскинула головку:

– Я не опозорюсь, мама. Обещаю.

Мать только вздохнула.

И вот они с матерью и Феодорой в Карлтон-Хаусе. Придворных в тот день действительно было немного, но Дрине все равно казалось, что гудит целый рой пчел, однажды она слышала такой гул.

– Его величество! – шепот матери с оттенком ужаса, она быстро окинула взглядом своих девочек, видно, осталась довольна и растянула губы в той самой «приятной» по ее мнению улыбке – уголки губ вверх, но зубы закрыты. Бедные принцессы последовали ее примеру.

Король шел в окружении нескольких придворных, но Дрине не удалось ничего увидеть, она присела, упустив глаза вниз в ожидании, когда его величество соизволит обратиться, чтобы ответить душевно и скромно. Мысленно девочка повторяла слова своего ответа, уговаривая сама себя не бояться и ничего не перепутать.