Ловушка для Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 44

— Глаголичев…

Джулия тихо произнесла это имя, чуть ли не касаясь губами уха Котельникова.

Когда фамилия бывшего партнера по бизнесу дошла до сознания Котельникова, его взгляд выдал такой испуг, что сердце не выдержало: остановилось, и последний вздох вырвался из его груди.

Джулии показалось, что с этим вздохом вылетело последнее слово — «прости», но ей это было совершенно неинтересно: ее мысли были уже далеко и заняты совсем другим человеком.

Она ушла, а тот, пришпиленный к земле спортивным орудием, дернулся еще раз в агонии и затих навсегда…

«Козырин Юрий Семенович, 55 лет. Опытный чиновник, какое‑то время курировал иркутскую приватизацию по линии Минэкономики России. Считает себя знатоком искусства. Постоянно посещает арт–салоны и картинные галереи. Владелец собрания работ мастеров соцреализма. Не смыслит в живописи ничего, то есть, полный профан. Большой тайный поклонник Сталина.

Тяжело пьющий тип, давно махнувший рукой на здоровье. Трижды разведен, детей нет. Питает болезненную страсть к школьницам. Причем нисколько не стесняет­ся совращать совсем малолетних девчонок.

»Чем меньше весит девочка — тем больше кайф! «— цинично повторял он любимую фразу.

Только огромное состояние позволяет ему периодически откупаться от родителей растленных им детей».

Одышливый толстяк Козырин представлялся Джулии легкой добычей. Он презирал охрану, махнув рукой на собственную безопасность.

«Чему быть — того не миновать!» — таков был лозунг его жизни.

При нем находился только его охранник–водитель, который таскал с собой «дипломат», набитый спиртным. Козырин постоянно прикладывался к бутылке, но внешне казался трезвым.

Что удивительно, при таком пьянстве он был принят во всех организациях, причастных к таможенным делам. Лучше Козырина никто не мог рассчитать маршрут фур с ценным товаром таким образом, чтобы при растаможке заплатить сущую ерунду и остаться с большим наваром. Стоило дойти до дела — и пропитые мозги Козырина тут же начинали работать, как высокоскоростной компьютер.

Мало того. Он помнил наизусть все таможенные положения и уложения всех стран, с которыми имели торговые отношения его деловые партнеры. Он мог на память назвать нужный пункт таможенного устава, который освобождал товар от пошлин. Если же дело было связано с конкурентами, мог в том же уставе таможни найти пункт, при котором тот же товар облагался налогом так, что его было проще утопить в море.

Мозги отказывали Козырину только в одном случае когда дело касалось маленьких девочек–школьниц. Старый развратник никогда не работал в промежутке между двенадцатью и двумя часами дня. В это время его машина стояла напротив какой‑нибудь школы или гимназии. Козырин сидел, сжимая в одной руке мощный бинокль и поедая глазами ни о чем не догадывающуюся малолетку, а другой рукой ожесточенно качал свой половой насос.

Иногда он покидал машину и устремлялся к школе, пытаясь вступить в разговоры с детьми, уговаривая, предлагая деньги. Некоторые соплячки соглашались: кто за деньги, кто за «Сникерс». Ведь взрослый дядечка с ними ничего не собирался делать. Надо было только отойти за угол школы и постоять со спущенными трусиками, лаская при этом рукой у себя между ног, пока «дяденька» страстно занимался самоудовлетворением.

Наблюдавшей за ним Джулии был глубоко противен Козырин. Но ей не хотелось лишать его жизни тут же, на глазах у детей. Она ездила за ним уже целый день и никак не могла подобраться поближе. Поговорка «Дуракам везет!» здесь себя подтверждала полностью. Дурацкое счастье распутника Козырина сопутствовало ему весь день, с утра и до того момента, пока он не решил посетить художественную галерею на Никитской улице.

Галерей здесь полно. Есть огромные, с большими витринами, просторными залами. В основном в них представлено современное искусство, больше похожее на мазню павиана. «Настоящие» произведения, в дорогих тяжелых багетовых рамах, выставлялись в запасниках. Здесь заключались сделки, во много раз превышающие стоимость всего того, что выставлено в сверкающих галереях наверху.

В один из таких запасников и спустился господин Козырин, сопровождаемый верным «оруженосцем».

Козырин любил картины с изображением Москвы 30–х годов, солидные полотна, выполненные в темных, мрачных тонах. Желательно, чтобы на них присутствовали изображения серьезных мужчин в кителях, с орденами на груди и маузерами на боку. Козырин подолгу останавливался перед такими произведениями, внимательно всматривался. Затем спрашивал о цене. Платил не торгуясь.

Джулия, спустившаяся в подвальчик под предлогом выбора чего‑нибудь из «старого», стояла неподалеку от расплывшейся туши Козырина и вспоминала слова Глаголичева:

«Язык не поворачивается назвать их людьми. Им нужно, чтобы меня не было».

«Чтобы ты сдох, Козырин!» — со злостью подумала Джулия.

В этот момент он с восхищением разглядывал авторскую копию картины Александра Герасимова «И. В.Сталин и К. Е.Ворошилов в Кремле. 1938». С нескрываемым восхищением Козырин любовался полотном. Похоже, примеривался, как сам однажды пройдется хозяином по мокрой кремлевской брусчатке.

Внезапно Козырин встрепенулся, всмотрелся в лицо Сталина, и его неожиданно всего затрясло. Ему показалось, что вождь повернулся к нему, Козырину, и хитро подмигивает. Неужели допился до «белочки»? Да нет же! Но вот лицо вождя всех народов растянулось в хищной улыбке, полотно разорвалось, и вдруг сквозь него в лицо Козырина, покрытое холодным потом, ударил светящийся пучок энергии.

Козырин замер, хватая воздух широко разинутым ртом. Страшно побагровел. Охранник выронил из рук портфель. Козырин протянул к нему руку, но тот в ужасе отшатнулся. Козырин не удержался на ногах и упал, ударившись виском об угол изящного ломберного столика…

На следующий день в одной газетке промелькнула заметка о безвременной кончине богатого бизнесмена, и в ней же автор задавал интересный вопрос:

«Нет ли в этой смерти какой‑то взаимосвязи со страшной гибелью во время игры в гольф другого известного бизнесмена, пути которого пересекались с покойным?..»

Вполне возможно, что кого‑то и насторожила бы эта заметка, но слишком уж малый тираж был у этой газетенки, и она осталась незамеченной среди журналистских столпов…

«Макаров Иван Юрьевич, 56 лет. Давний партнер Глаголичева по незаконному перемещению крупных финансовых средств за рубеж. Помешан на лошадях. Собственная конюшня рысаков орловской породы. Все свободное время отдает выведению новой породы, которой уже придумал название «Макаровская». Постоянный участник различных состязаний, где выставляет своих лучших лошадей. Сертифицированный жокей. Десять лет назад занимал пост обычного начальника склада химического комбината. Продавал отравляющие вещества лицам, замешанным в террористической деятельности. С целью сокрытия улик организовал на предприятии утечку хлора, в результате чего погибли около пятисот человек местных жителей и рабочих комбината. К сожалению, несмотря на подозрение, следствию ничего не удалось доказать и Макаров вышел сухим из воды. Ведет спокойный образ жизни. Вежлив, опрятен, отличный семьянин».