Игры, в которые играют люди - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Берн cтр.№ 46

3. Промежуток между времяпрепровождениями и истинной близостью как бы прослоен играми. Повторяющиеся времяпрепровождения, такие, например, как вечеринки в честь продвижения по службе, в конце концов приедаются. Близость, в свою очередь, требует тщательной осмотрительности, причем и Родитель, и Взрослый, и Ребенок обычно настроены против нее. Американское общество в основном не поощряет искренности (кроме как в интимной обстановке), так как здравый смысл предполагает, что искренность всегда можно использовать с дурным умыслом. А Ребенок опасается ее, потому что знает: она может повлечь за собой разоблачение. Поэтому, чтобы отвязаться от скуки времяпрепровождения, не подвергая себя опасностям, сопутствующим близости, большинство людей в качестве компромиссного решения приходят к играм, если только они доступны. Они-то и составляют большую и весьма значимую часть человеческого общения. В этом, состоит социальное значение игр.

4. Люди выбирают себе друзей, партнеров, близких людей чаще всего из числа тех, кто играет в те же игры. Поэтому в данном социальном окружении каждый его представитель приобретает такую манеру поведения, которая покажется совершенно чуждой членам другого социального круга. И наоборот, любой член какого-либо социального окружения, который начинает играть в новые игры, будет скорее всего изгнан из привычного общества, но его с удовольствием включат в другое социальное окружение. В этом состоит личностное значение игр.

Читатель, по-видимому, теперь сумеет лучше оценить принципиальное различие между математическим и трансакционным анализом игр. Математический анализ игр исходит из постулата полной рациональности игроков. Трансакционный анализ, напротив, имеет дело с играми как нерациональными, так и иррациональными, и именно поэтому более жизненными.

Наши наблюдения свидетельствуют о том, что интенсивнее всего играют люди, утратившие душевное равновесие. Весьма любопытно, однако, что некоторые шизофреники отказываются участвовать в играх и с самого начала требуют прямолинейности. В обыденной жизни с наибольшей отдачей играют два типа людей, которых мы назовем Брюзгой и Ничтожеством или Обывателем.

Брюзга – это человек, чаще всего обиженный на свою мать. При внимательном исследовании выясняется, что он обижен на нее с раннего детства. Наверное, у него есть вполне основательные «детские» причины для обиды, например, возможно, в его раннем детском возрасте мать заболела и долго лежала в больнице, как бы предав его в критический период. А может быть, он не был счастлив из-за того, что она родила слишком много братьев и сестер? Иногда «предательство» выглядит более злонамеренным, например мать отправляет ребенка на ферму к своим родителям, чтобы вторично выйти замуж. А ребенок с тех пор остается обиженным на весь мир. Будучи взрослым, этот человек не любит женщин, хотя может быть донжуаном. Поскольку с детских лет он дуется вполне намеренно, то свое решение может отменить в любой момент (именно так и поступают дети, когда подходит время обеда). И взрослый (Брюзга), и маленький мальчик отменяют решение дуться на одних и тех же условиях: он должен иметь возможность не уронить своего достоинства и ему «обязаны» предложить что-то стоящее взамен его привилегии быть обиженным. Иногда, отказавшись от роли обиженного, пациент может прервать, например, игру «Психиатрия», которая в противном случае может тянуться годами. Для этого необходимо тщательно подготовить пациента, найти умелый подход к нему и выбрать подходящий момент. Бестактность и запугивание со стороны психотерапевта будут иметь такой же эффект, как в случае с надувшимся ребенком. В конце концов пациент «отомстит» психотерапевту за его неправильное обращение с ним точно так же, как ребенок может затаить обиду на своих бестактных родителей.

С Брюзгой женского пола ситуация обычно такая же, если она злится на своего отца. Но при этом надо учитывать, что ее игра «Калека» («Что вы хотите от женщины, у которой был такой отец?») требует от мужчины– психотерапевта большого такта и дипломатичности. Иначе он рискует оказаться в положении отца этой женщины, то есть быть отнесенным к тому же классу людей, куда попадают все мужчины, похожие на отца.

Думаю, в каждом из нас есть частица от игрока Ничтожества. Поэтому цель анализа – свести эту игру до минимума. Ничтожество – это человек, сверхчувствительный к Родительскому влиянию. Поэтому его Родитель скорее всего будет в критические моменты вмешиваться и в его Взрослое состояние, и в спонтанное поведение Ребенка, что вызывает у этого человека неуместное или бестактное поведение. В экстремальных ситуациях Ничтожество сливается с Подхалимом, Позером и Прилипалой. Не следует смешивать Ничтожество с выбитым из колеи шизофреником, у которого не функционирует Родитель и едва функционирует Взрослый, поэтому ему приходится справляться с миром с позиции приведенного в замешательство Ребенка. Интересно, что в нашем повседневном языке слово «ничтожество» применяют, как правило, для характеристики мужчин, а иногда и мужеподобных женщин. В Ханже Обывателя еще больше, чем в Ничтожестве. Слово «ханжа» обычно употребляется по отношению к женщине, но иногда его употребляют применительно к мужчинам с несколько женскими особенностями поведения.

Рассмотрим следующий диалог между пациенткой (П) и врачом– психотерапевтом (В):

П. Я начала новую жизнь – теперь буду всегда приходить вовремя.

В. Попробую не подвести вас.

П. А мне все равно, что вы будете делать. Я собираюсь начать ради себя самой. Угадайте, что я получила по истории.

В. Четыре с плюсом.

П. Откуда вы знаете?

В. Потому что вы боитесь получить пятерку.

П. Да, я написала на пятерку, но потом перечитала работу, вычеркнула три правильных ответа и вместо них вписала неправильные.

В. Мне нравится наш разговор. В нем совсем нет Ничтожества.

П. Вчера вечером я как раз думала, какой у меня прогресс. По-моему, во мне сейчас Ничтожества не больше 17 процентов.

В. Ну, сейчас Ничтожество в вас на нуле, так что в следующий раз вы можете позволить себе 34 процента.

П. Это все началось полгода назад: я посмотрела на свой кофейник и вдруг впервые действительно увидела его. А теперь я слышу пение птиц, а когда смотрю на людей, то их вижу! И самое замечательное, что я сама стала настоящей. И не только вообще, я и сейчас, в эту минуту, тоже настоящая. На днях я ходила по музею, смотрела картины. Ко мне подошел молодой человек и сказал: «Какой замечательный Гоген, правда?» Я ответила: «Вы мне тоже нравитесь». После музея мы вместе зашли перекусить, и он оказался очень славным парнем.

Этот диалог представляет собой свободный от игр и от присутствия Ничтожества разговор между двумя независимыми Взрослыми, и нам хотелось бы сопроводить его некоторыми пояснениями.