Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - читать онлайн книгу. Автор: Марк Ходдер cтр.№ 60

Фигур было ровно семь, некоторые стояли, наклонившись, другие припали к земле. Все были в плащах с капюшонами. Странные звуки доносились до Суинберна: чавканье, сопение, хруст и треск.

Одна из фигур выпрямилась, и Суинберну показалось, что это человек невысокого роста, но широкий в плечах. В руке он держал палку, которую поднес к капюшону.

Суинберн вгляделся пристальнее и обмер.

Это была не палка. Это была человеческая рука, еще не разложившаяся, с болтавшейся на конце кистью.

Фигура потянула руку, смачно отрывая кусок зловонной плоти.

Суинберн спрятался в тень надгробия, потянув за собой Вилли.

— Господи! — простонал он. — Ты видел? Они не грабят могилы! Они едят трупы.

Он почувствовал, как Вилли Корниш задрожал с головы до ног.

— Я хочу домой, — всхлипнул он.

Суинберн притянул его к себе и шепнул:

— Выбирайся быстрее, Вилли. Иди тихонько, держись в тени, перелезай через стену и беги. Доберешься до таверны — расскажи всем, что ты видел. Давай!

Мальчик вытер нос мокрым рукавом, засопел и побежал прочь.

Суинберн опять выглянул из-за надгробия. Две фигуры вытаскивали гроб из размокшей глины: сгнившее дерево уже рассыпалось, стенок не было, а крышка провалилась внутрь. Остальные пятеро, завернувшись в плащи, окружили гроб и наклонились над ним. Обломки крышки полетели в сторону. Суинберн услышал хруст разгрызаемых костей и почувствовал во рту вкус разлитой желчи. Его вырвало.

Все, что происходило дальше, напоминало фильм ужасов.

Что-то — треск сучка, неловкое движение? — привлекло внимание трупоедов. Они разом повернули головы. Неужели они заметили Вилли? Надо его спасать!

Поэт поднялся и вышел из-за надгробия.

— Эй! — крикнул он.

Семь капюшонов обернулись к нему семь пар горящих злобой красных глаз уставились на него. Одна из фигур сделала два шага вперед. Слабый свет лампы выхватил из тьмы сморщенную морду и белые клыки.

Вервольфы!

В первый раз за всю свою жизнь Суинберн по-настоящему испугался. Он бросился бежать, но споткнулся о плиту, потерял равновесие и упал. Он бешено забил ногами, пытаясь уползти в темноту, но когти вцепились ему в лодыжку, и он понял, что твари настигли его. Суинберна поволокли по мокрой земле, он сопротивлялся, хватаясь за нее пальцами, но тщетно.

Сильные руки стиснули и вздернули его вверх; ледяной ужас от того, что сейчас его раздерут на куски и съедят, почти парализовал сознание Суинберна.

Люди-волки зарычали, начали ощупывать несчастного за руки и за ноги, сунули морды под его одежду и тщательно обнюхали. Потом они обступили его тесным кольцом, земля закружилась, перед глазами поплыли цветные пятна и сомкнулись сплошной стеной. В последнюю секунду, до того как потерять сознание, он понял, что его куда-то тащат.

«Вселенная, которую мы наблюдаем, обладает именно теми свойствами, которые следовало бы ожидать, если бы в ее основе не было никакого замысла, никакой цели, никакого зла и никакого добра — ничего, кроме слепого, жестокого безразличия».

Чарльз Дарвин

На следующее утро, после того как они с Суинберном посетили Элефант и Кастл, сэр Ричард Фрэнсис Бёртон, вновь переодевшись в сикха, отправился на заброшенную фабрику на берегу канала Лаймхаус-кат и взобрался на трубу. Он бросил три камня в дымоход, и через несколько минут вторично побеседовал с Жуком. Они договорились, что Суинберн станет подмастерьем у Винсента Снида, после чего Бёртон передал Жуку пакет с книгами и ушел.

Добравшись до квартиры поэта, он изложил ему свой план. Суинберн был вне себя от восторга и немедленно занялся приготовлениями.

Потом Бёртон поехал в Скотланд-Ярд к детективу-инспектору Траунсу. Он рассказал ему о последних событиях и о том, что Олифант, вероятно, как-то связан с Джеком-Попрыгунчиком. От Траунса Бёртон узнал, что обе девушки, Конни Файевезер и Алисия Пипкисс, живут нормально, и чудовище на ходулях пока нигде не показывалось.

В половине третьего королевский агент вернулся на Монтегю-плейс. Заплатив кэбмену, он заметил, что дорожные работы перед домом прекращены: канава исчезла, а сверху уложен аккуратный слой камней. Толстая труба, которой прежде не было, проходила по стене дома и терялась в кирпичной кладке прямо под одним из окон его кабинета.

— Что это за новая труба? — спросил он миссис Энджелл, вытирая ноги о коврик.

— Это для газоснабжения, — пояснила она. — Надо сказать, поставили они ее довольно быстро.

Бёртон поднялся по лестнице и вошел в кабинет, а оттуда в гардеробную, где снял костюм сикха и стер грим. Спустя полчаса, переодевшись по-домашнему, он уже сидел за столом и ел ланч, одновременно читая последний выпуск «Империи».

В дверь постучали, он крикнул, чтобы входили, и на пороге появилась миссис Энджелл.

— Двое рабочих хотят поговорить с вами, сэр.

— Рабочих?

— Тех самых, которые проложили новую трубу.

— Что им надо?

— Не знаю, сэр, они очень настойчивы.

— Пусть идут наверх.

— Да, сэр.

Она вышла, пропустив посетителей в комнату. Оба были одеты совершенно одинаково — в длинные черные сюртуки, черные жилеты и белые рубашки с высокими воротниками «Гладстоун», накрахмаленные концы которых угрожали выколоть глаза при каждом повороте головы. Шеи закрывали бледно-желтые платки. Широкие бриджи заканчивались чуть ниже колен, открывая бледно-желтые трико. На ногах — башмаки с пряжками.

Бёртон удивился: этот стиль вышел из моды лет пятьдесят назад.

— Добрый день, капитан Бёртон, — сказал высокий, немного сутулый человек слева. Как и его напарник, он держал цилиндр в руке. Но, в отличие от спутника, был полностью лысым, не считая бахромы коротких волос вокруг ушей. Словно для компенсации, он отпустил чересчур длинные бакенбарды, которые в Лондоне называли «пикадилльскими плакальщиками». На лице у него застыло сентиментально-плаксивое выражение: углы рта были опущены, щеки обвисли, глаза подернулись скорбью. Он нервно теребил пальцами края цилиндра.

— Меня зовут Дамьен Бёрк.

Второй человек был ниже и намного массивнее, с широкими плечами и длинными, как у обезьяны, руками. Его голову венчала копна совершенно белых волос, которая опускалась короткой чёлкой на лоб, огибала маленькие толстые уши и квадратную челюсть и заканчивалась клочковатой бородой под тяжелым подбородком. Бледные серые глаза глубоко сидели в хрящеватых глазницах: нос был расплющен, видимо, от многочисленных переломов, чересчур широкий рот полон больших, неестественно ровных зубов. В левой руке он держал холщовый мешок.