11/22/63 - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 170

Я кивнул:

— И никогда — по ошибке.

— Будь осторожен.

— Как при ходьбе по яйцам.

Она попыталась улыбнуться. Но улыбка тут же превратилась в гримасу боли, потому что привела в движение мышцы левой половины лица. Взгляд Сейди сместился мне за спину. Я повернулся и увидел на пороге Дека и Элли. Оба прибыли в парадных нарядах, Дек — в легком летнем костюме с галстуком-шнурком и ковбойской шляпе, Элли — в розовом шелковом платье.

— Если хотите, мы можем подождать, — предложила Элли.

— Нет, заходите. Я уже ухожу. Но надолго не задерживайтесь, она очень слаба.

Я поцеловал Сейди дважды — в сухие губы и влажный лоб. Потом поехал на Западную Нили-стрит, где разложил перед собой вещи, купленные в театральном магазине. Проделывал все медленно и тщательно перед зеркалом в ванной, часто заглядывал в инструкции и сожалел, что Сейди не может мне помочь.

Я не волновался из-за того, что де Мореншильдт мог, увидев меня, сказать: Эй, а я вас где-то видел. Я не хотел, чтобы он опознал «Джона Леннона» позже. Вдруг его сегодняшние доводы не будут соответствовать действительности, и тогда у меня могла возникнуть необходимость встретиться с ним вновь. В этом случае мне хотелось бы застать его врасплох.

Первым делом я приклеил усы. Пушистые, с ними я разом превратился в преступника из вестерна Джона Форда. Потом последовал грим. Лицо и руки стали загорелыми, как у фермера. И наконец, я водрузил на нос очки в роговой оправе с обычными стеклами. Поначалу возникла мысль перекрасить волосы, но напрашивающаяся параллель с Джоном Клейтоном отвратила меня от этой идеи. Вместо этого я надел бейсболку с логотипом «Сан-Антонио буллетс». Закончив, посмотрел в зеркало и сам себя не узнал.

— Я никому причиню вреда, только в случае крайней необходимости, — заявил я незнакомцу в зеркале. — И никогда — по ошибке. С этим все ясно?

Незнакомец кивнул, но глаза за стеклами очков оставались холодными.

Перед тем как уйти, я достал с верхней полки стенного шкафа револьвер и сунул в карман.

На пустынную автомобильную стоянку в конце Мерседес-стрит я приехал на двадцать минут раньше назначенного срока, но де Мореншильдт меня опередил. Его броский «кадиллак» уже стоял под стеной склада «Монтгомери уорд». Это означало, что он нервничает. Отлично.

Я огляделся и не удивился бы, увидев девочек-попрыгуний, но в такой поздний час они уже разошлись по домам, возможно, спали, и им снился Чарли Чаплин, разъезжающий по Франции и любующийся танцующими дамами.

Я припарковался рядом с машиной де Мореншильдта, опустил стекло, высунул левую руку и согнул указательный палец, приглашая присоединиться ко мне. Несколько мгновений де Мореншильдт не шевелился, словно не решаясь принять мое приглашение. Потом вылез из автомобиля. От гордой поступи не осталось и следа. Он напоминал перепуганную мышку. В руке держал папку. Судя по толщине, доказательств он с собой привез немного. Мне оставалось только надеяться, что их хватит. Иначе нам пришлось бы станцевать другой танец, совсем не линди.

Он открыл дверь, заглянул в салон, спросил:

— Послушайте, вы же не собираетесь меня убивать?

— Нет. — Я надеялся, что мой голос переполняет скука. — Будь я из ФБР, ваши опасения были бы оправданны, но я не оттуда, и вы это знаете. Вы уже вели с нами дела. — Хоть бы Эл не ошибся.

— В автомобиле стоят «жучки»? И на вас?

— Если будете выбирать слова, опасаться нечего. А теперь садитесь.

Он сел и захлопнул дверь.

