Жизненное пространство - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Колентьев cтр.№ 66

— Смотри: он мертв. — Зрелище было не из веселых. Боец старался отвернуться, но я заставил его смотреть. — А ты жив. Хочешь быть таким, как он сейчас, тогда продолжай накручивать себя и стенать. Не хочешь — помни о том, что остался в живых, и веди себя как тот, кто жить хочет.

Вроде помогло: парень отслужил, дембельнулся и уехал. Но судьба свела нас снова, когда я повез тела двух бойцов-срочников в родной город этого парня. Говорить с родственниками — это хуже, чем одному идти за солью в духовский аул. Тяжко, но необходимо. Под вечер, возвращаясь в гостиницу, увидел нищего в линялом, грязном камуфляже, сидящего на углу оживленной улицы. Это был мой бывший подчиненный. Мутные от водки глаза, струпья и короста на давно немытом, заросшем клочковатой бороденкой лице. Он не сразу, но узнал меня, вскочил и бросился бежать… У нас не принято бросать своих. Я догнал его, снова набил морду, отобрал паспорт и, приведя в божеский вид, увез с собой. Сейчас он работает где-то на Сахалине, завербовался на траулер. Рыбу промышляет. И каждый год приходит от него письмо: там обычно фотография его самого с женой и маленькой дочерью и всего одна строчка на листке, вырванном из тетради: «Я живой, командир». Так бывает не всегда, но когда бывает, это победа.

…Когда я вернулся в дом, там меня уже ждал Кацуба. Местный «силовик» был одет неформально: дорогая шелковая рубаха цвета «черный кофе» навыпуск, с расстегнутым воротом, прикрывала пистолет, закрепленный в кобуре справа, на поясе дорогих, свободного покроя темно-серых «слаксов». Профессиональное крепление оружия — видно, что занимается скоростной стрельбой. Это надо учесть на будущее. Дорогие коричневые мокасины, с которыми диссонировали старые «командирские» часы на простом кожаном ремешке. Но это понятно: есть вещи, которые можно только заслужить, не купишь ни за какие деньги. Подобные часы я видел у моего инструктора в учебке: лысый как бильярдный шар, кряжистый майор служил в Афганистане и эти часы получил за то, что перевел колонну с ранеными через Саланг. Приковав к своей группе все внимание местных духов, майор дал возможность колонне уйти без потерь, а потом вырвался и сам. Кацуба тоже явно не взял часы напрокат — крещенных кровью я чувствую за километр. «Дядя Гриша», привалившись к притолоке входной двери, с аппетитом грыз красное яблочко. Приветливо махнув мне рукой, он сделал три шага в сторону от двери, пропуская меня в дом.

— Доброго дня, пан Васильев! Смотрю, все приходит в норму. Как пострелял?

— И тебе не хворать, пан Григорий. Нормально отработал — мастерство не пропьешь. Скажи своему канадскому гостю, что в клуб к нему я не пойду. Если он готов обсуждать дела, то встречаться будем здесь.

Кацуба крякнул, взял стул и, приглашая меня присесть напротив, сказал:

— Антон, Хиггс не тот человек, которому я могу приказывать или ставить условия. Надо идти, иначе сделки не будет. А взвод головорезов, который он притащил с собой в нарушение нашего нейтралитета, войдет в оазис из-за «колючки» и зачистит и тебя, и всех нас. Ставки в этом деле очень высоки, и если придется, они созовут сюда всех своих прихвостней из наших, и даже немчура с французами подтянется по какому-нибудь мандату Совета Европы. То, что есть в Зоне, нужно им очень сильно. Сам понимаешь: штамповка «унисолов» вкупе с революционным боевым комплексом — это очень большой приз. И мы вынуждены будем его отдать: наши в Киеве и так поделятся всем, что новые друзья ни попросят, но вот если разработка уйдет к москалям…

Реакция не выручила Кацубу на этот раз — открытой ладонью правой руки я «поправил» ему морду. «Безопасник» полетел на пол, даже не пытаясь лапнуть кобуру. Отключка на пять минут была гарантирована. Я подошел к лежавшему навзничь телу, обыскал. Диктофон, нож, дорогой S&W [73] (вороненый, боевой ствол, а не пижонская никелированная игрушка). Сам по себе пистолетик — ничего особенного, таким иногда пользуются амеровские менты, из тех, что посостоятельнее. Выложил все это на стол, предварительно вынув магазин и выщелкнув досланный патрон из ствола пистолета.

