Иероним - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Шайди cтр.№ 62

Девчонка не сделала попытки вырваться, лишь внимательно блеснули глаза из-под пушистых ресниц.

– Спасибо, иди. – Я выпустил из плена хрупкие пальцы.

Каталина грациозно повернулась и удалилась. Полог с легким шорохом опустился за стройной фигурой в доспехах. Скрипнуло ложе, выпуская меня из теплых объятий. Облегченно свалив рядом с сундуком латы и взяв чистое белье, я отправился на водные процедуры.

День был в разгаре. Солнце пригревало по-летнему, даря энергию надоедливым насекомым, которые тучами вились в воздухе. Трувор с Тюриком тренировали воинов в стрельбе из лука, стучал молот кузнеца, и по лагерю гулял запах готовящегося обеда. Девчонки во главе с Эльзой подшивали новые плащи. Женщины есть женщины – во все времена стараются выглядеть модно и красиво. Сделанные для них Эриком доспехи вычищены и изящно подогнаны. Кипятится в сторонке белье. Всхрапывают у коновязи лошади. В общем, все при деле.

Вымывшись и надев чистое, я наконец испытал удовлетворение. Не могу привыкнуть к отсутствию гигиены и буду насаждать ее воинам.

У шатра, восседая на бревне, мои латы с любовью чистил Роган. На воине пустыни солидно поблескивали новые доспехи, очевидно выданные Эриком. Два прекрасных стреноженных вороных скакуна паслись неподалеку. Оруженосец заботился о сахибе.

Внимательно осмотрев лагерь, я, наслаждаясь весенним солнцем и свежим, кристально чистым воздухом, направился к кузнице – предстояло воплотить в жизнь одну безумную идею.

Мысль пришла в голову, когда на вольном рынке мне открылось несовершенство самострелов. Неудобное и трудное заряжание и не очень хорошие боевые качества. Пришлось раскошелиться на инструменты, чтобы на месте приступить к исправлению недостатков и усовершенствованию.

Облако дыма, пыхтение горна и звон железа обволакивали стоящую в отдалении полевую кузню. Возле нее на деревянном настиле аккуратно по кучкам разложена броня, оружие и самострелы. Отдельно лежала груда бесформенного железа, явно предназначенного в переработку. Эрик с двумя подручными перековывали лошадь. Животное смирилось с участью и лишь обреченно мотало головой, отгоняя назойливых мух.

Эрик, обладая живым умом, быстро понял, что требуется, и, отобрав подходящий самострел, углубился в работу. Помощники, закончив подковывать лошадь, присоединились к нему. Шипел и пыхтел горн. Скрипел напильник. Звенела наковальня. Засучив рукава, мы корпели над изобретением. Инструменты оставляли желать лучшего, но природная смекалка Эрика, помноженная на мои технические знания, давала результат.

Прервавшись лишь на обед, к вечеру мы, основательно уставшие и вспотевшие, общими усилиями произвели на свет детище, которому просто суждено стать лучшим оружием здешнего мира.

Империя Карла Великого

Северная обитель пастырей

5, кириаки Ияра 334 года от прихода Основателя

Послушник летописца Большой Книги Времен Алфений

Лист третий (добытый в трудах праведных), обратная сторона

Прошедшие дни были наполнены смятением и суматохой. Не успел дописать лист, как события закружили в водовороте. Смиренность и размеренность жизни нарушил белый голубь, опустившийся на балкон отца настоятеля, и вскоре Северная обитель стала похожа на разворошенный муравейник. К нам ехал архипастырь ордена.

Праведные отцы сбились с ног, выполняя наказы Его Святейшества, не говоря о послушниках, спины коих не успевали остывать. Наведение повальной чистоты и праведного порядка захватило все время. Находясь на пути исправления, я периодически внимал проповеди отца эконома Бонифатия, от которой трещала голова и ныла шея. Сон покинул Северную обитель.

Отец настоятель носился, заглядывая во все углы, разливался словесными трелями, наседая на праведных отцов за отсутствие чистоты, а те в свою очередь внушали послушникам. Цепь колодца без устали гремела, и свободное ведро стало на вес золота. Мылись стены и потолки, вычищались кельи, и мне во избежание обнаружения рукописи приходилось таскать оную на себе. Отец эконом выдал новые рубища, строго приказав не выбрасывать старые и туманно намекнув о их возможной надобности опосля отъезда архипастыря.

Обительские мыши страдали от половодья, постигшего каменные полы, и вовсю бежали, покидая отчие подвалы, чем доставляли и без того замученным послушникам дополнительные хлопоты, связанные с их изловом. Душегубный кот у ручья не верил свалившемуся счастью и за несколько дней суматохи так разжирел, что стал лосниться на солнце. Раздувшуюся физиономию его, смиренно ожидающего жертв, постоянно видел около Бегущего Провидения. За день до приезда архипастыря в Северной обители не осталось ни одного места, где бы не побывал с громогласной проповедью святейший отец настоятель.

Клети с животными блистали новыми досками. Свиней мыли, чистили по пять раз на дню, и раздраженные такой заботой хавроньи все свирепее принимали старательных послушников, дико визжа и норовя затоптать. Только наголо постриженные овцы смиренно жались в кучку и блеяли ночами от холода. Заменивший на посту убитого кометой пса годовалый свирепый кобель, переведенный с заднего двора к воротам, гордился новой должностью и по старой привычке норовил укусить каждого, окромя отца эконома, приносившего ему пищу.

Носившийся по двору отец настоятель на свою беду пересек границу поста и поплатился порванным одеянием, а плохое настроение выместил на пытавшихся загнать рьяного сторожа послушниках. Пес дрогнул перед палками и ретировался, злобно скалясь и на собачьем языке обещая покарать обидчиков. Затаившись в будке и поняв ошибку, он поджидал очередную жертву и, как только несчастный пересекал черту, молнией, без лая бросался и вымещал обиду на рубище и чреслах нарушителя. Таких за день набралось порядком, и пес отвоевал приличный кусок двора, заставив уважать его службу.

Основательно подустав и вычистив Северную обитель от крыши до подвалов, вымытые и одетые в новое, с приходом солнца помолившись, ожидали мы прибытия архипастыря, открыв настежь ворота и забыв о наглости и хитрости треххвостой кометы, оставившей на челе отца настоятеля свой поганый знак. По каменистой дороге катила дивного вида повозка с символикой ордена, запряжная белыми как снег лошадьми, за ней следовали разодетые всадники. Ожидавшие радостного прибытия послушники были построены в линию за отцами, у коих в подчинении состояли. Отец настоятель, празднично одетый в белое, опершись на посох, смотрел, излучая надежду, на подъезжающую процессию.

Я смиренно стоял за отцом экономом Бонифатием вместе с братьями по тернистому пути исправления. Белоснежная повозка в лучах яркого солнца блистала украшениями. Мой уставший от забот взгляд вяло переместился с дороги на знакомое дерево, на котором сидел безжалостный к мышам душегубный кот, по старой обительской привычке пришедший на построение и приветствие приезжающих. Смутное сомнение о праведности и чистоте помыслов оного кота закралось в душу, когда вспомнил я про произошедшие несчастья. Страх и ожидание подлости сжали сердце, и я принялся молить Основателя об избавлении от бед. Основатель не то засмотрелся на архипастыря и не услышал молитвы, не то просто не посчитал нужным слушать оные из уст послушника, но приключившееся несчастье не остановил.