Пока не пробил час - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Глебова cтр.№ 57

Он остолбенел. Он сразу понял, что она и правда это знает. Вера задумчиво глядела в лицо мужа. Потом медленно подняла руки, прижала к груди, сдерживаясь, успокаиваясь. Качнула головой, словно удивляясь самой себе.

– Я ведь не спала в ту ночь – не стала пить молоко с тем снотворным, которое ты подсыпал… Раньше тоже не всегда пила… Слышала, как ты ушел, а через два часа вернулся. Потом, когда днем нашли Любу, я сразу поняла – убил ее ты. Но все не хотела верить. И когда этого Юлиана арестовали и все приметы указывали на него – даже обрадовалась. Говорила себе: «Да, пусть Анатолий был ее любовником, но ведь не убийцей!»

– Вера! – Он шагнул к ней, но женщина выставила вперед ладонь, и он словно споткнулся об эту преграду.

– Помолчи! – жестко сказала Вера. – Я так хотела верить в твою невиновность, но не получилось. Я ведь не вникала в детали твоего следствия, сама не хотела. Ты думал, что это из-за Любочки: мол, мне больно слышать подробности. А у меня был другой страх – услышать подтверждение твоей вины. Я почти убедила себя в том, что это Кокуль-Яснобранский, но все же боялась. И вот три дня назад в кондитерской Бормана встретила Наину Панину, мы сели попить кофе с мороженым, и она стала говорить об убийстве… От нее я и услышала об особенном, каком-то замысловатом узле…

– Вера, но это же глупо!..

– Подожди, я не все сказала! – Она подняла опущенные ресницы, глянула на него, и Макаров умолк, замер.

– Сразу из кафе я пошла к доктору Бероеву. Предлогом была моя головная боль, а потом разговор сам зашел об убийстве. Он мне выразил соболезнование, и я его спросила о шарфике: как же он был затянут, неужели Любочка не могла воспрепятствовать? Доктор мне и рассказал подробно об узле, даже попытался его нарисовать… Ведь это тот самый тайный узел хана Эрдэна, о котором ты мне рассказывал? Которому научил тебя твой друг Мэнгэй?

Он молчал, тяжело дыша, совершенно не замечая, что пальцами пытается растянуть узел галстука. И лихорадочно думал: что же делать? Была надежда, что Вера сохранит тайну. Она ведь любит его! Сколько лет вместе! Нужно дослушать все, что она хочет сказать…

– Что ж, не отвечай… Я и так знаю. Ты давно привык к тому, что я – твоя удобная тень: всегда при тебе и совсем не мешаю! Потому и не заметил, что в последние дни я избегала говорить с тобой – все думала, как же быть? Ни на что не могла решиться. Но потом, вчера, вновь увидела тебя и Надю…

– Надю? – Макаров вздрогнул. – При чем здесь Надя?

– В ней-то как раз и дело! Я давно замечала, как ты смотришь на нее, как прижимаешь к себе, стараешься подольше задержать ручку! Да только сама себя одергивала: «Глупости!», «Показалось!», «Не может быть!» А вот вчера наконец-то решилась разрешить себе увидеть все в истинном свете… Как ты смотрел на нее!

Прошлым вечером в городском саду было праздничное гуляние. Братья Федоровы открывали новую суконную фабрику и по этому поводу устроили выставку образцов своей продукции. Поставили несколько пестрых полотняных павильонов, в них – экспозиции. А также заказали бесплатные развлечения для горожан и вечерний фейерверк. Там Анатолий с Верой встретили Кондратьевых, гуляли вместе под звуки духового оркестра. А потом смотрели, как, разбрызгивая по небу разноцветные огни, крутятся огромные колеса и взлетают вверх петарды, рассыпаясь миллионами звездочек. Наденька при каждом залпе восторженно вскрикивала, и Анатолий, смеясь, прижимал ее к себе. Да, он вчера плохо контролировал себя: темнота, расцвеченная вспышками, сама девушка, льнущая к нему, – все это было так романтично! И потом – его будоражила мысль, что он теперь наполовину свободен… Но он надеялся, что никто, даже Надя, этого не заметит, не поймет! И вот Вера сидит в кресле и говорит ему об этом – как будто хлещет по щекам!

