Без ума от виконта - читать онлайн книгу. Автор: Салли Маккензи cтр.№ 81

Быть может, Кларенс попросту изобразил еще одну непристойную картинку ради того, чтобы выставить ее в окне одного из магазинов, торгующих прессой, чтобы дать возможность светскому обществу чем-нибудь позабавиться и о чем-нибудь посплетничать?

Нет, тут таится нечто большее. Для чего он тогда разорвал рисунок на части и спрятал обрывки в разных местах?

— Он должен был знать, кто такой Сатана.

— А может, и нет. Очень немногие знают, кто такой Сатана, зато многие знают об этом рисунке. Ардли, Маусингли, леди Ленден и леди Таркингтон ищут его. Похоже, что и Сатана о нем знает, а он-то уж никогда бы не позволил Кларенсу нарисовать свой портрет, по которому можно было бы опознать главаря.

Эдмунд покачал головой:

— Возможно, дело и не в этом. Кларенса считали весьма загадочной птицей. Он мог все это изобразить в порядке розыгрыша или шутки. Если бы он имел возможность наблюдать за нашими усилиями, то я уверен, что он пришел бы в полный восторг от того, как ловко вынудил нас рыскать по всему Лондону в поисках его смешных Панов.

Джейн покосилась на рисунок. Черт возьми, а ведь это возможно. Кларенс посмеивается в свое удовольствие на небесах или, что вероятнее, в аду.

Нет, она не готова — не могла быть готовой согласиться с тем, что все ее и Эдмунда усилия были пустым занятием.

— Сатана должен быть обеспокоен тем, что мы о чем-то узнаем, иначе он не подготовил бы для нас несчастный случай на Оксфорд-стрит.

Моттон пожал плечами и возразил:

— А я предполагаю, что это могло быть нелепым совпадением случайностей.

Джейн была слишком упрямой для того, чтобы с этим согласиться. Она продиралась сквозь заросли в парке, пряталась на полу в клозете, ее вышвырнуло из экипажа в колючий куст, она утратила девственность, попала на непристойный маскарад, с которого, преодолевая самые немыслимые препятствия, пришлось сбежать, — и все это из-за присущего Кларенсу эксцентричного чувства юмора?

— Кларенс сам сбился с толку со своими причудами. Я уверена, что если мы присмотримся как следует, то найдем ключи к опознанию Сатаны. — Она ткнула пальцем в рисунок. — Почему Кларенс изобразил Сатану держащим какой-то причудливый по форме жезл? На нем имеется такой же знак, как на плаще. — Знак казался Джейн до сумасшествия знакомым. Это было так, будто слово готово сорваться с кончика языка, она почти могла припомнить, где она видела его раньше… почти, но не совсем. — И зачем Кларенс нарисовал эту собаку у ног Сатаны? Она просто сидит на месте. А все другие животные… — Джейн покраснела. Она не могла высказать вслух, чем именно занимаются другие животные. — Они что-то делают.

— Хм-м. — Эдмунд кивнул и, наклонившись пониже, присмотрелся к изображению. — Это весьма крупное и неприятное на вид животное.

— Я уверена, что Сатана стал бы держать только очень злую собаку. Ты не думаешь, что это может быть ключом?

— Возможно. Надо бы нам поспрошать тетю Луизу. Она-то уж точно может узнать любое домашнее животное в Лондоне. — Эдмунд достал из ящика письменного стола увеличительное стекло и принялся рассматривать в него правый нижний угол листка с рисунком. — Хм-м, бедняга Кларенс был безусловно одержим приступом готической фантазии.

Он передал лупу Джейн, и та посмотрела в нее. Эта небольшая часть рисунка и в самом деле была устрашающей: с какой-то стены свисал человеческий скелет, в костяных его пальцах было зажато большое гусиное перо. Поблизости от пера находилась книга.

— Ты видишь? На книге тот же знак, что на плаще и на жезле, — сказал Эдмунд. — Кларенс добавил в центре нечто, напоминающее камень. Проще было бы это определить, если бы он пользовался красками.

— Рубин.

Джейн втянула в себя воздух. Нет, такого быть не могло, но выглядело оно, как…

— Что?

— Я думаю, что этот камень — рубин. — Джейн снова взглянула на изображение. — Однако он ничего не значит. Это слишком невероятно.

— Что именно ничего не значит? — полным неподдельного отчаяния голосом спросил Эдмунд. — И что невероятно?

— Знак. Это, должно быть, нечто, однажды увиденное Кларенсом и скопированное им на всякий случай. Или же это просто украшение.

— Джейн. — Эдмунд оперся на стол и вперил в Джейн пронзительный взгляд. — Я искренне сомневаюсь, что Кларенс изобразил этот красивый знак без всякой цели, просто так. Нет, он включил это в рисунок с определенной целью. Почему теперь, когда мы наткнулись на некую ключевую деталь, ты предпочитаешь считать, что Кларенс изобразил ее ради умственной передышки?

— Ну…

Джейн запнулась. Просто смешно, что Эдмунд говорит об этом столь многозначительно.

— Ты что, распознала этот символ?

— Я… Так мне кажется. Но скорее всего это лишь заблуждение памяти. Должно быть, я… Это не может…

— Джейн!

— Не надо на меня кричать.

— Извини. — Эдмунд глубоко вздохнул, явно намереваясь умерить свой пыл. — Почему бы тебе не сказать мне, где, как тебе кажется, ты могла это видеть?

Джейн предпочла бы ничего не говорить ему, ведь она могла ошибаться, однако Эдмунд будет настаивать на том, чтобы она непременно сообщила ему об этой бессмыслице.

— На галстуке у барона Уолфсона.

— Что?!

— Ты опять кричишь.

— Прости. — Он выпрямился и взъерошил волосы. — Итак, ты видела этот знак на бароне Уолфсоне?

— Да, на булавке в его галстуке. Он просто бросается в глаза. Рубин, обрамленный золотой филигранью. Но это не может иметь какое-то особое значение. Лорд Уолфсон — уже старик, ему по меньшей мере шестьдесят. Он не может принимать участие в чем-то похожем на то, с чем мы столкнулись прошлой ночью в доме у лорда Гриффина.

— Джейн, он — старик, но пока еще не покойник.

— Да, но… лорд Уолфсон?

— Если бы Сатана расхаживал повсюду при хвосте и рогах, его нетрудно было бы узнать. — Эдмунд постучал пальцем по рисунку. — А это животное, как я полагаю, вовсе не собака, а волк.

— Ох…

Да, это существо в самом деле имело скорее волчье обличье, не собачье.

Эдмунд собрал все части рисунка и снова спрятал в сейф.

— Вспомни, что Кларенс нашел свою злополучную кончину как раз в имении Уолфсона. А об этом человеке годами ходили весьма сомнительные слухи.

— Но ведь он такой… неинтересный. — Сатана, понятно, не имел рогов, но его наружность должна быть по крайней мере устрашающей. — И его везде принимают. Я совсем недавно танцевала с ним на балу у лорда Истхейвена.

— Ты? — Эдмунд нахмурился — Я-то думал, что он безотлучно находится у стола с закусками. Ты с ним танцевала когда-нибудь до этого случая?

— Н-нет, сколько помню, такого не было. Я с ним до этого даже одним словом ни разу не обменялась.