Танго втроем - читать онлайн книгу. Автор: Мария Нуровская cтр.№ 5

Я ехала в наш только что отстроенный дом под Варшавой в живописной лесистой местности. Сейчас осень, а весной там, должно быть, еще красивее. Птички наверняка щебечут без умолку.

– Два этажа нашего счастья уже готовы, – сообщил мне Зигмунд по телефону. – Днем привезу мебель, поэтому из театра приезжай прямо сюда…

И я поехала. Да не доехала. Потому ли, что не смогла? Или все-таки не хотела доехать?

* * *

Что значит быть актрисой? Граница между работой, профессией и моей жизнью все больше стиралась. Я с головой уходила в свои роли, жила ими, не желая возвращаться к той перепуганной молодой женщине, которой тогда была. Боялась своих чувств к Зигмунду. Боялась неизвестности… Я не только не знала, как надо любить мужчину, но и не имела никакого понятия, как любить мужчину, который меня старше чуть ли не на тридцать лет. А может быть, это была вообще не любовь… может, таким образом я просто чувствовала его присутствие в своей жизни? Он все еще присутствовал в ней, хотя виделись мы не так часто. Реже, чем в то время, когда я училась в театральном, и во время репетиций «Трех сестер». Это был самый счастливый период в моей взрослой жизни. Я чувствовала, что роль Ирины мне удается, другие это тоже видели. А главное, это видел Зигмунд. Я ощущала на себе его сосредоточенный взгляд. Он был так близко, что можно было легко сосчитать темные крапинки на радужках его глаз. А что, если это всего лишь привычка? Но если так, то почему я была такой испуганной и потерянной, а присутствие Зигмунда рядом со мной не приносило мне умиротворения? Напротив, мой страх, когда он был рядом, только усиливался.

– Оля, что с тобой происходит? – спрашивал режиссер.

– Просто устала. Эти поздние возвращения автобусом домой измотали меня, вдобавок бесконечное ожидание на остановке, иногда по целому часу… – придумала на ходу, не найдя оправдания получше. Сказать, что я так уж сильно мучилась, нельзя – в это время автобус был полупустой, я даже сидела, а остановка была в двух шагах от моего дома.

Спустя несколько дней, когда после спектакля я брела к автобусной остановке, то вдруг заметила, что за мной едет какая-то машина. Меня это удивило и чуточку испугало, я ускорила шаг. Машина поравнялась со мной, и за рулем я вдруг увидела Зигмунда.

– Старых знакомых уже не узнаем, – заговорил он в шутливом тоне, как всегда.

– Что вы здесь делаете? – спросила я, опешив.

Хотя в театральном училище принято было обращаться к студентам и преподавателям по имени, я никогда на это не отваживалась, и не только по отношению к Зигмунду.

– Прыгай сюда, – он распахнул дверцу, – и не задавай лишних вопросов.

Я села рядом с водительским местом в таких растрепанных чувствах, что не в силах была выговорить ни слова. Он тоже молчал. Машина затормозила у бордюра.

– Ну, что? – прервал он наконец молчание. – Ты язык проглотила?

– А… почему мы стоим? – с трудом выдавила я из себя.

– Потому что не знаем адрес.

И тут наконец до меня дошло: он приехал специально, чтоб отвезти меня домой.

Зигмунд всерьез отнесся к моим словам. Со стороны могло показаться, что он просто нашел предлог встретиться со мной. Но я знаю, как было на самом деле. У него выдался свободный вечер, и Зигмунд решил подвезти меня домой. На улицах было пустынно, и наша поездка длилась всего ничего, каких-то несколько минут. Для меня, однако, она стала самой важной в моей жизни.

– Может, зайдете на минутку? – отважилась я спросить.

– Может, и зашел бы, если бы ты сказала мне «ты».

– Так, может, зайдешь ненадолго?

Он рассмеялся:

– В другой раз как-нибудь. Мне завтра рано вставать – еду в Лодзь. На озвучивание.

Я взлетела к себе наверх, как на крыльях. Получалось, что это было наше первое свидание, никак не связанное с работой. По крайней мере, для меня. Вполне возможно, что для него это ничего не значило: просто сделал доброе дело, подбросил до дома свою бывшую студентку. В том злосчастном интервью, когда он решился заговорить о нашем браке, Зигмунд признался: «Чувство возникло не сразу… или, другими словами, долго оставалось неосознанным, пока продолжались наши отношения преподаватель – студентка…» Педагог и студентка… Оно и понятно, такая роль ему выпала – учил меня профессии, тому, как я должна вести себя на сцене, а потом, как вести себя в любви. Но в этом я оказалась нерадивой ученицей – строптивой и непокорной, на каждом шагу создавала ему трудности в воспитании…

* * *

Поймет ли он когда-нибудь мое теперешнее состояние? Поймет ли, почему я пока не хочу возвращаться к жизни…

* * *

С того разговора возле моего дома прошло полгода. И вот однажды мне предложили роль в кино. Главную роль! И моим партнером должен был стать Зигмунд Кмита. Но когда я с ним советовалась, принять ли мне предложение сниматься в кино, то еще не знала, что он тоже участвует в этом фильме.

– Конечно, соглашайся, о чем тут думать.

– Для меня это совсем незнакомая территория, ведь я театральная актриса.

– Хорошо, что ты так думаешь. Кино – искусство второразрядное… но оно нам необходимо. Не мы ему, а оно нам. Приносит деньги и популярность. А реализовывать себя будешь в театре.

– Даже не знаю, – сомневалась я. – Такое чувство, что кино отберет у меня что-то важное…

– Не бойся, я этого не допущу.

И он сдержал свое слово. Был постоянно рядом со мной с самого первого дня съемок. Но именно это меня и расстраивало – я не хотела, чтоб он стал свидетелем моего провала. Я оказалась лицом к лицу с неизведанным – здесь не было зрителей, только глаз нацеленной на меня камеры, холодный, даже можно сказать, жестокий. Где-то за пультом находился режиссер, который молча наблюдал за моей игрой. В первый день я этого не выдержала, сбежала со съемочной площадки вся в слезах. Зигмунд тут же пришел мне на помощь:

– Оля, все хорошо.

– Хорошо? – Я была искренне удивлена.

– Более того, просто отлично.

Фильм имел успех у публики, критики приняли его прохладнее. Меня стали узнавать на улице. Даже просили автограф. Я со смехом рассказала об этом Зигмунду.

– Ну вот видишь! Слушайся своего старого профессора.

– Ты совсем не старый.

– Для тебя я определенно староват. Моя дочь как-то рассказывала мне об одном, по ее словам, старичке, который, как потом оказалось, был моложе меня всего на два года! А ведь ей столько же лет, сколько тебе.

Дочь. Так впервые в наших разговорах появилась тема его семьи. Я знала, что его жена в прошлом была актрисой, которая отказалась от своей карьеры ради воспитания детей. Их было двое – дочь, та, что моего возраста, и сын, младше ее на несколько лет. Зигмунд его страшно любил. Вслух никогда не говорил об этом, но это чувствовалось. А еще до меня постоянно доходили сплетни о его новых любовницах. В театральном училище даже кружила поговорка: «Берегись, не залети, когда Кмита на пути». Но тогда меня это так больно не ранило. Все изменилось в тот день, когда я вошла в гримерку и увидела его водолазку на подлокотнике кресла…