Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - читать онлайн книгу. Автор: Марк Ходдер cтр.№ 43

Суинберн пересек улицу, подпрыгивая и пританцовывая на каждом шагу, и позвонил в дверной колокольчик.

«Все пользуются колокольчиком, — поймал себя на мысли Бёртон, — кроме полицейских. Те стучат».

Через минуту он услышал голос миссис Энджелл, приветствие Алджернона, его шаги на лестнице и стаккато, выбиваемое тростью на двери комнаты.

Бёртон отвернулся от окна и закричал:

— Входи, Алджи!

Суинберн впорхнул и с порога объявил:

— Слава в вышних Человеку! Ибо миром правит он.

— И что же вызвало столь торжественное заявление? — поинтересовался Бёртон.

— Я видел один из новейших винтокораблей! Он огромный! Мы стали настолько всесильны и подобны богам, что заставили скользить по воздуху тонны металла! Даю голову на отсечение! Ого, у тебя новые шрамы! Что, опять Джек? Я видел в вечернем выпуске, что утром он напал на девушку.

— Винтокорабль? Как он выглядит? Я его еще не видел.

Суинберн бросился в кресло и перекинул ногу через ручку. Водрузил цилиндр на конец трости и заставил его крутиться.

— Обширная платформа, Ричард, плоская и овальная; из кромки выходит множество горизонтальных брусьев, а от их концов поднимаются вертикальные мачты, на верхушках которых вращаются большие лопасти, да так быстро, что видишь только размытый круг. Эта штука оставляет за собой чудовищную струю пара. Так Джек опять побил тебя?

— Возможно, он летел в Индию, — невпопад обронил Бёртон.

— Да, похоже. Но послушай: на его киле был лозунг огромными буквами!

— Какой?

— «Гражданин! Вступай в Общество друзей военно-воздушных сил! Помоги построить еще больше таких кораблей!»

Бёртон поднял бровь.

— Технологисты определенно поднимаются в общественном мнении. Похоже, у них большое будущее.

— Ну еще бы! — с энтузиазмом воскликнул Суинберн. — Мне кажется, этот винтокорабль может обогнуть земной шар без единой посадки! А теперь расскажи мне о драке.

— Меня удивляет твоя радость, — скептически заметил Бёртон, не обращая внимания на последние слова Суинберна. — Я думал, либертины категорически против таких машин. Ты же знаешь, что их будут использовать, чтобы завоевать так называемых варваров.

— Это да, — безмятежно согласился Суинберн. — Но нельзя не поразиться летящему металлическому кораблю! «Не мечтами, но кровью и сталью, мы, отчизна, тебя создали!» — продекламировал он. — Кстати, старина, ты не ответил мне. Откуда у тебя новые раны?

— А, это… — неохотно сказал Бёртон. — Пару раз упал. Сначала на меня напали вервольфы, а потом, спустя несколько часов, Джек-Попрыгунчик сдернул мой винтостул с неба, и мне пришлось проламываться через верхушки деревьев.

Суинберн ухмыльнулся.

— О, это круто! А что было на самом деле?

— Это и было.

Поэт схватил свой цилиндр и в раздражении кинул его в исследователя. Бёртон перехватил его и запустил обратно.

Суинберн вздохнул:

— Не хочешь говорить, не надо; какие у тебя планы на сегодняшнюю ночь? Напиться? Или что-то другое для разнообразия? Можно для интереса попробовать опиум.

Бёртон скинул с себя джуббу и протянул руку к сюртуку, беспечно брошенному на спинку стула.

— Алджи, держись подальше от наркотиков. У тебя и так есть опасная склонность к саморазрушению. Алкоголь тебя убьет, без всяких сомнений, но медленно. Опиум сделает это намного быстрее. — Он застегнул сюртук. — Не могу понять, почему ты так безжалостен к себе, — добавил он.

— Вздор! — возразил Суинберн, вскакивая и напяливая цилиндр на непослушную шевелюру. — Я вовсе не безжалостен. Но просто мне скучно, Ричард. Ужасно скучно. Нудная бессмысленность существования пронзает меня до мозга костей. — И он заплясал по комнате. — Я поэт! Мне нужен стимул! Мне нужна опасность! Мне нужно идти по тонкой грани между жизнью и смертью, иначе я не смогу найти объект, достойный воспевания.

Бёртон посмотрел на субтильного узкоплечего человечка, который выделывал странные па.

— Ты серьезно?

— Конечно! Ты и сам пишешь стихи. Ты знаешь, что форма — только оболочка. И чем я в свои двадцать четыре года могу наполнить эту оболочку? Жалкими маневрами незрелого дилетанта? Ты знаешь, что написали обо мне в «Спектэйторе»? «У него есть некоторый литературный талант, но решительно не поэтического характера. И вряд ли критика способна помочь мистеру Суинберну писать лучше». А я хочу писать лучше! Я хочу стать великим поэтом. Иначе я ничто, Ричард. Но для этого я должен жить по-настоящему. А человек может жить по-настоящему только тогда, когда смерть шагает с ним бок о бок. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как взбирался на скалу Калвер на острове Уайт?

Бёртон покачал головой. Суинберн прекратил плясать, они вышли за дверь и стали спускаться по лестнице.

— Это случилось на Рождество 1854 года, — начал поэт. — Мне уже исполнилось семнадцать, но отец не пустил меня служить в кавалерию. Мне хотелось воевать и быть мужественным, мечтать об опасных предприятиях и кавалерийских атаках, но, глядя на себя самого, я понимал, что на войне я скорее всего окажусь трусом! Я должен был испытать себя, Ричард! И вот на Рождество я отправился на самый восточный мыс острова.

Они вышли из дома и подняли воротники. Становилось холодно.

— Куда мы идем? — спросил Суинберн.

— В Баттерси.

— В Баттерси? Зачем? Что там интересного?

— «Дрожь».

— Это что такое, болезнь?

— Нет, паб. Сюда. Сначала я должен найти местного продавца газет.

— Ты хочешь тащиться в такую даль ради кружки пива?

— Я объясню тебе, когда будем там. Продолжай рассказ.

— Ты знаешь скалу Калвер? Это меловой склон, прорезанный жилками кремня. Очень крутой. Итак, я решил забраться на него, чтобы проверить свою храбрость. Первая попытка привела меня к непроходимому козырьку. Пришлось спуститься и искать другой путь. И я опять полез вверх, сжав зубы и поклявшись себе, что больше сходить не буду: если я и вернусь к основанию проклятой скалы, то только по частям. Я поднимался, ветер выл в расселинах и пустотах — как будто кто-то играл на органе гимн в часовне Итона. Один раз из пещеры вырвалось облако чаек, начало виться вокруг меня, и на мгновение я испугался, что они выклюют мне глаза. Но я упрямо поднимался, хотя каждый мускул ныл от боли. И уже почти достиг вершины, когда меловая полка, на которой я стоял, треснула и развалилась, и я повис, вцепившись пальцами в край выступа. Так я и висел, ощупывая ногами склон, пока не нашел полку. С трудом перевалившись через край обрыва, я лежал, совершенно обессиленный, и уже начал терять сознание. И только мысль о том, что я могу свалиться вниз, подняла меня на ноги.

— Так ты доказал свое мужество самому себе? — спросил Бёртон.