Возвращение великого воеводы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фомин cтр.№ 74

– Что же это такое, государь? – поинтересовался Сапрык, когда Сашка взял винтовку на ремень.

– Тюфяк, самопал… – пояснил он. – Только стреляет не картечью, а… Черт его знает, чем оно стреляет.

– Мне продолжать? – аккуратно спросил Сапрык.

– Не надо. Мне уже все ясно. Сапрык, отправляй в Воронцово подводы. Для сопровождения снаряди четверых. Всем остальным следовать за мной. Коня!

Когда им подвели коней и они с Адашем, вскочив в седло, двинулись вперед неторопливым шагом, ожидая, что остатки полусотни подстроятся к ним, Адаш спросил:

– Ну что, государь? Лезем в подземный ход?

– Мне кажется, что они на это и рассчитывали, что мы сломя голову туда понесемся. Либо же я явлюсь к Остею и попрошу впустить меня в ворота. Нет, мы поступим иначе.

– Как же, государь?

– Ольгу они действительно не тронут, Веда права. А меня они готовы ждать сколь угодно долго. Ведь я им нужен только живым. – Великий воевода сделал небольшую паузу. – Среди сегодняшних ужасных новостей есть все-таки одна хорошая.

– Это какая же?

– «Чертово окно» закрылось, и больше ни один некоматовский ублюдок к нам не проскочит. А те, что есть, собрались в Кремле. Нам лишь осталось прихлопнуть их там.

– Хорошо бы…

– За сегодня соберем в Воронцове и по другим окрестным селам людей, участвовавших в битве на Кулишках, и вооружим их кремлевским оружием. Все-таки пятьсот с лишним дополнительных бойцов. Все равно они нам нужны лишь для количества. А ночью осаждающие начнут изображать, что вот-вот начнут штурм. Мы же с тобой, старина, возьмем две сотни воинов и полезем в подземный ход.

– Ну вот! – довольно произнес Адаш. – Это уже речь великого воеводы.

Стук вновь повторился. Затем еще и еще раз, пока не стал постоянным, привычным, превратившись просто в негромкий шумовой фон, к которому привыкаешь и перестаешь его замечать. Поначалу, услышав этот приглушенный стук, будто где-то в отдалении работали кайлом или пешней, Ольга обрадовалась. Может быть, это милый идет к ней на помощь? Но почти тут же отбросила эту абсурдную мысль. Милый, если и сможет прийти на помощь, то только после успешного штурма Кремля. И войдет он в дверь ее подземного узилища, а не будет копать в него лаз с поверхности.

А если не войдет? Если сложит свою прекрасную головушку, освобождая ее, дурищу упрямую? Ведь сколько он ей разъяснял, упрашивал, говорил… Не надо туда ехать, Оля. Не будем мы там счастливы. Это опасно. Очень. Но разве послушала она его? Нет. Рассудила своим куриным умишком. Как же дочь моя будет без матери замуж выходить? Вышла… А теперь за ее скудоумие расплачиваться Тимофею. Да, да… Почитай, она своими собственными руками подставила его могучую, но такую беззащитную шею под удар топора. Таким счастьем, такой любовью наградила ее Пресвятая Дева, и так бездарно она все разбазарила. Ради Тимофея, ради его к ней любви простился ей и грех супружеской неверности и много, много других грехов. Но она – неблагодарная. Не умеет она ценить Божьего благоволения. Своими руками уничтожила она то, что ей было послано свыше…

Такие и подобные им мысли теснились у Ольги в голове, повергая ее в уныние и отчаяние. Она чувствовала себя никчемной, глупой, неисправимо греховной, грязной…

Погрузившись в свои мысли, Ольга перестала обращать внимание на негромкие стуки и шорохи, шедшие из дальнего от входа верхнего угла, перескочив теперь на воспоминания о прошедшей ночи. Ведь беда пришла уже после того, как, казалось бы, была одержана полная победа над проклятым супостатом. Ведь это она велела Рахману и Алаю отвести ее с детьми к Веде. Может быть, надо было ехать подальше от Тушина? К Кунице, например. Или в Воронцово. Хотя… Воронцово в качестве места своего постоянного пребывания она отвергла еще тогда, когда они были на пути домой. Не хватало ей еще сесть на шею свекрови со всеми своими отпрысками. Вряд ли той бы это понравилось. Да и к свадьбе надо было готовиться, приданое собирать. Где ж это делать, как не дома?

