Тайник - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 48

— Это, наверное, сын, — шепнула она ему.

Они стояли за спинами плакальщиков, на склоне небольшой земляной насыпи у стены. Стена окружала сад, отделяя его от остального поместья. Здесь между аккуратно подстриженными клумбами и кустами прихотливо вились тропинки, огибая деревья, расположенные так, чтобы летом тени от их; крон падали где на бетонную скамью, а где на мелкий пруд. Тут и там были видны современные скульптуры: гранитная фигура свернулась в позе эмбриона; позеленевший медный эльф замер под листьями пальмы; три бронзовые девы волочили шлейфы из водорослей; мраморная морская нимфа выходила из пруда. В их окружении, на пять ступеней выше уровня сада, раскинулась терраса. Вдоль ее дальнего края была устроена увитая виноградом пергола, [16] скрывавшая в своей тени одну-единственную скамью. Здесь, на террасе, и приготовили могилу, возможно, с прицелом на то, что будущие поколения, созерцая красоты сада, отдадут должное и месту последнего упокоения его создателя.

Сент-Джеймс увидел, что гроб опустили и прощальные молитвы произнесли. Светловолосая женщина в неуместных здесь солнечных очках — как будто похороны проходили где-нибудь в Голливуде — побуждала стоявшего рядом с ней мужчину выйти вперед. Сначала она что-то ему шептала, а когда это не помогло, буквально вытолкнула его к могиле. Рядом была куча земли, из нее торчала лопата, траурная лента обвивала черенок. Сент-Джеймс согласился с Деборой: наверняка это был сын покойного, Адриан Бруар, единственный, не считая тетки и двоих Риверов, кто ночевал в доме накануне убийства.

Бруар едва заметно оскалился. Отмахнувшись от матери, он подошел к куче земли. В абсолютной тишине, которая наступила вокруг могилы, он зачерпнул лопатой земли и бросил ее на гроб. Глухой стук, с которым она ударилась о крышку, походил на стук захлопнувшейся двери.

Следом за Адрианом Бруаром землю на гроб бросила пожилая женщина в очках, маленькая, словно птичка, и такая сухонькая, что со спины ее можно было принять за мальчика. Она торжественно передала лопату матери Адриана, которая тоже добавила в могилу земли. И уже хотела вернуть лопату на холмик рядом с могилой, как вдруг к ней подошла еще одна женщина и буквально вырвала инструмент у нее из рук.

Наблюдатели зашептались, и Сент-Джеймс внимательно пригляделся к ней. Правда, лица он не видел, так как его прикрывала шляпа размером с небольшой зонтик, зато поразительную фигуру в обтягивающем угольно-черном костюме разглядел хорошо. Проделав положенную церемонию с лопатой, она передала ее угловатой девочке-подростку, сутулящейся и слишком тонконогой для своих платформ. Девочка склонилась над могилой, потом попыталась передать лопатку стоявшему рядом мальчику примерно одного с ней возраста, чей рост, цвет волос и черты лица выдавали в нем ее брата. Но он, вместо того чтобы сыграть свою роль в ритуале, повернулся и пошел прочь, растолкав тех, кто стоял за ними. Все снова зашептались.

— Что это с ним такое? — спросила Дебора тихо.

— Не знаю, но разузнать стоит, — ответил Сент-Джеймс.

Поведение подростка открывало перед ними определенную перспективу.

— Тебе не трудно будет его расспросить, Дебора? Или ты предпочитаешь вернуться к Чайне?

Он еще не встречался с этой подругой Деборы и не очень-то стремился, хотя причина такого нежелания оставалась непонятной ему самому. Но, зная о неизбежности встречи, он убеждал себя в том, что не хочет идти к ней с пустыми руками, когда настанет время представиться. Однако ограничивать Дебору в контактах с подругой он не собирался. Сегодня его жена еще не воспользовалась предоставленной ей свободой, и американка со своим братом, несомненно, уже гадали, чего удалось добиться этим лондонским друзьям.

Чероки звонил им рано утром, так ему не терпелось узнать, что выведал у полиции Сент-Джеймс, Пока он излагал ему то' немногое, что удалось узнать, американец на том конце провода сохранял нарочито бодрый тон, из чего становилось понятно — сестра рядом. В конце разговора Чероки прозрачно намекнул, что собирается на похороны. Он был непоколебим в своем желании участвовать в «действии», как он выражался, и лишь после тактичного указания Сент-Джеймса на то, что его появление на церемонии может вызвать нежелательный ажиотаж, который поможет настоящему убийце отвлечь от себя внимание, неохотно пообещал держаться от похорон подальше. Но он будет ждать сообщений о том, что им удастся разведать, предупредил он. И Чайна тоже.

— Можешь пойти к ней, если хочешь, — сказал Сент-Джеймс жене. — А я здесь еще поразнюхаю. Кто-нибудь довезет меня потом до города. Проблем быть не должно.

— Я приехала на Гернси не затем, чтобы сидеть рядом с Чайной и держать ее за руку, — ответила Дебора.

— Я знаю. Вот почему…

Она перебила его, не дав закончить.

— Я узнаю, что он может рассказать, Саймон.

Сент-Джеймс смотрел ей вслед, когда она уходила за мальчиком. Он подивился, почему разговоры с женщинами, с его женой в особенности, так часто превращаются в поиски какого-то скрытого смысла там, где речь идет совершенно о другом. И еще он подумал, не помешает ли его неумение налаживать контакт с женщинами распутать это дело здесь, на Гернси, так как похоже было, что обстоятельства смерти Ги Бруара связаны с женщиной, и не с одной.

Когда Маргарет Чемберлен увидела калеку, который в конце поминок подошел к Рут, она поняла, что к собранию, присутствовавшему на службе и на похоронах, он не имел никакого отношения. Прежде всего, в отличие от остальных, у могилы он не подошел к Рут и не сказал ей ни слова. Кроме того, во время поминок он все расхаживал из одной комнаты в другую с таким видом, как будто что-то обдумывал. Сначала Маргарет, несмотря на его хромоту и протез, заподозрила в нем взломщика, но позже, когда он все же представился Рут и даже вручил ей визитку, она поняла, что ошиблась. Он был не взломщик, а скорее совсем наоборот, и это «наоборот» имело непосредственное отношение к смерти Ги. А если не к смерти, то хотя бы к завещанию, с которым они наконец познакомятся, как только последний из плакальщиков уйдет.

Рут не хотела встречаться с поверенным Ги раньше. Словно знала, что их ждут плохие новости, и хотела уберечь от них всех.

«Всех или кого-то одного», — подумала Маргарет проницательно.

Вопрос только — кого.

Если речь об Адриане, если именно его разочарование Рут надеется отсрочить, то дорого за это заплатит. Она лично затаскает невестку по судам, а понадобится, то и перекопает все грязное белье, если только Ги вздумал обездолить единственного сына. О, конечно, у Рут не будет недостатка в оправданиях, почему отец Адриана так поступил с ним. Но пусть только попробуют обвинить ее в том, что она разрушила отношения отца и сына, пусть только попытаются представить дело так, как будто это она виновна в потере, выпавшей на долю Адриана… Чертям в аду станет жарко, когда она в суде представит истинные причины, по которым не дозволяла отцу видеться с сыном. И у каждой причины найдется имя и титул, правда, не такой, который искупает в глазах публики любые проступки: стюардесса Даниэль, циркачка Стефани, собачий парикмахер Мэри-Энн, горничная из отеля Люси.