Бомба для председателя - читать онлайн книгу. Автор: Юлиан Семенов cтр.№ 17

В полиции Исаеву сообщили, что делом болгарского интеллектуала Кочева занимался майор Гельтофф, однако никто из его сотрудников не знал адреса, по которому ныне проживает господин Кочев.

Исаев поехал в полицейское управление: майор Гельтофф, сказали ему, сейчас здесь в связи со срочным расследованием обстоятельств гибели Дорнброка-сына, но беседовать с майором Исаев не стал, потому что он увидел его, идущего по коридору, и сразу же отвернулся к стене, ибо узнал в нем своего «коллегу по работе в ставке рейхсфюрера» оберштурмбанфюрера СС Холтоффа, который по заданию шефа гестапо Мюллера проводил весной сорок пятого года операцию против него, Исаева, известного в то время Холтоффу как штандартенфюрер СС фон Штирлиц.

Исаев знал, что Шелленберг умер в пятьдесят четвертом; Айсман трудится в концерне Дорнброка. Единственный, кто исчез из поля зрения Исаева, был Холтофф.

Изменив голос, Исаев позвонил к майору из автомата.

— Право господина Кочева не открывать свой адрес, — отрезал майор, — он живет в демократической стране и пользуется гарантиями нашего законодательства. С кем я говорю?

— Со мной, — ответил Исаев и повесил трубку.

В тот же вечер Максим Максимович связался с профессором Штруббе, который отвечал за программу Исаева, и попросил внести коррективы для того, чтобы ближайшие три дня были у него совершенно свободными.

Назавтра Исаев посетил своего издателя, который третьим тиражом выпустил его монографию «Германия, апрель сорок пятого», и — впервые за все его поездки — не стал отказываться от предложенного гонорара. После этого он засел в библиотеке, пересмотрел гору литературы по математике и физике, сделал выписки из телефонных справочников Эссена, Киля и Гамбурга, связался по телефону с Мюнхеном и Франкфуртом и наконец нашел того, кого искал, — физика Рунге.

2

— Извините, что я к вам так поздно, доктор Рунге.

— Кто вы?

— Мое имя вам ничего не скажет, но дело у меня к вам крайне срочное.

Они стояли в дверях. Хозяин заслонил дверь и не приглашал гостя войти.

— Я сейчас занят. Очень сожалею…

— Минута у вас найдется?

— Минута — да. Только вряд ли «крайне срочное дело» можно решить за минуту.

— Это лицо вам знакомо? — спросил Исаев, показав Рунге маленькую фотографию.

— Очень знакомый молодой человек…

— Ему сейчас пятьдесят шесть.

— У меня плохая память на лица.

— Кто с вами работал в концлагере Фленсбург?

— Холтофф?

— Так это Холтофф или нет?

— Да… Пожалуй что… Мне кажется, что он, но я боюсь ошибиться. Хотя нет, точно, это Холтофф.

— Теперь посмотрите на это фото.

— Тоже он. Так постарел… Неужели жив?

— Ну а если жив, тогда что?

— Покажите оба фото еще раз.

— Может быть, нам все же договорить у вас в доме?

— Прошу. — Рунге пропустил Исаева в комнаты.

— Вероятно, вы сначала спросите, знаю ли я адрес Холтоффа, и сразу позвоните в федеральную комиссию по охране конституции?

— Я ни о чем вас не спрошу.

— Все надоело?

— Просто мне надо кончить работу, которой я отдал последние десять лет, а если я обращусь к властям, меня начнут таскать по комиссиям, комитетам и подкомиссиям… Я прошел через все это. Допросы, очные ставки, свидетельские показания в суде, оправдание обвиняемых…

— Все-таки Кальтенбруннера повесили…

— А остальные? Где Бернцман? Зерлих? Айсман? Где они? Бернцман в земельном суде. Айсман у Дорнброка. Зерлих в МИДе…

— Вы пропустили Штирлица, господин Рунге.

— Штирлиц спас мне жизнь.

— Если бы война продлилась еще месяц и русские танки не вошли в Берлин, Холтофф бы вас прикончил, несмотря на все старания Штирлица.

— Вы хотите, чтобы я предпринял какие-то шаги?

— Да.

— Зачем это нужно вам, если я не хочу этого? Я, которого Холтофф мучил, кому он прижигал сигаретой кожу, кого он поил соленой водой? Зачем это нужно вам, если я этого не хочу?

— Зло не имеет права быть безнаказанным, господин Рунге.

— Он одинок?

— Пять лет назад у него родился внук.

— Наши внуки не виноваты в том, что было.

— Верно. В этом виноваты деды.

— Объявив войну, я принесу зло его жене, детям, внуку. Вы призываете меня к мести, а я против мести. Чем скорее мир забудет ужасы нацизма, тем лучше для мира. Надо забыть прошлое, ибо, если мы будем в нем, мы не сможем дать будущее детям.

— Забыть прошлое? Очень удобная позиция для негодяев.

— Вы у меня в доме… Я не имею чести знать вас, но просил бы выбирать точные формулировки.

— Я точен в выборе формулировок. Нас здесь никто не слышит, надеюсь?

Рунге ответил:

— Нас здесь никто не слышит, но мое время кончилось. Так что, — он поднялся, — всего вам хорошего. Ищите мстителей в других местах.

— Сядьте, господин Рунге. Я не собираюсь забывать прошлое. Я не забыл, какие вы писали показания в первые дни после ареста. Я не забыл, скольких людей вы ставили под удар своими показаниями. Я не забыл, как на допросах вы клялись в любви и верности фюреру.

— Штирлиц…

— И благодарите бога, что я не приобщал ваши доносы к делу, иначе вам было бы стыдно смотреть в глаза Нюрнбергскому трибуналу, где вы вели себя как мученик-антифашист. Я имею слабость к талантам, поэтому я изъял из дела все ваши гадости и оставил лишь необходимые клятвы в лояльности. Благодарите бога и меня, Рунге, что по вашим доносам не посадили никого из ваших коллег. И прозрели вы не в тюремной камере. Вы прозрели, когда я отправил вас в спецотдел лагеря, в удобный коттедж. Вас поили кофе и кормили гуляшом, но на ваших глазах вешали людей, а там были талантливые люди, Рунге, очень талантливые люди. И не моя вина, что вас там начал пытать Холтофф, — тогда я уже не мог помешать ему…

— Штирлиц?!

— Штирлиц… Вы правы, я — Штирлиц.

Рунге отошел к окну. Он долго молчал, а потом повторил:

— Штирлиц…

Исаев усмехнулся:

— Штирлиц…

Рунге долго стоял возле окна и курил. Не оборачиваясь, он тихо сказал:

— Я напишу все, Штирлиц. Вам я готов написать все. Диктуйте.

— Нет… Господь с вами… Я пришел не для того, чтобы диктовать… Я пришел для того, чтобы вы не забывали… Я не хочу, чтобы Холтофф повторял с вашими внуками то, что он делал с вами…

3

— Доброе утро, могу я поговорить с майором Гельтоффом?