– Никогда моя племянница не достанется тебе! Ты – убийца, и скоро все об этом узнают!

Он шагнул вперед и опустился перед ней на колени:

– Вера, не говори так!

Она чуть отстранилась, откинулась на спинку кресла, и глаза ее полыхнули холодным огнем. Но сказать Вера больше ничего не успела. Неуловимым движением Макаров выбросил вперед руку и ребром ладони ударил жену в особое место – между шеей и ключицей. Он хорошо знал приемы русской оборонной борьбы, а также японской, которая называлась карате. Вера мгновенно обмякла, словно тряпичная кукла, потеряла сознание. Макаров перекинул ее хрупкое тело через плечо, взбежал по лестнице на второй этаж. В ее спальне он посадил жену на массивный стул с высокой спинкой и подлокотниками, принес из своей комнаты моток толстой крепкой веревки и профессионально прикрутил беспамятное тело женщины к стулу. Потом завязал ей рот. Когда он уходил, Вера еще не очнулась.

Нужно было немедленно решать, что делать дальше, как быть с Верой… Да нет, он, конечно же, уже все решил! Просто не мог вот так сразу сказать себе: «Вера должна умереть!» Но ведь она не оставила ему выбора, так что же притворяться перед самим собой? И, в конце концов, он уже один раз это сделал – получилось легко, даже изящно! Второй раз будет проще… И потом – потом останется только Наденька, и никого между ними!

Сидя в зале суда, Макаров разработал план дальнейших действий до самых последних мелочей. Это был невероятно красивый, остроумный и тонкий план. Он гордился им и думал: «Нет, такого в мировой криминальной практике наверняка не было! Эту загадку никто не распутает!» Перед ним, на скамье подсудимых, сидел человек, выбранный им козлом отпущения. А вернее – овцой для заклания. Что ж, так, видно, на роду написано этому Юлиану Кокуль-Яснобранскому!

И Макаров, поймав взгляд Юлиана, печально улыбнулся ему и задумчиво покачал головой. Это был первый маленький шажок на пути осуществления его грандиозного плана.

Ни в каком страшном сне Вере не могло привидеться, что ее Анатолий – человек, которого она знает почти всю свою жизнь, – убийца! А вот оказалось… Ни за что не поверила бы она, что Анатолий способен убить и ее. Но в тот момент, когда перед глазами мелькнула его ладонь, а в голове словно полыхнула вспышка, – в тот момент она увидела его глаза и поняла: да, и это может быть… Потом наступила темнота, небытие, а очнувшись, первое, что вспомнила Вера, – как раз этот взгляд мужа. В бесповоротной решимости этого взгляда был ее приговор!

Вера сразу поняла, что она – в своей комнате, сидит на любимом стуле. Связана! Веревки стянуты очень умело: ей не больно, но шевелиться она практически не может. Повязка, прикушенная зубами, позволяет дышать, но заглушает любую попытку кричать – получается лишь тихое мычание. Она одна, шторы на окнах опущены, но в щель видно – еще день. Наверное, уже начался суд, и Анатолий, конечно, там.

Они с Анатолием познакомились, когда ему было восемь, а ей семь лет. Их отцы были троюродными братьями, причем Макаровы – коренные белопольцы. Отец Анатолия, местный помещик, разом с наследством получил множество долгов. Он продал имение, расплатился с кредиторами, а на оставшиеся деньги купил небольшую маслобойню. Через год она стала давать хороший доход, он вложил деньги в выгодные акции… В общем, Макаровы жили небогато, но достаточно обеспеченно и единственному сыну ни в чем не отказывали.