Ждать пришлось не долго: Кацуба зашевелился, выматерился, поднимаясь на ноги, и пошел на меня. Может, надеялся на реванш? Описывать рукопашную схватку двух профессионалов бессмысленно, все закончилось быстро: на этот раз я порвал «безопаснику» связки голеностопа левой ноги. А когда он успокоился и перестал орать, перенес его на диван у дальней от входа в дом стены.

— Знаешь, Григорий, что интересно: я тут уже месяца полтора, и ни разу никто не высказался плохо насчет «москалей». Надеюсь в следующий раз на более э… деликатное отношение к моим корням. — Произнеся это, я улыбнулся, и Кацуба весь подобрался, предполагая, что я хочу его добить. — Нет, Григорий, если бы я хотел, то сделал бы это сразу. Расслабься. Сейчас я позову кого-нибудь из твоих парней, и ты поедешь лечить рану. А если надеешься отыграться за счет численного преимущества… Вот, возьми. — Я бросил ему на колени его пистолет и вынутый ранее магазин. — Лучше попробуй убить меня сейчас, потому что потом тебе точно не жить, и быстро ты не умрешь. Обещаю.

Кацуба вставил магазин, дослал патрон и убрал пистолет в кобуру. Затем прицепил ее на прежнее место на поясе и с напускным безразличием попросил:

— Остальное отдай. Нужен ты мне больно, разборки с тобой затевать. Ловко это у тебя получилось. Нас такому не учили. Что это?

— Добрые люди показали. Давно, в учебке еще.

— Научишь?

— Нет, извини, на это время нужно, а ты теперь недельку точно прохромаешь. Давай к делу: скажи своему гостю, раз все так серьезно, что я приду на встречу. Где он предпочтет говорить?

— Сегодня в полночь. В клубе будет особый вечер, только для него и его хозяина, Эдвардса. Он какая-то «шишка» в концерне «Advance Research». Там и будет разговор. Денег они тебе точно дадут, только вот получишь ты их или нет — не уверен.

— Я приложу к этому все силы. Думаю, что получу. — Я помимо воли улыбнулся. «Безопасника» снова передернуло, он поморщился.

— Не скалься, смотреть тошно.

— Потерпи немного. Не так часто мне бывает весело. Ладно, до вечера. Прощевай, пан Григорий.

На крыльцо влетели двое охранников из штата «Теремка». Увидев шефа в весьма плачевном состоянии и меня с автоматом в руках, оба напряглись. Но Кацуба махнул рукой, и они, бросая на меня злые и удивленные взгляды, подхватили шефа под руки и увели из дома. Первый шаг был сделан: само собой, никакие прозвища и клички меня не задевали. Просто просчет ситуации говорил, что «представителем интересов», скорее всего, выберут именно Кацубу. Убивать его мне совершенно не хотелось. Амеры и их прихвостни всегда старались вбить клин между народами бывшего Союза. Принцип британских колонизаторов — «разделяй и властвуй» — прекрасно работал и в новом тысячелетии. Кидаться на людей только за прозвища — не мое. Но это был просчитанный амерами момент: стычка москалей и хохлов на пустом месте по пустому поводу, такое они воспримут как должное.

Прервал мои размышления стук копыт: Лесник возвращался с обхода территории. Я уже успел разрядить и почистить автомат, запер его и АПБ в оружейный шкаф. Нужно было попросить у Богдана какую-нибудь одежонку, раз уж придется выйти в свет, так сказать. Лесник уже расседлал Орлика и теперь чистил лоснящуюся угольно-черную шкуру жеребца.