Смерть под аплодисменты - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 24

– Что вы хотите сказать? Он ее ученик, – встрепенулся Эдуард.

– Он плохой ученик, – убежденно произнес Вейдеманис. – А теперь проваливай. Садись в свою машину и убирайся. И учти, что если с головы моего друга упадет хотя бы один волос, у тебя сразу слетит голова. Даже если меня не будет рядом с ним. Мы передадим это сообщение всем нашим друзьям-профессионалам. И от пули снайпера, которая разорвет твою голову, ты все равно не уйдешь. А теперь пошел вон, мерзавец.

Эдуард попятился к машине, споткнулся, едва не упав. Оперся об автомобиль. Двери были открыты. Он быстро сел на место водителя, но вспомнил, что ключи остались у одного из его телохранителей. Выскочил из машины, не забыв ее закрыть, и побежал куда-то в сторону.

– Ты не перестарался? – спросил Дронго. – Он теперь будет нас просто ненавидеть. И насчет Шункова ты напрасно сказал.

– Зато он будет теперь нас бояться. И насчет своей святой мамаши пусть знает правду. Ему это будет полезно, – ответил Эдгар.

Они подошли к служебному входу. Он был заперт. Дронго постучал, но никто не ответил.

– Вот так, – негромко сказал Дронго, – и даже твой пистолет нам не поможет. Спектакль скоро закончится, и мы будем стоять здесь в ожидании, пока кто-то не выйдет отсюда.

– Пойдем через главный вход, – усмехнулся Вейдеманис. – Я думаю, мы сумеем убедить вахтера, что являемся заядлыми театралами и хотим пройти на последний акт без билетов. Особенно если заплатим их десятикратную стоимость.

– Я всегда подозревал, что ты больше кавказец, чем прибалт, – буркнул Дронго. – А еще говорят, что вы все честные люди.

– С кем поведешься! – рассмеялся Эдгар.

Через несколько минут они уже были в здании театра. Последний акт спектакля заканчивался. Они прошли по коридору к актерским гримерным. В зале слышались аплодисменты зрителей, крики «браво». Чтобы не ждать в коридоре, они вошли в гримерную, на дверях которой были написаны две фамилии – Зайдель и Догель. Очевидно, это была одна гримерная на двоих и табличку с именем погибшего еще даже не сняли. Еще через минуту дверь открылась, и в комнату вошел Марк Давидович Догель. Он был среднего роста, мешковатый, лысый, с большими печальными глазами, крупными чертами лица. Войдя в гримерную и обнаружив в ней двух незнакомцев, он удивленно спросил:

– Кто вы такие?

– Извините, что вошли без спроса, – сказал Дронго. – Дело в том, что нас прислала Нина Владленовна.

– Очень приятно. Странно, что она мне ничего не сказала, – заметил Догель, усаживаясь к зеркалу, – но это легко проверить.

– Можете ей позвонить, – кивнул Дронго. – Дело в том, что мы частные эксперты и проводим независимое расследование по факту смерти вашего друга Натана Леонидовича Зайделя.

– Тогда все понятно. Ниночка говорила мне о вас, – вспомнил Догель. – Итак, что вам нужно? Извините, я буду снимать грим, если это вам не помешает.

– Нет, не помешает. Вы долго были знакомы с погибшим?

– Тысячу лет. А если точно, то мы познакомились первого марта восемьдесят седьмого года во время совместной поездки в Прагу. Нас тогда поселили вместе, чтобы легче было за нами следить. Хотя уже в восемьдесят седьмом никто не убегал, все понимали, что обстановка начинает меняться. Все, кроме руководителя нашей группы, директора театра и бывшего инструктора обкома, который прямо так и сказал, что два еврея должны оставаться вместе, чтобы следить друг за другом и отвечать за своего напарника в случае его исчезновения. Это нас очень развеселило, и мы крепко подружились с Натаном. Да, ровно двадцать три года назад. Как быстро летит время… Ему тогда было только двадцать девять, а мне исполнилось тридцать. И с тех пор мы с ним дружили, а потом оказались в одном театре и даже разделяли одну гримерку, как видите. Зиновий все не решается кого-то сюда перевести. И поэтому я пока сижу один.