Стук в верхнем дальнем углу ее узилища стал вроде бы более громким и отчетливым, как будто приблизился к ней. Ольга даже взяла в руку плошку с горящим маслом и прошла в тот угол. Ну да. Сверху что-то постукивает, царапается… Она вновь вернулась поближе к двери, уселась на крытую ковром лавку, подмостив под себя еще и подушку. Когда ее бросили сюда, большая каменная камора эта с четырьмя колоннами посередине и высоким сводчатым потолком была совершенно пуста. Но через некоторое время к ней явился самолично Иван Остей и, увидев, в каких она условиях, устроил разнос страже. В этой подземной каморе, которую правильнее было бы назвать залом, не было ни единого окошка, откуда в нее мог бы проникать дневной свет. Единственным источником света для Ольги был горящий фитилек, плавающий в плошке с маслом. Спасибо и за это. Могли бы вообще в кромешной тьме оставить.

Остей называл Ольгу сестрицей, просил прощения за, как он выразился, доставленное неудобство и уверял, что это жуткое положение совсем ненадолго. Стоит только явиться в кремль братцу Тимофею и примириться с Остеем, как тот тут же предоставит в их распоряжение лучшие хоромы в Кремле. Даже сейчас, вспоминая об этом, Ольга не могла удержаться от презрительного хмыканья. Либо полный дурак, либо законченный лицемер. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Приказал своим холопам устроить дорогую гостью поудобнее, и на том спасибо. Те притащили лавку, стол, бросили на каменный пол несколько ковров, а на лавку с полдюжины пуховых подушек да одеяло. Зажгли еще несколько плошек, поставив их на стол.

Одним ковром Ольга застелила лавку, уложив поверх него подушки, а в одеяло закуталась сама – в подземелье было совсем не жарко, и она уже успела основательно продрогнуть.

Стук стал не просто громче, он изменился качественно. Если раньше он был глухим и вязким, как бы пробиваясь к ней сквозь толщу земли, то теперь он окреп и зазвенел, словно били железом по камню. Ольга выбралась из своей импровизированной постели, взяла горящую плошку и пошла на звук. Вне всяких сомнений, били в свод подземелья, в котором она находилась. Она подняла повыше плошку, стараясь лучше осветить свод. Из того места, куда приходились удары, сплошным ручейком уже сыпалась вниз известка, скреплявшая камни свода. В Ольгиной душе вновь затеплилась надежда на спасение, а следом за этим возник страх, что эти гулкие звуки обязательно будут услышаны охраной, и охранники, явившись сюда, схватят ее милого, проникшего в подземелье.

Но тут стук внезапно прекратился, сменившись негромким хрустящим шорохом. Вокруг одного из камней свода образовался сплошной зазор, и теперь этот камень, ерзая в пределах этих зазоров, то поднимался вверх, то вновь опускался вниз. Кто-то, подцепив его, явно старался вытянуть из кладки. Наконец камень исчез, и на его месте зияла черная дыра.

Вновь появился стук, но уже осторожный, негромкий. Кто-то, видимо, пытался вогнать кайло между камнями и расшатать кладку. Вновь посыпалась сверху известка, и черная дыра увеличилась еще на один удаленный из кладки камень. Ольга уже не возвращалась к лавке, а стоя в дальнем углу зала, с нетерпением наблюдала за ведущейся работой. Через некоторое время дыра в своде расширилась настолько, что в нее уже мог пролезть человек, не страдающий, скажем так, грехом чревоугодия.