Битва на дне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 49

Стук прекратился. Зато через минуту-другую в поле зрения Павлова появился стучавший: мужчина средних лет в неброском спортивном костюмчике. Он явно намеревался заглянуть в окно. Сергей присел еще ниже. Теперь его точно не увидишь. Подозрительный тип пошел дальше, обходя домик Берестецкой. Полундра, внутри домика, следовал за ним. Еще одна попытка заглянуть внутрь, на этот раз в ту комнату, где проходила операция. Так, похоже, ушел. Кто бы это мог быть? Вор? Да не водится здесь ворья! Хотя… Кто его знает!

Но яичницу Полундра готовить раздумал, слишком много шума от плиты и запах характерный из окошка пойдет. А его тут вовсе нет, пуст домик! Так что придется ограничиться еще одной порцией бутербродов и остывшим чаем. Оно спокойнее.

И автомата Павлов больше из рук не выпускал. Тоже – спокойнее.

Но вот щелкнул замок входной двери. Вернулась Валентина. Она буквально бросилась к Полундре:

– Как ты, Сергей? Да не делай больших глаз, давно я обо всем догадалась. А уж после этого безумного заседания… Какие тут сомнения. Так что успокойтесь, старший лейтенант Павлов, гроза морей, особенно – Гренландского. Вижу, что лучше. Я никак не ожидала, что будет настолько лучше. Пора мне в хирурги переквалифицироваться. В спортивном костюме, говоришь? Не знаю, но не думаю, что это опасно. Возможно, кто-то из соседей, мало ли по какой надобности. Возможно, даже видел, как ты ко мне ввалился, а теперь любопытствует. Норвежская деревня в этом плане не намного лучше русской. Ничего, в крайнем случае, ты – мой любовник!

– Вот ведь скомпрометирую-то, – рассмеялся несколько успокоенный Павлов.

Валентина усмехнулась:

– Я тут досыта нагляделась на обывателей, которые трепещут за свою драгоценную репутацию и до смерти боятся сделать что-нибудь такое, чего делать «не положено». Упаси меня господь стать похожей на них!

– Какие новости, Валя? – спросил Полундра, становясь очень серьезным. – Что там было, на заседании?

Берестецкая тоже сделалась предельно серьезной.

– Как тебе сказать… – задумчиво ответила она. – Вообще говоря, значительно лучше, чем было до сих пор. Но вот конкретно для тебя, боюсь, не очень.

Валентина подробно пересказала Полундре все, о чем говорилось на открытом заседании международной комиссии. Особо Берестецкая остановилась на выступлении Сорокина и фотографиях, которые он продемонстрировал. Суть была ясна: обвинение россиян в расстреле гринписовского катера если пока и не снято полностью, то серьезно пошатнулось.

– Но вот тебя по-прежнему считают виновным в атаке на американскую подлодку, – сказала она под конец. – Никто не знает, где ты и твой таинственный аппарат. Ваши представители при упоминании твоей фамилии скромно потупливают взгляд. Вроде, сами не знаем: наш он или уже сам по себе? Американцы откровенно клеят тебе ярлык сумасшедшего, маньяка этакого. Ты продолжаешь оставаться местным пугалом. Я же говорю – гроза Гренландского моря. Словом, появляться открыто тебе пока нельзя. Плохо кончится. Тебя немедленно повяжут, и хорошо, если норвежцы. А если американцы? У меня нет уверенности, что ваша делегация за тебя вступится. Это при условии, что она вообще узнает, что с тобой случилось. Придется, Сережа, отсиживаться здесь.

– Да нельзя мне сейчас отсиживаться! – Полундра чуть за голову не схватился. – Нельзя никак – и я, и мой… аппарат сейчас нужны по самое не могу! Как же мне выйти на связь с нашей делегацией? Ума не приложу…

Берестецкая замолчала надолго. Она задумчиво то накручивала на палец свою медно-рыжую челку, то отпускала волосы, чтобы потом накрутить снова. Валентина решала что-то очень для себя важное. Наконец она повернулась к Полундре.

– Сергей, я, наверное, смогу помочь тебе, – медленно сказала женщина. – Да, именно я, не удивляйся. Для начала посмотри на эти фотографии. У моего мобильника есть такая встроенная функция. Размеры крохотные, качество – не очень, но если вглядеться… Ты знаешь этих людей? Впрочем, важнее другое: они тебя знают? Хоть один?

– И я их, и они меня, – уверенно ответил Полундра, всмотревшись в малюсенькие картиночки на дисплее. – Это – контр-адмирал Петр Николаевич Сорокин. Мой самый главный начальник. Впрочем, я узнал его еще по твоему словесному описанию. А вот это… Ну, неважно, кто он такой, но мы с ним знакомы. Но к чему это ты?

– К тому, что я, видишь ли, работаю на Россию. На русскую разведку. Представь себе. Это, кстати, одна из причин, по которой я не возвращаюсь в Москву. У меня есть спецкод нашей резидентуры в Баренцбурге. Правда, пользуюсь я им редко.

От такой новости вид у Павлова стал настолько обалдевший, словно его пыльным мешком из-за угла приласкали. Ничего себе, нечаянная встреча на рейде…

– Обычно я передаю информацию, отслеженную «Гринписом», – продолжала Валентина. – Об инциденте с катером первой сообщила нашим именно я. Та банка, которая на окошке в комнате, это условный знак. Зря смеешься, очень удобно. Здесь иногда появляются люди из Баренцбурга, из соответствующей… фирмы. Если банка на окне, значит, у меня есть информация. Тогда соотечественник заходит ко мне якобы за выпивкой. И никого из соседей это не удивляет: все знают, что я из России. А в их представлении все русские пьют поголовно. Вот и объяснение визита! Так что, хоть на скверный анекдот про сорок восемь утюгов похоже, а действует.

«Вообще говоря, – подумал Полундра, – не лишено остроумия! Используется классический для иностранца стереотип "русского выпивохи". Но неужели она действительно… Придется верить на слово».

– Однако спецкод мне известен. Не сомневаюсь, что он известен и кому-то из двоих этих людей.

– И тому, и другому, – быстро сказал Полундра.

– Вот и славно. Я улучу момент, чтобы незаметно подойти к ним. Затем назову спецкод. Это докажет, что я не сумасшедшая и не провокатор. После чего я расскажу им все, что знаю о тебе. Что ты был ранен. Что потребовалась операция. Что за тобой гнались американцы. И скажу, где ты сейчас. То есть дам свой адрес. Пусть решают. Если они тебе все-таки доверяют, то они вытащат тебя отсюда.

«За Тинякова не поручусь, – подумал Павлов, – но чтобы мне Сорокин не доверял?! Быть того не может. Слишком хорошо знает меня контр-адмирал, чтобы поверить в мое предательство или внезапное сумасшествие. Значит? Может ведь выгореть, вперехлест меня через клюз!»

– Хуже, если не доверяют. Тогда нам необходим страховочный вариант, – задумчиво сказала Берестецкая, явно решившая любыми правдами и неправдами помочь понравившемуся ей Сергею. Ох, и загадочная это штука – женская душа. Особенно, когда женщина одинокая.

– Помолчи, Сергей. Я немного подумаю.

«До чего же ты еще додумаешься, – обеспокоился Павлов. – От добра добра не ищут. Ты грамотно сделай, о чем говорила!»

– Если сорвется первый вариант, то тебе нужно будет встретиться с кем-то из лидеров оппозиции стортинга, – Берестецкая зажглась новой идеей, даже глаза заблестели. – И все подробно рассказать. Там есть вполне порядочные, честные люди. А у меня есть выход на них.