— Насчет этих участков…

— Вы сможете обсудить это в другое время и с другими людьми. Нефть — не мой профиль. Мой профиль — общение с теми, кто ведет себя опрометчиво, а ваши отношения с Освальдом показывают, что вам недостает благоразумия.

— Это любопытство, ничего больше. Меня заинтересовал человек, которому удалось сбежать в Россию, а потом вернуться в Соединенные Штаты. Он самоучка, образования у него нет, но он невероятно хитер и изворотлив. Опять же… — Он откашлялся. — У меня есть друг, который хочет трахнуть его жену.

— Это нам известно. — Я подумал о Баухе, еще одном Джордже в их бесконечной череде. Как же мне хотелось удрать из этой эхо-камеры прошлого. — Меня интересует только одно: я должен убедиться, что вы не имеете никакого отношения к неудавшемуся покушению на Уокера.

— Взгляните сюда. Я взял это из памятного альбома жены.

Он открыл папку, достал из нее сложенную газетную страницу. Я включил лампочку под крышей, надеясь, что мой загар не выглядит как грим. С другой стороны, какая разница? Де Мореншильдт не первый раз имел дело с рыцарями плаща и кинжала, и едва ли его удивляли их приемчики.

«Морнинг ньюс» от двенадцатого апреля. Я знал этот раздел: «В ГОРОДЕ». Жители Далласа читали его с гораздо большим интересом, чем мировые и национальные новости. Множество фамилий, выделенных жирным шрифтом, фотографии мужчин и женщин в вечерних туалетах. Де Мореншильдт красной ручкой обвел нужную короткую заметку в середине страницы. Ее иллюстрировал фотоснимок. В том, что на ней Джордж и Джин, сомневаться не приходилось. Он — во фраке, с улыбкой, демонстрирующей все зубы, числом, похоже, не уступающие клавишам пианино. Она — в платье с глубоким декольте, в которое с жадным интересом заглядывал еще один мужчина. Все трое поднимали фужеры с шампанским.

— Это пятничный номер, — заметил я. — В Уокера стреляли в среду.

— В этом разделе все заметки двухдневной давности. Потому что они о ночной жизни, понимаете? А потом… не смотрите на фотографию, прочитайте заметку. Там все написано черным по белому!

Я прочитал, но понял, что он говорит правду, как только дошел до имени другого мужчины, напечатанного бросающимся в глаза жирным шрифтом. Эхо гармонии звенело так же громко, как гитарный усилитель, настроенный на реверберацию.

Местный нефтяной раджа Джордж де Мореншильдт и его жена Джин в среду вечером подняли бокал вина (и не один) в клубе «Карусель», празднуя день рождения чудесной дамы. Сколько лет? На этот вопрос голубки нам не ответили, но, на наш взгляд, ей не больше двадцати трех (будьте уверены!). За столик их усадил сам веселый владелец «Карусели», важная шишка Джек Руби, который прислал им бутылку шампанского, а потом присоединился, чтобы поднять бокал за именинницу. С днем рождения, Джин, и долгих лет счастливой жизни!

— Шампанское оказалось паленым, и я мучился похмельем до трех часов пополудни следующего дня, но оно выпито не зря, если вас это удовлетворит.

Меня это удовлетворило. Более того, заворожило.

— Как хорошо вы знаете этого Руби?

Де Мореншильдт фыркнул — и в этом быстром продвижении воздуха по раздувшимся ноздрям выразилось все его баронское пренебрежение.

— Не очень хорошо, и не жалею. Бешеный маленький еврейчик, который подкупает полицию бесплатной выпивкой, чтобы они смотрели в другую сторону, когда он распускает кулаки. А он это любит. Джин нравятся стриптизерши. Они ее возбуждают. — Он пожал плечами, как бы говоря, ну разве поймешь этих женщин. — А теперь вы… — Он глянул вниз, увидел револьвер в моей руке и замолчал. Его глаза широко раскрылись. Между губ появился язык, облизнул их, скрылся во рту, издав необычный влажно-чавкающий звук.