– Вы знали его первую жену?

– К этому времени он уже разошелся со своей первой супругой, – улыбнулся Марк Давидович, – и я не имел чести ее знать. Тогда у него развивались романтические отношения с другой женщиной, которая стала его второй супругой.

– Значит, Шахову вы тогда не знали?

– Знал, конечно. Но независимо от Натана. Она была известной актрисой, всегда на виду, на первых полосах газет и журналов.

– Какие у них были отношения?

– Сложные, – признался Догель. – Когда она пришла к нам, я даже думал, что они смогут помириться. Но она сделала все, чтобы этого не произошло. Однажды я видел, как за ней заехал сын. Он сидел в салоне автомобиля за рулем, и как раз тогда из здания выходил Натан. Он увидел машину с сыном и просто замер. Словно на него столбняк напал. И Эдуард тоже замер. Я вышел следом за Натаном и думал, что сейчас они бросятся наконец в объятия друг друга. Но в этот момент у служебного выхода появилась Ольга Сигизмундовна. Она демонстративно окликнула сына, заставила его выйти из машины, чтобы помочь ей, взять у нее какой-то пакет, села на заднее сиденье, и они быстро уехали. У Натана на глазах были слезы. Все-таки это был его сын, с которым она не разрешала Натану встречаться много лет.

– Вы считаете, что в сложных отношениях отца с сыном была виновата Ольга Сигизмундовна?

– Только она, и никто другой. Зайдель ведь стал не просто известным актером, он становился живой легендой, и Ольга не могла этого не видеть. При всем желании, даже при ее связях и возможностях, она никогда не будет актрисой уровня Натана. Он был настоящий Актер с большой буквы. А она – просто талантливая и симпатичная женщина, которая по-максимуму выжала все, что могла в этой жизни, за счет своих пробивных качеств и своих мужей. Или своего красивого тела, это уже смотря кто и как считает. Может, именно этого она и не могла простить Натану, не знаю. А может, потому, что он просто лучше других понимал натуру этой женщины. Ее противоречивые чувства, тех демонов, которые обосновались в ее душе. Она любит покровительствовать, любит быть королевой не только на сцене, но и в жизни, в отношениях с людьми, в семье – повсюду. Зайдель был слишком независимым человеком, и двум таким людям сложно было ужиться в одной семье. Но можно было сохранить хорошие отношения ради сына. Зайделю удалось подобное, когда его вторая жена уехала с дочерью в Германию. У них до сих пор хорошие отношения. А с Ольгой не удалось. И я уверен, что в этом виновата прежде всего она сама.

– У него были недоброжелатели в театре?

– Полагаю, что да. Он был слишком гордый, слишком талантливый и слишком амбициозный. Всего было «слишком». Это многим не нравилось.

– И еще он нравился женщинам…

– Это был просто его бич, – усмехнулся Догель. – Вы бы знали, сколько молодых девиц пыталось проникнуть в эту раздевалку. Он был неотразим, как мужчина и актер. Я где-то слышал, что мужчина-актер – это гораздо меньше, чем мужчина, а женщина-актриса – это всегда больше, чем женщина. В случае с Ольгой этот тезис полностью подтверждается. Но правда и то, что в случае с Натаном все было иначе. Он был настоящим мужчиной. Иногда встречаются и такие актеры. Как Черкасов или Андреев у нас, как Жан Габен или Лоуренс Оливье «у них». Очевидно, это тоже мера таланта – быть не просто гениальным актером, но и настоящим мужчиной. И эти качества Натана очень раздражали остальных мужчин и нравились женщинам. Хотя и не всем.