Тень Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 25

— Но разве не могли именно они выкрасть самого профессора?

— Если бы это случилось — мы бы давно про это знали. — Богомолов улыбнулся. — Учитывая ошибки прошлого, мы научились бороться с исламистами, используя их самое слабое место — патологическую жадность и жажду власти. Теперь мы боремся с ними, покупая людей в окружении руководства исламских стран. Только вообрази: даже предатель чувствует себя там королем, если ощущает свою власть над другими. То есть: хочу — продам, хочу — нет.

— А как же религия? Получается, что деньги для таких людей важнее. Вот почему мне искренне жалко рядовых мусульман, которые и не представляют, что самые главные враги ислама находятся в руководстве самих этих государств, а не среди нас, кого они называют «неверные». И все равно я от этого дела не отступлюсь!

— Понравилась вдовица? — Генерал Богомолов подмигнул Рокотову–младшему. — Ладно, поступай как знаешь. В крайнем случае обращайся ко мне.

— Несомненно, — задумчиво ответил Константин.

— Ох, чует мое сердце, еще не одного покойника примет наш ведомственный морг, прежде чем мы докопаемся до сути этой дурно пахнущей истории, — со вздохом покачал головой мудрый генерал…

Вернувшись в агентство «Барс», Константин обнаружил там не только своего референта Веронику, но и одного из двух смышленых и опытных парней, работавших на него, которым директор «Барса» мог доверить не только самые опасные, но и весьма щекотливые поручения.

С Иваном Калугой его познакомил кода‑то Савелий. Иван тогда работал заместителем покойного президента Ассоциации ветеранов — «афганцев» «Герат» Олега Вишневецкого. Конторская работа не устраивала этого огромного — один метр девяносто три сантиметра — мужчину, прошедшего Кремлевский полк, морскую пехоту, спецназ ВДВ, войну в Афганистане, где он был дважды ранен. Случайно узнав, что Константин подыскивает себе помощников для оперативной работы, Иван, не задумываясь, предложил свою кандидатуру.

Правда, его ожидания оправдались наполовину. Опасностей в работе сотрудника частного детективного агентства было хоть отбавляй, но и бумажной работенки было столько, что поначалу здоровяк Иван постанывал и жаловался Веронике на трудности канцелярской работы, которая у него колом в глотке стояла. Постепенно Иван пообвык и воспринимал любое поручение с большой ответственностью, не задавая лишних вопросов.

— Держи, Иван, бумагу.

— А что здесь? Только номер телефона…

— Вот и выяснишь все про владельца этого номера. — Константин выписал номер с мобильника, а сам телефон оставил Лизе с просьбой немедленно сообщить ему, если кто‑то по нему будет звонить Сергею. — А заодно, чтобы не скучно было, выяснишь, какие такие отношения связывают владельца этого телефона с Сергеем Шмелевым, гением отечественной генетики и несостоявшимся отцом этнического оружия…

— Слыхал я про такое, — пробасил Иван, аккуратно уложив бумажку с номером телефона в записную книжку. — Вот бы нам такое в Афгане… Ну да ладно, размечтался я что‑то… Когда нужны результаты насчет этого номера?

— Вчера, — улыбнулся Константин.

— Понятно. Тогда я исчезаю.

Ближе к вечеру того же дня Иван с радостной улыбочкой ввалился в кабинет Константина и с порога отрапортовал:

— Дело — ерунда! Всего‑то смотаться в Измайлово и потрепаться со старухами у подъезда.

Судя по рассказу Ивана, ситуация с телефоном выглядела так. Номер был зарегистрирован на некую гражданку Моргунову Юлию Матвеевну, средних лет мать–одиночку, проживавшую с двухлетним ребенком в крохотной квартирке — «единичке» в одном из покрашенных в охряный цвет каменных домов, которые после войны понастроили немцы военнопленные на Парковых улицах в Измайлове. Что могло связывать гражданку Моргунову (незаконченное высшее, нигде не работает) с профессором Шмелевым — было не совсем ясно. Точнее — совсем непонятно.

Иван, тертый калач и общительный человек, тут же нашел общий язык с бабками, стайкой оккупировавшими скамейку у подъезда означенного дома. Их сблизила общая тема: пенсия низкая, что по возрасту, что за воинские заслуги, и жизнь оттого бедная, а виноват Горбачев, а тем более Ельцин, креста на нем нет. Постепенно разговор плавно переключился на тех обитателей дома, кому удается каким‑то образом сводить концы с концами. В числе прочих бабки упомянули и Юлию Моргунову, которая нигде не работает, прижила ребенка неизвестно от кого, а туда же — в магазине бананы покупает да ребенка в платной клинике прооперировала, удалив ему горошину на языке за «громадные деньги».

— Так уж и неизвестно, от кого у нее дите? — усомнился Иван, который незаметно стал своим в кругу приподъездных бабок. — Не от плотника же Иосифа?

— Ходит тут к ней иногда один, — оживилась одна из старушенций. — Приличный такой, на такси все приезжает и обратно такси берет. С сумками да пакетами все приезжает, и лицо доброе.

— Это они только с виду приличные, интеллигенция эта, — завел бабку Иван. — А присмотришься — так подлец записной.

Ход оказался верным. Бабка тут же в точности описала Ивану визитера, который оказался не кем иным, как Сергеем Шмелевым собственной персоной.

Константин задумался. По всему выходило, что профессор Шмелев имел пассию на стороне, да еще и ребенка, которого не успел завести с первой женой и не смог завести со второй.

«Сердцем чую — эта Юля здесь ни при чем, — раз–думывал Рокотов–младший. — Но наведаться к ней надо обязательно. Судя по всему, она — последняя, кто видел профессора Шмелева в добром здравии. Интересно, куда это он отправился после того, как нанес ей визит и повидал сыночка?»

— Простите, вы — Моргунова, Юлия Моргунова? — Константин позвонил тайной подруге профессора, не надеясь, что та вообще будет с ним разговаривать.

— Да, я — Моргунова, — раздался в трубке усталый женский голос. — У вас ко мне какое‑то дело?

— Я хотел бы поговорить с вами о Сергее Шмелеве.

— О чем именно?

Константин в двух словах описал ситуацию. Помедлив, женщина обреченным тоном произнесла:

— Приезжайте прямо сейчас. Иначе потом у меня пропадет желание говорить о Сергее с кем бы то ни было вообще…

Разговор с Юлией Моргуновой оставил у Константина в душе тяжелый осадок. Он всегда сочувствовал женщинам с трудной судьбой, а здесь — хуже некуда. Перед ним сидела измученная жизнью, не видящая никаких перспектив, обреченная на муки одиночества женщина.

Они разговаривали на крохотной кухоньке, потому что в единственной комнате, посапывая, спал единственный наследник профессора Шмелева — двухлетний Бориска. Юлия не знала об исчезновении Сергея, но догадывалась, что стряслось что‑то плохое.

— Мы познакомились с Сережей, когда я работала лаборанткой в его институте, неподалеку от Протвина. — Юлия спрятала руки под фартук, но и так было заметно, как они трясутся. — Он меня не замечал в упор. Да и кто я такая? Студентка–вечерница, да еще из детского дома. Эту вот квартирку мне дали сразу после того, как из приюта выбыла по возрасту.